Хозяйка закрытого города - Теона Рэй

— Ты веришь в то, что мой путь в Хельере?

— Да, и ты поверишь, когда узнаешь причину этого.

— Когда ты мне расскажешь?

— Анна!

Я шумно выдохнула, и набрав полную грудь воздуха повернулась к горожанам. За несколько секунд в моей голове пронеслись сотни разных мыслей, но я искала всего одно воспоминание — мой первый опыт обращения к людям. Тогда я была волонтером в приюте для животных и после пожара необходимо было собрать средства для восстановления. Мы с ребятами с утра до ночи ходили по улицам с плакатами и разговаривали со всеми, кто попадется по дороге. Но тогда общение ограничивалось одним человеком, а сейчас мне нужно обратиться к нескольким сотням одновременно.

Гул голосов над площадью стих, и мандраж у меня только усилился. Вот сейчас, сейчас…

— А что говорить-то? — чуть не плача, повернулась к Барту. Ожидала, что мужчина разозлится, но он тепло улыбнулся и терпеливо объяснил.

— Что считаешь нужным. Ты не о поправках в законах вещаешь, а просто знакомишься. Люди должны знать тебя в лицо, твое имя и то, что именно к тебе они должны идти со своими проблемами.

— Здесь собрались все?

— Не думаю, заключенных около двух тысяч, а пришло намного меньше. Передадут информацию из рук в руки, а теперь… вэлком!

— Не надо, ты неправильно употребляешь это слово, — нервно хмыкнула, и снова повернулась к городу.

На спине почувствовала горячую ладонь и мгновенно успокоилась. Ну ляпну что-нибудь не то, испорчу себе репутацию до конца дней своих, подумаешь, ерунда какая.

— Доброе утро, жители Хельера! — мой голос был слабым, но первые ряды точно слышали. Когда шум окончательно затих, я продолжила. — Меня зовут Анна Белинская, я — новая глава этого города.

Знать бы еще, как называется моя должность, но людям кажется было плевать на то, как я представляюсь, и окончательно расслабившись, договорила.

— Хочу представить вам моего помощника — господина Барта, а так же сказать, что через неделю вновь возобновятся приемы. Мне нужно какое-то время, чтобы принять дела, а так же, узнать о вас чуть больше.

— Вы тоже будете отсиживаться в своих хоромах, или все же выйдете наружу? — донеслось из толпы. Говорившего я не видела, но обернулась к Барту за помощью. Мужчина едва заметно кивнул и сделав шаг вперед, поравнялся со мной.

— Госпожа Белинская выйдет в город, как только посчитает нужным, — ответил он вместо меня, и дальше вопросы были уже к нему.

— Законы города поменяются?

— На усмотрение Белинской.

— Когда приедет обещанный лекарь?

— Скоро.

— Вы примете обещанные поправки в закон, позволяющий нам покидать стены Хельера?

Барт молчал, я — тем более. Это что там за поправки такие, что преступников могут выпустить в свет? Обвела задумчивым взглядом первые ряды: пожилые женщины и мужчины, седые старики, молодые девушки с младенцами на руках. У каждого из них в глазах была надежда на лучшее будущее, непонятно только почему они имели ее. Господин Рульф что-то обещал, или Его Величество? Что бы там ни было, мне нужно было ознакомиться с документами прежде, чем выходить к народу.

— Обещаю, что пересмотрю все законы, что были приняты господином Рульфом лично. — Как знать, какие он тут правила вводил при жизни.

Наверное, знакомство с горожанами прошло успешно, и можно было уходить. Но я все стояла и смотрела на лица людей, чьи глаза сияли надеждой, любопытством, а вот злого взгляда полного презрения не встретила ни одного. Кто-то смотрел скептически, кто-то со смехом, но если сейчас я «покажу себя», то обрету уважение этих людей навсегда.

Проблема только одна — как это сделать?

Народ снова зашумел, громко обсуждая мой ответ, а Барт увлек меня с балкона в холл.

— Молодец, ни на секунду не сомневался, что сможешь.

— Нервно как-то. Нужно было посмотреть документы, я же совсем ничего не знаю. Какие здесь законы, правила, традиции?

— Господин Рульф хранил все бумаги в своем кабинете, и разделял их на две части — те, что были подписаны им самим, и те, что подписал король.

— А так можно?

— Да. Документы, подписанные им, проходили проверку у советника Льера, их на самом деле не много, там всего несколько поправок к законам, принятых королем.

Я ничего не понимала. Все мои познания о королях и мэрах городов не могли помочь сообразить, как устроено местное законодательство. Но то что оно очень сильно отличался от земного — факт.

Поднявшись на второй этаж, Барт провернул ключ в замочной скважине и отдал его мне.

— Держи, и никому не давай.

— Даже тебе?

— Тем более мне.

Я стиснула ключ в руках и прижала к груди. Почему Барт так сказал?

— Мне не стоит тебе доверять?

— Мне можно доверять, но я не хочу, чтобы из-за меня ты расслабилась по отношению к другим. Просто не верь никому, и тогда тебя точно не облапошат. — Барт подмигнул мне. — Прекрасное слово, скажи ведь? У Альбинки из лексикона стырил.

Я прыснула в кулак. Забавный он, этот дракон. Если Льер и Альбина казались мне взрослыми, мудрыми, и к ним просыпалось восхищение, то Барт… Этот мужчина веселил меня, сам того не понимая, и с каждым разом я смотрела на него немного по-другому. Безусловно, он вызывал во мне уважение, и еще ни разу никак меня не обидел, но стоило признать — смотрю на него не как на помощника. Наверное, это потому что он очень красив. Я никогда прежде не видела таких хорошо слаженных мужчин с длинными белыми волосами, и точеными чертами лица. Барта словно нарисовал искусный художник, а потом оживил.

— Ты чего застыла? — голос помощника выдернул меня из раздумий.

Мы уже стояли посреди кабинета, и только теперь я обратила внимание на интерьер. Сердце затрепетало при виде массивного стола, у которого стоял стул, и кожаного кресла — мне б такое на Земле! Вдоль стен слева и справа высились стеллажи с книгами и папками, на полу лежал толстый ковер с коротким ворсом, а на окнах — плотные шторы. У выхода я заметила столик, на котором стояли подсвечники с огрызками свечей и спички. Фонарей, работающих на каком-то неизвестном мне горючем, на весь дом было всего два, и чтобы не таскать их с собой повсюду, свечи очень выручали. В Шаероре даже этого нет, так что об электричестве я даже не мечтала. Наверное, если бы Альбина знала, как его производят, обязательно наладила бы в Исмантуре этот процесс.

— Так, это поправки в законы за последний год, — на стол бухнулась внушительная стопка бумаг, разделенных синим картоном примерно по десять листов. — Читать остальное нет смысла — вся информация здесь есть, потому что Рульф очень уж любил вносить правки.