Аргументы в обойме - Александр Тамоников

— У меня сейчас гость. Как раз тот самый самец, который нужен тебе для полноценного секса. Сегодняшнюю ночь ты проведешь с ним.

— Как ты смеешь? — возмутилась Гусенко.

Огурцов вздохнул и сказал:

— Катя, здесь я смею все! А для непонятливых повторяю, сегодняшнюю ночь ты проведешь с другим мужчиной.

— Ты подкладываешь меня?

— Если хочешь, да!

— Но…

— Я знаю, на что ты рассчитывала. На мое пьяное обещание жениться на тебе. Так вот, этого не будет. Ты станешь делать то, что скажу я. Если это тебя не устраивает, можешь уйти. Я прикажу, и охрана тебя выпустит.

— Ага. Чтобы утром мой труп нашли в какой-нибудь канаве.

Огурцов рассмеялся.

— Ну это уж как у тебя на роду написано. Могут и труп найти. Разве мало у нас погибает молодых красивых женщин от рук сумасшедших и маньяков, озабоченных, просто обдолбанных всякой дрянью?

— Значит, теперь я твоя наложница?

— Нет. Наложницы на Востоке. Их обеспечивают гораздо хуже, чем я тебя. Ты мой человек. Когда надо, шлюха в постели, в другой раз секретарь-референт. В общем, не хочу больше говорить. Надевай короткое обтягивающее платье, быстренько наводи марафет, хотя он тебе не нужен, и иди в кабинет. А на следующей неделе я, так и быть, куплю тебе ту шубку, от которой ты была в восторге.

Гусенко сразу же изменилась.

— Правда?

— Правда!

— Если я выполню твою просьбу, твое отношение ко мне не изменится?

— Нет. Напротив я буду больше ценить тебя.

— Иронизируешь?

— Ничуть! Через пять минут ты должна быть в кабинете.

Женщина притворно вздохнула и заявила:

— Чего не сделаешь ради любимого человека.

— И шубки, — добавил Огурцов, выходя из спальни.

Он не видел, как похотливо загорелись глаза его любовницы, как она стала быстро приводить себя в порядок, выбрала самое сексуальное белье и надела красное платье, особо подчеркивающее ее точеную фигуру. В мыслях Екатерина уже задыхалась в объятиях страстного, голодного самца, рвущего ее на части, дарящего наслаждение. Она очень давно не испытывала настоящего удовольствия.

Огурцов же, вернувшись в кабинет, присел на подлокотник кресла и сказал:

— У меня для тебя сюрприз, Артур.

— Да? И что за сюрприз? Надеюсь, приятный?

— Ну не стану же я дорогому во всех смыслах гостю преподносить неприятные сюрпризы. Для этого есть правоохранительные органы. Я держу бабенку, иногда сплю с ней. Это настоящий огонь. Но я уже устал от ее запросов в плане секса, не могу дать ей то, что она хочет.

— И поэтому решил подогнать ее мне?

— Если пожелаешь.

— А этим я не нанесу тебе обиду?

— Какая обида, Артур. Я же сам предлагаю.

— Надо посмотреть на нее.

— Она через пять минут будет. Понравится, забирай в спальню, нет — гони и отдыхай. Я поговорю с помощником и отправлюсь спать.

— Хоп. Спокойной ночи.

— А тебе хороших и новых ощущений.

Киллер усмехнулся и заявил:

— Ни одна баба не даст мне того, чего я не испытывал.

— Как знать? Но, ладно. Завтрак в 7.00.

— Да.

Огурцов спустился вниз в холл, где его ждал помощник, присел рядом с ним в кресло и спросил:

— Ты предупредил обслугу?

— Да, Алексей Михайлович, всех. Будут говорить, что никто из охраны с утра завтрашнего дня усадьбу не покидал.

— Деньги взяли?

— Кто же от них откажется? Взяли, конечно. Они сделают, как надо, для них потерять работу в райцентре — целая катастрофа. Да еще такую высокооплачиваемую.

— На то и расчет. Сам-то готов встретиться с ментами?

— Не в первый раз. Извините, Алексей Михайлович, уже довольно поздно, а вы все еще тут. Екатерина уже, наверное, заждалась.

— Нет. Она занята. Завтра с утра позвони Буханову, чтобы подготовил приказ на ее увольнение.

Помощник удивился и осведомился:

— Как это?

— А как это бывает, Юра? Уволена, и все!

— Но, Алексей Михайлович, лишившись работы, она станет опасна.

— Не думаю. Но пойдем отдыхать. Завтра трудный и во многом решающий день. А за то, что ты вынужден работать сверхурочно, я тебе доплачу.

— Да не в этом дело.

— В этом, Юра. Сегодня повсюду и все решают только деньги. На вершине тот, у кого их много. Но все, достаточно базаров.

— Охрану проверить?

— Проверь. Пусть службу несут поочередно, чтобы к утру были отдохнувшими. На них, Гутове и Колбине, важная часть работы. Впрочем, у нас всех завтра особенный день.

Все в доме, кроме Екатерины, наконец-то получившей то, чего ей так недоставало в личной жизни, проснулись в шесть утра. Моренко приготовил завтрак.

Огурцов встретился с киллером в столовой, в 6.50. Тот выглядел довольным, спокойным, уверенным в своих силах.

— Доброе утро, Артур, — поприветствовал его бывший глава района.

— Доброе, Алексей.

— Ну и как тебе Екатерина?

— Действительно, огонь.

— У меня на носу предвыборная кампания, а в это время лишние разговоры о любовницах не нужны. Но и просто так отпустить Катьку я не могу. Она слишком много знает.

Киллер усмехнулся и спросил:

— Хочешь продать эту шалаву мне?

— Подарить. Но так, чтобы больше не видеть ее.

— Это роскошный подарок. Я с удовольствием принимаю его. Но твоим людям надо будет привезти девку в Москву. Сегодня, сам понимаешь, я не могу взять ее с собой.

— Привезут, куда скажешь.

— Хоп. Спасибо. Но… Алексей, ты должен знать, что я не привык долго быть с одной женщиной, какой бы оторвой в постели она ни была. А это значит одно. Катьке жить осталось недолго.

— Плевать мне на это.

— Хорошо, я заберу ее. Завтракаем?

После завтрака Огурцов передал Бадаеву старый телефон и сказал.

— Отдашь его Сенько. Он знает, что с ним делать.

— Передам, не проблема.

— Ну, тогда за дело.

— Да поможет нам Всевышний!

После семи утра усадьбу Огурцова покинул седан «Шевроле» с Сенько за рулем и Артуром Бадаевым на заднем сиденье. Борис Колбин и Виктор Гутов из охраны бывшего главы района уехали раньше, в 6.30.