Зато он очень любил свою маму. Жизнь и преступления еврейских гангстеров - Роберт Рокауэй

«Какого хрена ты там делаешь?» — спросил полисмен.

Сид моментально взглянул на луну и затем повернул голову к полицейскому: «Чем я, по-твоему, занимаюсь, черт подери? Я принимаю хренову лунную ванну».

Полицейский, по-видимому, поверил ему, так как Ред был единственным в ту ночь, кого не занесли в протокол.

В большинстве же случаев отношения между полицией и бандитами нельзя было назвать забавными.

Прекратите меня прослушивать

Мейер Лански состоял под наблюдением ФБР многие годы. Весной 1962 года 60-летний Мейер лечился после сердечного приступа. Его выписали из Трафальгарского госпиталя, что в Нью-Йорке, и он остановился в тихом отеле «Волни», где проводил большую часть своего времени в беседах с женой Тедди и друзьями, которые приходили навещать его. С помощью персонала отеля полицейские наставили в номер Лански «жучков» и прослушивали все разговоры.

В одной из записей Лански рассказывал, как ФБР достало его и его семью и друзей.

«Они начали приходить в мой дом, когда меня там не было: „Лански дома? Это ФБР“. Эти гады не приходили в шесть, шесть тридцать или девять утра. Они приходили в два часа дня или около того. У Тедди были проблемы с горничными, так как все они имели связи с ФБР.

Я решил, что лучше будет самому приглашать этих ублюдков, поэтому позвонил им сам».

Агенты приезжали к Лански и садились вместе с ним на террасе. Они заводили разговор про мораль, а Лански, в свою очередь, спрашивал у них, насколько они ее соблюдают.

«Они говорили, что у меня проблемы с моралью. Я спросил у них, неужели они хотят обсуждать это со мной. Я сказал им, что в этой сфере я не подкован, и я не знал, были ли они готовы вступить в подобную дискуссию. Я поинтересовался, не считают ли они себя, случаем, Сократами или подобными философами. Затем я повернулся к другому парню и спросил, что такое мораль. На что он мне ответил, что он не для того ко мне пришел, чтобы обсуждать эту тему. Поэтому я решил объяснить, что такое мораль. Я спросил у него, был ли он адвокатом, его ответ был отрицательным. Я спросил, знает ли он закон, и он сказал, что знает. Я напомнил ему, что он ходит и выспрашивает у людей о моих доходах. Это неприлично. „Вы ходите к людям, которые преданы мне, поэтому это даже не смешно. Затем, если вам не нравится ответ, вы говорите им, что я мошенник и что они знают меня только с хорошей стороны“.

И я спросил, с какой чертовой стороны они меня знают. Разве я вор? Безусловно, я был мошенником. Мои двери всегда были открыты, как в „Фонтенбло-отель“ (гостиница в Майами-Бич). Но в них я никогда не принимаю бедных невезучих работников. Ко мне приходили те люди, которые могли себе это позволить. Никто никого не заставлял приходить ко мне и играть. Ваши хреновы реформаторы пришли ко мне без спроса, поели и не заплатили за это ни гроша. Если мой бизнес — дерьмо, то какого хрена вы приходите и жрете у меня на халяву?!

Я сказал им: если они все знают, то чего пытаются добиться своими посещениями? Я пытался выяснить, чего они от меня хотят, и спросил, неужели они не могут оставить меня в покое и дать нормально пожить. Я не намерен голодать. А если вдруг и соберусь, то сообщу им, что собираюсь чем-то заняться, чтобы прокормить себя. Я сказал им, что не собираюсь заниматься чем-либо аморальным. Мне импонируют воры, но только в том случае, если обстоятельства вынуждают к этому. Но я был против аморальных воров.

Мне сообщили, что не желают все это слышать, а всего лишь хотят задать четыре вопроса.

Я сказал, что когда они увидят коммунистов на местном пляже, то пожалеют о затравленном Мейере Лански.

После дешифровки ФБР решило, что Лански нужно считать вооруженным и очень опасным».

Смерть и налоги

Самым живучим, удачливым и наиболее известным борцом с бандитами времен сухого закона был Томас Э. Дьюи, специальный окружной прокурор Нью-Йорка в 1930-е годы. Дьюи приехал из Овоссо, Мичиган, где родился в 1902 году. Его предки иммигрировали в Америку в 1634 году. Дедушка Тома, яростный борец за отмену рабства и запрет продажи спиртного, переехал в Мичиган еще до Гражданской войны. Он купил «Овоссо таймс» и использовал ее для проведения кампании по борьбе с мировым злом. Отец Дьюи продолжил традиции деда, когда газета перешла в его руки и он стал главным редактором.

Дьюи рос примерным ребенком, никогда не опаздывал в школу и не пропускал занятий в течение всех двенадцати лет обучения. Он оставался вежливым, надежным и совестливым человеком на протяжении всей жизни. После того как Дьюи закончил Мичиганский университет, он поступил в юридическую школу Колумбийского университета, а завершив обучение, остался в Нью-Йорке работать на Уолл-стрит.

Дьюи всегда выглядел моложе своих лет из-за невысокого роста, средней комплекции и круглого мальчишеского лица. Чтобы выглядеть взрослее, Дьюи отрастил усы, которые позже стали его фирменным знаком. По словам сослуживцев, Дьюи никогда не был любителем отдохнуть, всегда был серьезным и не шутил. Он был человеком дела.

Верный семейным традициям, Дьюи был республиканцем и активно участвовал в политике партии. С другими членами Клуба молодых республиканцев он работал наблюдателем на местных выборах в 1928 году. Этот опыт оказал огромное влияние на его будущую деятельность.

Он видел «гангстеров с пистолетами, выглядывающими из-под одежды», приносящих в пункты голосования незарегистрированные бюллетени и кидающих их в ящики для голосования, пока полиция смотрела в другую сторону. Некоторых его друзей, которые протестовали против такого «голосования», избивали. С тех пор Дьюи решил бороться против организованной преступности. Пользуясь связями, Дьюи получил пост помощника окружного прокурора по Южному округу Нью-Йорка в 1931 году. В подчинении Дьюи было шестьдесят адвокатов, многие — гораздо старше его.

Однако у Дьюи были и другие планы. Он положил глаз на высшие политические эшелоны и рассматривал свою борьбу с преступностью в коррумпированном демократическом Нью-Йорке как пропуск наверх.

Позднее он наживет состояние на своей репутации борца с бандами, для того чтобы стать губернатором Нью-Йорка и кандидатом в президенты от партии республиканцев в 1944 и 1948 годах.

Первой жертвой Дьюи был Ирвинг Уэкслер, также известный как Уэйкси Гордон. Том решил прижать его тем же способом, каким когда-то правительство прижало Аль Капоне, — за неуплату налогов.

У Гордона было много врагов, среди них и Мейер