Люби себя. Доверяй своей жизни - Шерил Ричардсон

– А что насчет религии или просто веры? Играют ли роль в вашей жизни духовные убеждения?

«Это интересный вопрос. В детстве я не получила никакого религиозного воспитания. И хорошо, что так получилось. Так мне было легче войти в Церковь религиозной науки и принять ее метафизические постулаты. Я была очарована идеей, что мы все являемся частью божественного разума, что можно взаимодействовать с его энергией и достигать таким образом желаемого. Раньше я много ходила в церковь, впитывала в себя ее учение. Но сейчас мой сад заменил для меня церковь. Работа в саду приносит мне умиротворение. Если поблизости с какой-нибудь особой лекцией будет выступать священник или метафизик, я с удовольствием на нее пойду и послушаю. Но я и так уже немало слышала и знаю. Мне этого вполне хватает».

* * *

С Луизой время летит незаметно. Нам пора было готовиться к вечеринке, которую специально для участников конференции устраивало издательство Хей. Я начала собираться, когда Луиза сказала одну важную вещь, касаемо здоровья и возраста.

«Люди должны больше прикасаться друг к другу. Например – обниматься. Конечно, многие не всегда могут заниматься своим телом, но обнять близкого человека можно в любой момент. Мы занимались этой терапией c одной из групп. Крепкие объятия заставляют людей улыбаться. Ты чувствуешь себя молодым и счастливым».

С этими словами Луиза встала, подошла ко мне и крепко-крепко обняла. Я почувствовала силу в ее руках и улыбку в сердце. Да, поистине красивый способ.

Я вышла из душа, на сердце тяжелым грузом лежала тоска. Мне было грустно, сама не знаю почему. Я села на край ванны и дала тоске выйти наружу – пусть она наполнит меня, дышит со мной. Я ждала ответа. И вскоре мне открылась разгадка, все встало на свои места. В воздухе витала весна, зима и моя работа подходили к концу. Пришло время прощаться с моей книгой.

Я знала, что меня ждет. Пора было заканчивать книгу. С одной стороны, мне хотелось сделать это поскорее, но в то же время я смаковала последние строки. Это последняя глава, писать ее всегда и радостно и горько. Но в этот раз я чувствовала что-то большее…

Кроме того, я переживала из-за своего близкого друга, он серьезно болел. Я думала о нем, о себе, о нас. Я высушила волосы полотенцем, взяла тушь и блеск для губ. Надо было одеваться. Мы с Луизой в центре Ванкувера, через полчаса мы должны встретиться и позавтракать. Луиза всегда приезжает раньше меня. Но в этот раз будет по-другому…

* * *

Мы сели за столик в тихом уголке вестибюля гостиницы. Я тут же достала свой iPhone, выбрала диктофон и включила запись – для меня это стало вроде ритуала. Затем я достала свои записи. Я сидела перед Луизой и немного нервничала. Я изо всех сил старалась сдержать слезы, но чувствовала – Луиза видит меня насквозь, знает, что со мной что-то не так. А она тихо сидела и ждала, когда я начну говорить.

– У меня есть очень близкий друг, он сейчас серьезно болен. Я боюсь, что он может умереть. Я стараюсь не думать о худшем, но не знаю – выберется ли он и как с ним об этом поговорить. Я знаю, вы не раз сталкивались с болезнями и смертью, вы умеете правильно поступать в таких ситуациях и подскажете, что мне делать.

Луиза сразу же ответила.

«Ты любишь его. И ты можешь это использовать. Когда мои близкие испытывают трудности, я стараюсь сосредоточиться на нескольких вещах. Во-первых, я представляю себе этого человека здоровым. Мне нравится напоминать им, какие они чудесные люди – веселые, добрые, чуткие, мудрые. Я часто начинаю вспоминать наше общее прошлое. Самое главное, я делаю так, чтобы они сами управляли разговором. Мы должны уважать других людей. Я просто спрашиваю у них о чем-то, а дальше они сами продолжают беседу».

Я слушала Луизу, а из глаз сами собой покатились слезы. Она заглянула в свою сумочку и вынула из нее бумажный платок.

– Никогда не знаешь, куда заведет нас жизнь, – Луиза улыбнулась и протянула мне платок – тяжело проходить через такое.

– Я знаю, нужно мыслить позитивно, но…

– Подожди. В смерти нет ничего плохого. Смерть – важный шаг в жизни. Мы все должны пройти через это. Ты подавлена, потому что не хочешь сейчас терять дорогого человека.

– Терять таким образом…

«Да, для нас важно, чтобы близкие не страдали. Помню, как умирала моя мать. Ей был девяносто один год, она была очень слаба. Врачи хотели делать ей серьезную операцию, но я отказалась. Ни в коем случае, разве можно подвергать человека в таком возрасте подобному испытанию! Я просто попросила сделать так, чтобы ей было максимально комфортно. Для меня в тот момент самым главным было дать ей уйти спокойно и без боли. Так и получилось. В течение следующих нескольких дней она то засыпала, то просыпалась и рассказывала о родственниках, друзьях, то опять засыпала. А потом она просто не проснулась. Она не страдала, и это было для меня важно.

Мы все однажды должны будем уйти из этого мира, и я не думаю, что нужно этого бояться. Меня в детстве не пугали адом и вечными карами, поэтому я не боюсь смерти. Мне не страшно попасть в ад, я там уже однажды побывала».

Последняя фраза была сказана так прозаично, ее мог понять только тот, кто сам прошел через боль и страдания. Я кивнула, улыбнулась и вытерла щеки.

«Мы много слышим о смерти, причем эта информация может быть очень негативной. Например, если в детстве человек часто ходил с родителями в церковь, где его пугали геенной огненной и вечными муками, то нет ничего удивительного в том, что он страшно боится смерти. Он начинает думать о том, что ждет его после смерти: жил ли он благочестиво, попадет ли он в рай или будет вечно гореть в огне. Если человек считает, что обязательно попадет в ад, он начинает бояться смерти. Не удивительно, что многие дрожат даже от мысли о смерти. Такую идею в той или иной форме можно найти во многих мировых религиях – ты грешник и должен заслужить прощение, а иначе после смерти тебя ждет наказание. Не обязательно это будет ад, но кара обязательно будет. Вот так люди и начинают бояться смерти».

Я думала над словами Луизы и вызывала в памяти свои детские воспоминания. Я хорошо была знакома с понятиями рая и ада и того, что их разделяло, – лимба и чистилища. Я выросла в католической семье и знала, что попаду в рай, если буду хорошей, благочестивой христианкой. В лимбе пребывали души младенцев, не прошедших таинство крещения, а в чистилище были те, кто должен был искупить свои грехи.

Еще маленькой девочкой я становилась на колени перед своей кроватью и повторяла имена Иисуса, Девы Марии и Иосифа, чтобы помочь душам грешников пройти чистилище и попасть в рай. Мне не нравилась мысль о том, что где-то есть люди, которым страшно и одиноко.

К счастью, позже, когда я выросла и стала изучать различные религии и духовные традиции, я отказалась от идеи ада, а к смерти стала относиться как к способу воссоединиться с Создателем, окунуться в его любовь, прощение и сострадание.