Дайвер - Сергей Зверев

– Получил, муфлон?! – оскалился Карпухин, вскакивая на ноги.

В этот миг правая дверь надстройки с грохотом распахнулась. Карпухин успел оглянуться, и тотчас в проеме заработала «беретта».

Примчавшийся из библиотеки вьетнамец все видел через дверной иллюминатор. Он понимал, насколько опасен русский, и не оставил Карпухину ни единого шанса.

Девятимиллиметровые пули отшвырнули охранника к трубе и продолжили впиваться в его сильное тело. Несмотря на это, Карпухин еще пытался дотянуться рукой до ящика с гранатометами.

Сорок патронов в рожке «беретты» кончились, а русский все еще был жив. Его дрожащая окровавленная рука упрямо тянулась к шезлонгу. С суеверным ужасом глядя на Карпухина, вьетнамец отступил назад и поспешно заменил магазин.

Десяток выстрелов слились в один короткий чих «беретты». Только после этого охранник вздрогнул в последний раз и затих.

Какое-то время вьетнамец продолжал испуганно вглядываться в него, словно не веря, что русский все-таки умер. Убедившись в этом, он задом отступил в надстройку, развернулся и, не оглядываясь, бросился прочь...

Грязно выматерившись, Костя ухватился рукой за вентиль гелиевого баллончика. Вентиль был открыт, давление на манометре тоже оказалось в норме.

Медлить нельзя было ни секунды, и Костя рванулся по расщелине вверх.

Это было похоже на кошмар. Большая часть его одурманенного мозга пела от неземного наслаждения. Меньшая часть, которую Костя контролировал с огромным трудом, лихорадочно искала выход.

Костя понимал, что совсем скоро должен умереть, и от этого смеялся. Глядя сквозь круги на табло глубиномера, он пытался вспомнить схему ускоренной декомпрессии.

Обычно тусклое табло сияло радужными красками и переливалось упоительным светом. Это было так здорово, что какая-то декомпрессия казалась смешной до чертиков и абсолютно ненужной.

Промедли Костя еще хоть секунду, он наверняка бы погиб. Экстренное всплытие спасло ему жизнь.

С подъемом к поверхности парциальное давление азота резко упало. Количество наркотика, поступающего в кровь через легкие, уменьшилось. Ускользающее сознание вернулось к Косте совсем ненадолго, но как раз вовремя.

Контуры табло глубиномера вдруг проступили. Увидев цифры, Костя вспомнил схему декомпрессии и остановился. Он проплыл вверх уже десять лишних метров. С секунды на секунду на него должен был накатить жесточайший приступ кессонной болезни.

Нужно было срочно возвращаться вниз. Костя собрался с силами и с большим трудом вспомнил, что нужно делать. Он был здорово пьян и с каждой секундой пьянел все сильнее. Шансов выжить у него практически не было. То есть были, но для этого он должен был что-то вспомнить.

А вспоминать Косте ничего не хотелось. Он уже не смеялся. Ему просто ужасно хотелось спать. И он вдруг понял, что смерть – это ничто в сравнении с блаженством сна. Глаза Кости закрылись, но где-то в уголке сознания зазвенел тревожный звонок. Повинуясь ему, Костя вздрогнул, открыл глаза и вспомнил, что надо опускаться.

Звонок не умолкал, и Костя со странной тоской подумал, что сейчас придется дышать как-то по-особому. Он бы с удовольствием этого не делал, но чертов звонок все звенел и звенел. Повинуясь ему, Костя остановился через пять метров и начал дышать, как когда-то в барокамере...

Капитан Чен в очередной раз покосился наверх и уловил характерное движение телохранителя Лопухина. Подняв руку, тот быстро поправил в ухе миниатюрный наушник. На его лице промелькнуло удивление, и он быстро спросил:

– Ты уверен?

Выслушав ответ, телохранитель подозрительно оглянулся.

Расстояние от края бассейна до борта составляло метра три с половиной. Часть этого пространства занимали трубопроводы и оборудование, поэтому сам проход был еще ýже.

На углу бассейна со стороны надстройки стоял капитан Чен. Рядом с ним с увесистым ключом возился вьетнамец.

В трех метрах от угла в проходе находились Лопухин с телохранителем. Дальше по проходу в стороне бака копошились еще два вьетнамца с ключами. Расстояние до них также составляло метра три-четыре.

Несмотря на подчеркнутое безразличие узкоглазых, это была классическая «коробочка». Мгновенно поняв это, Сергей заорал:

– Карп, они нас окружили! Прикрой! Утюг, сюда!

– Кого окружили?.. – удивленно оглянулся Лопухин и осекся.

От безмятежного спокойствия на судне в один миг не осталось и следа. Практически одновременно все, кто находился на палубе, пришли в движение.

Сергей выхватил пистолет и бросился к Лопухину. Капитан Чен присел за угол бассейна и что-то крикнул по-китайски. Стоявший рядом с ним вьетнамец оскалился и метнул в телохранителя тяжелый ключ.

С противоположной стороны к олигарху с Сергеем бросились еще двое вьетнамцев, и Лопухин сразу понял, кого окружили. Дальнейшее превратилось в настоящий кошмар.

Дверь надстройки с грохотом распахнулась, и из нее с короткими автоматами наперевес выскочили еще три вьетнамца. Сергей, уклонившись от ключа, повалил Лопухина на палубу.

В это время над судном разнесся прямо-таки душераздирающий вопль. Упавший Лопухин вдруг осознал, что откуда-то сверху прямо на него, нелепо размахивая конечностями, летит вьетнамец. Олигарх в ужасе зажмурился, тело со всего маху плюхнулось в бассейн, а над палубой загремели выстрелы.

Прикрыв собой олигарха, Сергей передернул затвор пистолета и с ходу уложил вьетнамца, метнувшего в него ключ. Одновременно короткой очередью с надстройки Карпухин, которого охранники называли просто «Карпом», заставил броситься на палубу двух вьетнамцев, бежавших от бака.

Они плюхнулись в проходе буквально в метре от Сергея с Лопухиным. Расстояние было настолько малым, что прицельно стрелять по ним Карп уже не мог из боязни попасть в своих. Он просто пугнул узкоглазых еще одной короткой очередью в бассейн.

Сергей повернулся и выстрелом почти в упор снес полчерепа ближнему вьетнамцу. Второй успел перекатиться боком под трубы. Тут со стороны бака разнеслась торопливая очередь. Утюг палил во вьетнамцев, выскочивших с автоматами из надстройки. Он тоже боялся зацепить своих и целился слишком высоко.

Капитан Чен что-то крикнул из-за угла бассейна. Тотчас по Утюгу начали стрелять. Сами выстрелы напоминали глухие хлопки, но мчавшийся по проходу Утюг вдруг споткнулся и рухнул на палубу.

Его автомат умолк, зато сверху коротко прогрохотал «калашников» Карпа. За бассейном кто-то вскрикнул и упал. Сергей в отчаянии оглянулся.

Происходящее настолько не походило на то, чему его учили в школе телохранителей, что он просто растерялся. Вся надежда была только на Карпа, который ни в каких школах не учился, но свое дело знал круто.