Арабская дочь - Таня Валько

Если бы не хитрости бабушки, она, скорее всего, побежала бы за Маликой, не оглядываясь на других членов семьи. И наверняка было бы весело и интересно, просто супер. По крайней мере, что-нибудь происходило бы.

— Не торопись, все по очереди, — говорит пожилая женщина, явно разочарованная. — Прежде сладкий сюрприз.

Она показывает на блюдо с домашней фисташковой пахлавой, над которой колдовала полдня.

— Съешьте немного, а я пока буду рассказывать.

— Ну хорошо, — соглашается Марыся, которую покорило лакомство. — Но позже ты откроешь свою тайну.

Они втроем удобно устраиваются на пуфах, придвигают ближе заставленный столик, и девочки в сумасшедшем темпе начинают поглощать сладкое.

— Не торопитесь так, никто у вас ничего не заберет, — улыбаясь, успокаивает внучек бабушка. — Через минуту у вас разболятся животы или вас стошнит, — смеется она. — Знаете, мои маленькие, что вскоре мы едем в Триполи? — спрашивает она, желая завязать с девочками разговор.

— Хорошо, хорошо. — Марыся пренебрежительно машет рукой. — В прошлом году вы говорили то же самое и сидели в Аккре. В этом году тоже ничего не получится с выездом. Наверное, мы уже навсегда останемся в этой Гане.

— А сейчас точно летим, потому что билеты уже куплены, — спокойно отвечает бабушка. — Скажите мне, знаете ли вы, зачем мы туда едем?

— Чтобы встретиться с подругами тети Малики и ходить на развлечения и на свадьбы, — отвечает Марыся, изо рта у нее вылетают кусочки ореха.

— И это тоже, — отвечает женщина, стараясь скрыть свое разочарование. — Но прежде всего мы едем на праздник Жертвоприношения.

— А что будем давать и кому, бабушка? — Марыся заинтересованно смотрит бабушке в глаза. — Нам тоже что-нибудь дадут?

— Конечно. Прежде всего будем жертвовать Аллаху наши сердца и нашу веру.

— Ох, ты снова с этим Аллахом! — восклицает Марыся, показывая тем самым, что с ней этот номер не пройдет.

— Любимая, ты не знаешь даже, какая это старая традиция и с чем она связана. Праздник Жертвоприношения приходится на окончание хаджа в Мекку, это такой город, он далеко отсюда, на Аравийском полуострове.

— Так почему мы едем в Триполи, а не в эту… Мекку? — спрашивает Дарья.

— Каждый мусульманин по меньшей мере раз в жизни должен туда поехать, но у нас есть еще на это время. Хадж — это один из столпов нашей веры, я говорила уже вам об этом. А что вы еще помните? — Бабушка начинает то, ради чего позвала к себе внучек, начинает свой рассказ о вере.

— Каждый ребенок это знает, — раздражается Марыся, — Szahada…

— Ша… ша… — пытается повторить Дарья.

— Хорошо, Марыся. Восхваление, вот так будет правильно. La Illaha illa Allah, wa Muhammadu rasulu’ llah[29], — заканчивают уже вместе.

— Что еще должен делать настоящий мусульманин? Кто из вас знает? Будут награды.

— Молиться. — Старшая сестра действительно знает все это, но подтрунивает над бабушкой и неохотно идет на разговор.

— Точнее говоря, salat. Теперь мы уже знаем две важных вещи…

— И еще паломничество, о котором ты говорила, — сообразительная Марыся мыслит логично.

— А еще у нас есть святой месяц — Рамадан, во время которого от восхода до захода солнца ничего не берем в рот, да? — подсказывает бабушка.

— Пост, я знаю, saum! — Маленькая Дарья гордо выпрямляется и хлопает в ладоши.

— Но не все его придерживаются, — возражает строптивая Марыся. — Тетя Малика говорит, что не будет портить свои почки, и пьет воду. И я однажды видела, как Хадиджа готовила в кухне и ела просто из кастрюли.

— Небольшие отступления от правил возможны. И если доктор говорит, что отказ от пития жидкости вреден для человека, то нужно его слушать. Аллах не хочет, чтобы мы болели, — поджав губы, отвечает бабушка, которая уже слегка нервничает.

— А в Рамадан мы раздаем бедным еду и Малика дает деньги, я видела. — Дарья ни за что не хочет быть хуже сестры и старается продемонстрировать свои знания.

— Мы все это соблюдаем. Подаяние — это zakat. — Старая арабка вздыхает с облегчением.

— Так что, теперь мы можем идти? — Марысе уже скучно. — Еще, может, догоню тетю Малику. Она пошла на Оксфорд-стрит, чтобы сделать покупки, а потом в кафе выпить капуччино.

— Моя девочка, это всего лишь начало нашего разговора. Сейчас расскажу о моем далеком путешествии в Мекку, моем паломничестве, которое закончилось собственно праздником Жертвоприношения. Садись, Марыся, и не перебивай. Ты меня этим расстраиваешь.

Она смотрит с упреком на внучку, а та всем телом падает на софу и недовольно опускает голову.

— Было это давно, много лет тому назад, — начинает бабушка свой рассказ. — Еще на свете не было вашего папы, а я была молодая и красивая, — смеется она. — Можете себе это представить?

— Нет, — невоспитанно ворчит Марыся.

— Вот моя фотография с дедушкой, она сделана в день выезда из Триполи.

Женщина открывает старый альбом в выцветшей кожаной обложке и показывает пожелтевшую фотографию.

— Ой! — вместе вскрикивают девочки.

— Но ты была прелестная и худенькая… И дедушка какой красавец! — задумчиво произносит Марыся.

— Что ж, не угодил Аллах со старостью, но жаловаться не стоит. Так вот, мы вылетели из Триполи в Каир на самолете, какой-то старой разваливающейся рухляди. Там нас посадили в автобус, и мы ехали целый день и полночи к Красному морю. Позже все вошли на паром, который едва держался на воде, так как был переполнен. Но Аллах над нами сжалился, и мы доплыли до Джедды в Саудовской Аравии, которая расположена уже совсем близко от Мекки.

К счастью, ваш дедушка был ловким и наладил связь со своей дальней родней, которая там жила. Они нам помогли. Девочки, вы не представляете, сколько людей отправляется в паломничество! Сотни тысяч… Миллионы! В те далекие времена дорога была долгая и опасная. Сейчас современные самолеты летают прямо в Мекку, там комфортабельные отели, поезда, навесы, защищающие от солнца, эскалаторы, охранные и медицинские службы, но в наше время все происходило иначе. Конечно, это было опасно, но когда тебе двадцать пять лет и рядом с тобой любимый человек, то ничего не страшно. Важнее всего в хадже — общение с Аллахом. После всех ритуальных приготовлений мы были в состоянии полного удовлетворения. — Старая арабка вздыхает, растроганно вспоминая прекрасные мгновения из прошлой жизни.

— А что было потом? — спрашивает заинтересовавшаяся рассказом Марыся.

— Когда мы расположились в доме родственников в Мекке, а точнее, на их подворье, потому что даже там было полным-полно людей, мы приготовились с дедушкой к ihram[30].