Серебряные фонтаны - Биверли Хьюздон

– Всего хорошего, моя леди, – сказал мистер Уоллис перед уходом. – Надеюсь, что увидимся в это же время в следующем году.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Я чувствовала себя несколько ущемленной после его ухода, – я знала, что в зале для слуг будут пить чай в компании мистера Уоллиса, но мне было нельзя туда, я была леди Ворминстер. Тут я вспомнила, что скоро леди Ворминстер будет позволено хотя бы сидеть наверху в своей гостиной. Комната была почти готова, поэтому я взяла Розу, и пошла наверх посмотреть ее.

Камин был облицован нежным розовым мрамором с тонкими красноватыми прожилками, поэтому я выбрала обои того же цвета, светлые, но с блестящими полосками, чуть-чуть темнее основного фона. Потолок тоже был сделан бледно-розовым, а все дерево было выкрашено в белый цвет. Я знала, что так не принято, потому что на белом очень заметна грязь, но благодаря этому комната выглядела светлой и воздушной. Я выбрала ковер с узором из листьев плюща, в темно-зеленых тонах, чтобы не так была видна грязь, оставляемая прибегающими детьми, а новый диван и кресла были обиты прочной тканью по той же самой причине. Особенно мне нравились занавески – я выбрала для них ситец с рисунком из роз, зелень которого сочеталась с ковром, а оттенки розового – с камином.

Прочая меблировка комнаты осталась прежней. Когда с мебели сняли чехлы от пыли, я увидела, как она элегантна – из полированного дерева, с простыми, чуть изогнутыми линиями. Мне особенно понравились небольшой секретер и хорошо сочетающиеся с ним стулья – я подумала, что они принадлежали матери Лео, и оставила их. Кроме того, с правой стороны алькова я повесила портрет его матери. Она выглядела такой безмятежной и счастливой. Я поднесла Розу поближе: «Смотри, это твоя бабушка». Роза протянула к ней растопыренную ручонку, а женщина на портрете, казалось, была бы рада взять ее руку в свои. Мои глаза наполнились слезами.

Стоя у картины, я подумала, что одна она выглядит одиноко, но на остальных картинах Истона были изображены мрачные пейзажи, где трудно было найти человека. Были еще портреты генералов, висящие вдоль лестницы, но они совсем не подходили к моей гостиной. Кроме того, они принадлежали Пеннингсам – мать Клары говорила мне это. Старый лорд Ворминстер выслал их сюда, когда узнал, что его новорожденный сын родился горбатым, а значит, никогда не станет генералом в красном мундире. Бедный Лео.

Но мне нужна была хотя бы еще одна картина на другую стену алькова, в пару к этой – возможно, одна из картин гостиной. Но нет, ни одна из них не стоила того, чтобы ссориться из-за ее перемещения с миссис Джонстон.

Думая об этом, я вспомнила, что сказала мне о расходных книгах Мод Винтерслоу. Меня совсем не удивила бы такая дерзость, но разве Лео, не заметил бы этого, проверяя счета? В конце концов, он обучался в Итоне и Кембридже, он был таким умным, что читал на греческом, так же легко, как и на английском.

Роза требовательно коснулась меня, она соскучилась. Через пять минут Флора должна была вернуться с прогулки.

– У нас как раз хватит времени посмотреть на твой крестильный наряд, моя Розочка.

Я в последний раз оглядела гостиную – она все еще была нежилой, пропахшей краской, но ко времени приезда Беаты на крестины ей уже можно будет пользоваться. Крестины! Я так ждала их.

Двадцать первое было воскресеньем, поэтому Беата собиралась приехать в субботу утром и остаться на ночь. Мы с Кларой снова и снова переставляли мебель в моей гостиной, пока расстановка не показалась нам подходящей. Я еще не сидела там, так как хотела вселиться туда на следующий день, когда приедет Беата. Я объяснила Кларе, что моя гостиная будет удобнее для Беаты, поэтому она предложила нам в субботу вечером поужинать в утренней комнате.

– Эта столовая такая большая и мрачная – даже мистер Тимс говорил, что предпочитает прислуживать в утренней комнате, которая поменьше.

Я тоже больше любила есть, в утренней гостиной, поэтому согласилась с ней.

– Если ему тоже удобнее, может быть, мы закроем столовую до приезда его светлости – там и убирать со стола будет легче.

– Ладно, даже если миссис Джи разнервничается из-за этого, – кивнула Клара. – Ну, а теперь мы с Бертой как следует приберемся в большой гостиной, чтобы подготовиться к приему гостей в воскресенье.

– Прием?! Это не прием, Клара.

– Такого у нас не было в течение многих лет! – усмехнулась Клара. – Даже миссис Проктер вызвалась сделать свой замечательный пирог. А мама сказала, что Мод Винтерслоу разболтала по всей деревне о том, как искусно вы сшили крестильную одежду леди Розы. – Я покраснела от удовольствия, а Клара склонилась над Розой, приговаривая: – И она меня слышит. Смотрите, как улыбается! Ну, разве она не подросла? – она пощекотала Розу. – Как хорошо, что крестины в это воскресенье. Еще немного – и она выросла бы из своего крестильного наряда!

Клара была права – Роза росла быстро. И она стала так чудесно улыбаться – хотелось бы мне, чтобы ее мог видеть отец. Но мистер Селби сказал, что получил письмо, в котором Лео сообщил, что очень занят и не может приехать на крестины из-за того, что его отъезд нежелателен. Однако леди Бартон прислала мне пахнущую фиалками записку, в которой сообщала, что сэр Джордж точно приедет, потому что его еще не отослали обратно во Францию. Я радовалась за нее – я знала, как ее беспокоит мысль, что ее драгоценный сын вернется на войну. Я пыталась не думать о Фрэнке – но было уже почти лето, а разве не легче получить пулю светлыми летними вечерами? Мистер Тимс сказал мне, что решение правительства о летнем времени вступит в действие с воскресенья.

– Стрелки будут подвинуты на час вперед, поэтому, когда мне подавать завтрак, моя леди? – его лоб был озабоченно нахмурен.

Чуть позже прибыл и мистер Бистон, выглядевший еще более озабоченным – когда он должен перевести время на церковных часах? И как мы хотим крестить Розу, – по настоящему времени или по правительственному? Я твердо сказала ему, что мы должны повиноваться правительству, и послала записку в Беллинг, чтобы предупредить об этом леди Бартон.

Клара сказала, что миссис Джонстон в ужасе при мысли об изменении часов, а деревенские женщины жалуются, что теперь им по вечерам не удастся загнать детишек в постель. Но мне, следовало признать, эта идея понравилась – я любила гулять в парке среди роз под вечерним солнцем.

В субботу утром я попросила мистера Тимса послать двуколку к поезду, чтобы встретить Беату. Едва услышав шуршание колес по гравию, я выбежала из холла. Мистер Тимс распахнул наружную дверь, и я вышла на ступени входной лестницы, щурясь от солнечного света. Беата помахала мне, чья-то стройная фигура в хаки выскочила из пролетки, чтобы помочь ей сойти. На мгновение мое сердце остановилось – я подумала, нет, не может быть – и конечно, так не оказалось. Это был мужчина в обычной солдатской форме, с тремя нашивками на рукавах – Альби.

Беата подошла, отдуваясь на каждом шагу.