Операция «Моджахед» - Лев Пучков

Рашид видит: дело сделано, назад ходу нет. Быстро взял самое необходимое, погрузил семью на джип и уехал. И все. Больше его никто не видел. И правильно сделал, настоящий мужчина. Его потом долго искали плохие люди из администрации. Где он теперь — один Аллах знает. Но оно и к лучшему. Если найдут плохие люди из администрации, обязательно убьют.

Пообщавшись с частично сведущей публикой, мы пришли к выводу, что на этом поиски можно сворачивать. Мы тут не первый день, прекрасно знаем, как поступает настоящий мужчина из «малого» рода, внезапно ставший кровником рода «большого». То есть даже и пытаться искать его не стоит. Тем не менее правильный служака Иванов решил добросовестно отыграть роль до конца, и мы прокатились в располагавшиеся неподалеку Автуры и Майртуп. Там проживали дальние родственники Музаевых. Как и следовало ожидать, родственники одарили нас дежурной порцией искреннего удивления по поводу задаваемых вопросов, а те, что в Майртупе даже высказали осторожное предположение: а может, в природе и вовсе не существовало никакого Рашида с семьей? Может, он фантом или плод чьего-то больного воображения?

— Вот ведь незадача, — искренне огорчился Иванов. — Даже паршивой фоткой разжиться не удалось...

Остальные члены команды, как и подобает нормальным саботажникам, тихонько порадовались. Теперь нам ничего не остается, как слить информашку кому положено, пусть занимаются на здоровье. У нас и без этого дел хватает...

В этот же день Иванов пообщался по спутниковой трубе с Витей: частично посредством кодированной таблицы, частично на общечеловечьем. Ничего, мол, не получается, придется делиться. Витя со скрипом вынужден был согласиться. Куда он денется? Если Земфира где-то рванется, а потом каким-то образом станет известно, что мы располагали предварительной информацией, нам этого не простят. И ему попадет как нашему патрону. Только Витя попросил, чтобы особо не распространялись, а так, в общих чертах. По все тому же пресловутому принципу его предыдущей конторы: минимум информации навынос.

Сказано — сделано. Уже через пару часов в органы поступили до безобразия усредненные ориентировки на Земфиру: возраст, примерная внешность, ФИО. И сноска: очень опасна. Поди поищи и попробуй обезвредь. Также поступило негласное распоряжение насчет Музаевых вообще. Если где-то вдруг всплывет эта фамилия, сообщить туда-то.

Прямолинейный Вася Крюков озарился идеей и предложил своеобразный способ поссорить арабов с местными: растиражировать имевшуюся у нас кассету, снабдить достойными комментариями и продавать на рынках по сто рублей за штуку. Вот так, мол, обращаются с вашими дочерьми те, кого вы пригрели на своей груди. И посмотреть, что из этого выйдет. А мимоходом можно еще и денег заработать.

Рассудительный Иванов Васю поправил.

Поссорить, это, конечно, неплохо... Но задумка — дрянь. Во-первых, мы имеем нулевой, если не совсем отрицательный резерв доверия со стороны местного населения. Любая эскапада подобного типа со стороны федералов будет расцениваться как провокация. А уж о содержании и говорить нечего. Если бы там была сцена массового забоя арабами чеченских юношей с последующим отрезанием голов и развешиванием их по заборам, это еще куда ни шло. А вот именно такое: это по местным меркам жуткое оскорбление. Такая инициатива может запросто вызвать обратный эффект и эскалацию новой волны боевой активности. Нам оно надо?

Во-вторых, кто его знает, как ситуация обернется. Вдруг Земфира в ближайшую неделю не взорвется и нам каким-то чудом удастся выйти на ее семью? Тогда эта запись может стать мощным фактором психологического давления на ее старшего брата с целью выйти на саму смертницу.

Да и с точки зрения элементарной этики это нехорошо. Мы, конечно, не собираемся сердечно лобызаться с этими Музаевыми, и, по большому счету, нам, как нормальным оккупантам, наплевать на их судьбу... Но вот так свинячить людям — значит себя не уважать. После такого массового показа всей этой семье одна дорога — стреляться на месте...

Между тем в течение последующих двух суток был отчетливо зафиксирован положительный результат по информации, добытой нами в Галюгаевской. Напомню, добытой совсем неправедным способом, элементарным воровством и сокрытием улик от компетентных органов. Люди Лаптева (кто запамятовал, это главный гэрэушник группировки, вне команды — мой прямой начальник) успели-таки «снять» ряд занимательных бесед по тиснутым мною номерам. Шифртаблица имелась (опять я — какой же я все-таки красавец!), так что раскатали все до последнего словечка. Длилась вся эта доверительная благодать часа три, не более: потом, видимо, супостаты получили сигнал о ликвидации куратора и в рабочем порядке поменяли номера. Но этих трех часов Лаптеву хватило, чтобы сделать соответствующие выводы, экстренно организовать взаимодействие со смежниками, а кое-где и свой спецназ поднапрячь — и предотвратить несколько вполне приличных терактов. Правильно Витя заметил, если в обычное время деятельность «духов» можно было регистрировать недельными, а то и месячными отметками, то сейчас, перед амнистией, они вкалывали как стахановцы. Видимо, собирались годовую норму за эту неделю перевыполнить.

В процессе контрмероприятий наши завалили десятка полтора нехороших товарищей, нашли в схронах кучу всякой дряни, и в результате мой шеф получил большое начальственное «одобрямс» аж из самой Москвы.

— Ну, спасибо вам, хлопцы, — Лаптев не поленился зайти в наше расположение с бутылкой коньяка. — Удружили так удружили. Ничего, мы вам как-нибудь тоже при случае подкинем что-нибудь стоящее...

Лаптев у нас руководствуется принципом «мужик сказал — мужик сделал». Мы уже и забыли об этом разговоре, а третьего июня, вечером, мой шеф пригласил Иванова к себе и этак небрежно заявил: ну все, нашли вашего Музаева. Никому сообщать не стали, знаем, чья грядка, помним доброту вашу. Короче, езжайте брать.

Брать — это хорошо, это по-нашему. Это тебе не с привязанными к броне родственниками по окрестностям ездить и следить за выражением глаз психолога, наблюдающею за выражением глаз привязанных, которые должны измениться в лице, увидев в толпе искомую нами смертницу. Брать так брать!

На самом деле все оказалось не так просто. Оказалось, что это всего лишь информашка с «земли», которая требует проверки, а где находится сам объект, известно лишь приблизительно. С точностью до... республики. Да тут он, рядом, где-то в Северной Осетии...

Лаптев сообщил, что один из его информаторов — хороший знакомый Рашида, учившийся вместе с ним в грозненском техникуме, не так давно встретил старого приятеля в каком-то хозяйственном магазине Моздока. Поскольку была ориентировка на Музаевых, счел нужным поделиться с куратором.

Чего там этот приятель делает? Живет он там, на гардинной фабрике работает. Как-то был задействован в наших грязных делишках еще в первую войну, при помощи Лаптева переехал, теперь потихоньку трудится и регулярно докладывает о настроениях диаспоры. Нужный человек.

Четвертого, едва рассвело, мы в полном составе на своем транспорте укатили в Моздок. Опять Моздок! Мы уже обжили этот городок, нам тут удобно работать — Витя под боком, всегда поможет с организацией взаимодействия и санкциями. Но, коль скоро нам приходится сюда частенько наведываться, значит, что-то нехорошее в последнее время витает над этим славным местечком. Это уже как примета. Если наша «бедоносная» команда куда-то зачастила, значит, жди неприятностей...