Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции - Герхард Шиссер

господину фон Бетман-Гольвегу, в письме от 29 июня 1915 г. из кайзеровской германской миссии в Стокгольме под шифром A.I. № 1758, № 294:

Секретно!

Насколько видно из записей, оставленных господином фон Фестенбергом, он закупил 4272 винтовки и 335 сабель с ножнами. Из них 3810 винтовок и 335 сабель находятся на здешнем складе в распоряжении господина фон Оппелля. Уплаченная цена составляет 15 крон за винтовку и 10 крон за саблю, в сумме 64 080 крон и 3350 крон. Патроны заказаны у здешней фирмы Экман, и за подготовительную работу, расширение фабрики и приобретение материалов было уплачено 34 750 крон, однако поставка не состоялась. Закупались ли еще винтовки и не лежат ли они в других местах, за отсутствием каких-либо материалов установить не удалось. Об этом мог бы сообщить только господин фон Фестенберг.

В приписке германскому рейхсканцлеру сообщаются еще две смехотворные суммы — рутинный отчет политической кассы крупного предприятия:

Из финского фонда до сих пор выданы д-ру Гуммерусу 2000 крон за информационные услуги и эстляндцу Кескюле 1560 крон = 1000 рублей на пропагандистские цели.

[Подпись] Люциус

Даже покушения имеются в перечне услуг мятежных сил, которые хотят действовать из нейтрального Королевства Швеция. В доверительных документах не раз всплывает имя князя Мачабели, впечатляющего «борца с царским режимом». 19 апреля 1915 г. Генеральный штаб армии в Берлине информируют:

Князь Г. Мачабели сообщил, что он в состоянии из Швеции направить в Россию надежных людей с заданиями. Он утверждает также, что может поручить организовать демонстрации, покушения в России, т. к. среди грузин имеется много социалистов со связями в революционных кругах.

Князю тоже нужны деньги, если он хочет что-то предпринять против царского режима. В письме от 8 мая 1916 г. внешнеполитическому советнику д-ру фон Бергену в Министерство иностранных дел в Берлине Штейнвакс упоминает князя в связи с некоторыми доверенными лицами, действующими из Швеции:

Наконец, по согласованию с Вашим Высокоблагородием, политическому сектору Генерального штаба сухопутных войск были предоставлены 2000 руб. и 1500 швейцарских франков для операции князя Мачабели.

Эти три примера наглядно подтверждают, что мировая политика в повседневной практике часто выглядит как провинциальный фарс. Место действия — Стокгольм отличается при этом от Копенгагена только тем, что Копенгаген считается в кругу социалистов ареной для торговой деятельности, тогда как Стокгольм расценивается скорее как своего рода «духовный центр» в пределах скандинавского поля деятельности. Возможно, это исторически связано с большей близостью Стокгольма к царской империи, присоединившей к себе Финляндию, соседку Швеции.

МАРШРУТ ХАПАРАНДА

Турне-Эльв (фин. Торнио-Йоки), пограничная река в северо-шведском Норботтене, образует границу с Финляндией и одновременно обозначает шведско-российскую разграничительную линию, т. к. Россия присоединила к себе Финляндию. Это имеет свое особое значение и как линия поставок из Стокгольма революционерам в Санкт-Петербурге, который с 1914 г. называется Петроградом. Из столицы и города королевской резиденции у шведской бухты Мелар железнодорожная трасса, стратегическая «линия подвоза», тянется по сильно изрезанной береговой линии Балтийского моря, все время вдоль Ботнического залива, на тысячу километров, доходя почти до Полярного круга, к пограничному двойному городку Хапаранда— Торнио. Затем, на другой стороне, спускаешься снова почти на такое же расстояние к югу, через российскую Финляндию до Петрограда. Это — главная тропа, по которой движутся все те, кто хочет работать в российской столице на революцию: эсеры, анархисты, большевики, авантюристы, бомбометатели, рабочие, крестьяне, железнодорожники, учителя, профессора, партийные функционеры, агенты, торговцы, шпионы, саботажники, разведчики и курьеры. По этому пути транспортируется то, что необходимо, чтобы нанести удар: печатные материалы, книги, брошюры, листовки, газеты — это идеи. Но также оружие и взрывчатка. И, разумеется, не в последнюю очередь деньги, беспрерывно необходимые для этой революции.

Контрабандистские истории Хапаранды и Торнио ни в чем не уступают диким историям барачных городов времен золотой лихорадки — Клондайку и Даусон-Сити на севере Америки. И те, кто в Хапаранде-«Сити» гордо позволяют снимать себя для потомства на стеклянные пластинки только что входящими в моду фотографами в своих шубах рядом с лохматыми выносливыми лошадьми или санями в оленьих упряжках, глядят столь же дерзко, как парни-золотоискатели почти на той же широте на крайнем севере Америки. Некоторые фотографии того времени сохранились, их любовно хранят в архиве этого городка. Хапаранда — это город контрабандистов с бараком для таможни и деревянным сараем «Стокгольмского торгового банка» с высокой деревянной вывеской на крыше и указателем на немецком языке «Обмен денег по текущему курсу». Хапаранда — это Эльдорадо для торговцев деревом и мехами, в том числе и немецкой национальности, на традиционном торговом маршруте между Ледовитым океаном и Центральной Европой.

Вдоль Торнио-Йоки к северу, вплоть до порогов Куккола, идеального места для ловли лосося, с незапамятных времен занимаются контрабандой лошадьми и мехом, деревом и маслом, пенькой и всем тем, что «на другой стороне» в этот момент можно приобрести дешевле или что оплачивается дороже. В военное время пограничный бизнес на обеих сторонах всегда особенно процветает. В этом суровом краю контрабандистов традиционно говорят: «Когда другим плохо, нам хорошо». — Распространенный пограничный афоризм повсюду в мире.

Через это северное игольное ушко для контрабанды людей и нелегальных перевозок оружия шведский социалист, издатель и позднее министр здравоохранения своей страны Густав Меллер проносит в специально подготовленном ботинке письмо от Ленина из Швейцарии, которое по этому ледяному окольному пути в холодном феврале 1915 г. должно быть доставлено в Петроград. Инструкция, полученная Меллером в Стокгольме от большевика Александра Шляпникова, по кличке Белении, проста: тайное известие товарища Ленина должно быть передано в Петрограде некоему Исидору Саксу.

Меллер пускается в далекий путь на Хапаранду. Он знает, что известие, которое он должен пронести через границу, важное. Переход границы удается ему без осложнений. Русские и финские таможенники на «вражеской стороне» не находят в его вещах ничего подозрительного. Меллер переводит дыхание и садится на финском вокзале в Торнио на поезд до Петрограда. Там