Лондон - Эдвард Резерфорд

Как только Юлий с отцом ушли, она обыскала комнату сына. Сразу нашла мешок, увидела его ужасное содержимое, присела в потрясении на минуту и произнесла: «От этого нужно избавиться». Но куда его деть?

Редкий случай – она порадовалась тучности дочери.

– Сунь под одежду, – велела мать.

Затем накинула плащ и вышла с ней вместе.

Сначала она хотела швырнуть мешок в реку, но сделать это оказалось не так-то просто – слишком людно. Тогда она провела девушку по главной магистрали до ближайших ворот в западной стене. Все городские ворота на исходе дня закрывали, но теплыми летними ночами сей распорядок часто нарушался. Молодежи нравилось колобродить снаружи, и никто не обращал ни малейшего внимания на толстуху и ее мать. Но те не отошли далеко. Дорога вела через мост к святилищу, где обитала водная богиня, а там уединялись парочки. По обе стороны дороги, как и при всех городских воротах, раскинулось кладбище.

– Давай сюда мешок и возвращайся, – приказала мать. – И никому ни слова, особенно Юлию. Понятно?

Когда девушка уковыляла прочь, мать устремилась к кладбищу. Она поискала открытую могилу, но ничего не нашла. Продолжив путь, она вышла с другого конца, миновала верхние западные ворота и двинулась по тропинке, бежавшей параллельно городской стене.

Это было тихое место. Стена с ее горизонтальными черепичными полосами казалась призрачной. Внизу, примерно в четырех ярдах от нее, широким черным лоскутом тянулся глубокий защитный ров. Стражи на стене не было. Никто не следил за женщиной, и та, воспользовавшись моментом, обогнула угол и пошла вдоль длинного северного участка стены. Миновав запертые ворота, продолжила путь, и ярдах в шестистах увидела, что хотела.

Ручей, сбегавший между городских возвышенностей, в своем верховье делился на несколько притоков, и эти крошечные ручейки в трех-четырех местах подныривали под северную стену через аккуратно выделанные туннели, перекрытые решетками. Женщина прикинула, не бросить ли мешок в такой канал, но вспомнила, что решетки исправно чистили, а каналы заглубляли. Однако за одним таким туннелем она заметила большую кучу мусора, недавно сваленную кем-то в ров. За рвом, в отличие от каналов, следили неважно. Она никогда не видела, чтобы его расчищали.

Она задержалась лишь на пару секунд, чтобы оглядеться. Удовлетворенная тем, что никто ее не видел, женщина метнула мешок в ров и услышала стук, долетевший с захламленного дна.

Продолжив, как ни в чем не бывало свой путь чуть дальше, она обнаружила главные западные ворота распахнутыми настежь и незаметно вошла в город.

Юлий уставился на длинную линию городской стены. Беспомощно опустив руки, он покачал головой. Искать бесполезно. Поверх стены, на дальнем краю западного холма, он видел изгиб верхнего этажа амфитеатра. Утро выдалось ясное: ни ветра, ни облачка на бледно-синем небе. В огромном котле амфитеатра воцарится жара.

Где же деньги? Он вышел на рассвете и до сих пор не имел ни малейшего представления, что сделала с ними мать.

Может, толстуха соврала? Вряд ли. Она достаточно испугалась, когда он средь ночи прокрался к ней в спальню, зажал рукой рот и приставил к горлу нож. Она поведала, что мать выбросила мешок где-то за западной стеной, но три часа поисков не принесли результата. Он вышел через западные ворота. Посетил все мыслимые места, пока в конце концов не вернулся. Город уже гудел. Скоро люди потекут к амфитеатру. А у него не было ни гроша.

Что он скажет Сексту? Хоть Юлий и собирался встретиться с тем по пути на игры, он не горел желанием свидеться с ним прямо сейчас. Поверит ли ему Секст? Или решит, что Юлий надул его, похитил деньги? Трудно сказать. Идти домой к матери юноше тоже не улыбалось. «До окончания игр лучше залечь на дно», – пробормотал он. Возможно, к тому времени все будут в лучшем расположении духа.

Оставалась девушка. Юлий вздохнул. Обещал ей подарок, а денег не стало. Как же быть? Ничего не поделать. Да и вообще слишком рискованная затея. «Небось и на мост теперь не придет», – пробормотал он. Все это опечалило молодого человека, и он, за неимением лучшего занятия, присел возле дороги на камень и погрузился в раздумья.

Прошло несколько минут. Раз или два он буркнул: «я разорен» и «забудь обо всем». Но даже это почему-то его не утешило. Мало-помалу в голове зародилась и окрепла другая мысль.

А вдруг она все же явится? Письмо она, скорее всего, спрятала. Муж, наверное, ни о чем не подозревает. А ну как рискнет и придет к мосту, а Юлия там не будет? Что, если он ее подведет?

Юлий покачал головой. Он отлично знал, что случится. «Достанется кому-нибудь другому», – уронил он. Может быть, Сексту.

Любому портовому бойцу было известно, что Юлий, если сбить его с ног, не оставался лежать. Пусть глупо, пусть даже бессмысленно, но присущий ему оптимизм возрождался так же естественно, как листва весной.

А потому он вскоре взял себя в руки. Еще через несколько минут кивнул со слабой улыбкой. Чуть погодя ухмыльнулся шире и встал.

Затем направился к воротам.

Этим утром Мартина поднялась рано. Она прибрала комнату, расчесала короткие волосы, умылась, тщательно надушилась. Перед тем как одеться, внимательно осмотрела себя. Ощупала груди – маленькие и мягкие; провела руками по крепким ногам. Удовлетворенная, она выбрала наряд. Надела новые сандалии, по опыту зная, что слабый запах кожи сообщит соблазнительный для мужчин оттенок ее природному аромату. Застегнула по бронзовой брошке на плечах, отметив при этом сердцебиение, которое донесло до нее, на случай вздорных сомнений, что нынче она предастся любви с юным Юлием.

Затем, завернув пирожные на завтрак, она вышла из дому и присоединилась к соседям, шедшим к мосту на игры.

Ей шагалось легко, как не бывало уже давно.

Опустевший город приобрел странный вид. К середине утра уже казалось, что все его население отправилось смотреть состязания. До Юлия то и дело долетал могучий рев от амфитеатра, но в остальное время на мостовых царила такая тишь, что было слышно птиц. Молодой человек, будучи в радужном настроении, бродил по узким улочкам, вдыхая приятный аромат свежевыпеченного хлеба из пекарни и густые, насыщенные запахи, летевшие из кухонь. Он неспешно шел по красиво вымощенным улицам, минуя великолепные дома богачей. В иных имелись собственные бани; многие были окружены стенами, за которыми росли вишни, яблони и тутовник.

А Юлий знай поглядывал по сторонам. Он намеревался встретиться с девушкой и обещал подарок. Ему не хотелось являться с пустыми руками.

Значит, придется украсть.

Что-нибудь непременно подвернется. В амфитеатре собрался чуть ли не весь город. На то, чтобы проникнуть в какой-нибудь неохраняемый дом и взять вещицу, которая ей понравится, уйдут считаные секунды. Воровство было не по душе Юлию, но в данный момент представлялось единственным выходом.

Однако дело оказалось труднее, чем он ожидал. Юноша заглянул в несколько скромных домов, но не нашел там ничего достойного. Во всех же богатых имелись престарелые слуги или свирепые сторожевые псы, и Юлия уже дважды обратили в бегство.