Авдотья – дочь И. И. Сусова - Виктор Чугуевский

и не в лучшую сторону. Как в том анекдоте про клоуна-пессимиста, уставшего от противоречивости жизни…

После представления, он направился за кулисы, представившись бывшим артистом шапито. Его не пропускали, но, оказавшийся рядом, сын одного бывшего артиста, занимавший немаловажное положение в цирке и помнивший его, из уважения к его клоунской профессии, разрешил походить по опилкам рабочих помещений, скрытых от посторонних глаз.

Пахнуло знакомым запахом пота и навоза, перебиваемые сладким ароматом дезодоранта, хлорки и духов. Раскрашенные и нарядные служители арены, с букетами цветов, разбредались по своим гримерным клетушкам, а рабочие сновали туда-сюда, складывая в надлежащие места цирковой инвентарь. В вольерах зверинца ревели слоны и рычали тигры. Мимо проскочила свора собачек с дрессировщиком в широких шароварах и большим бантом. В клетки привели скалящихся и прыгающих шимпанзе, и когда захлопнули дверцы, виртуозы манежа печальными глазами посмотрели на Артура. Его сердце сжалось, – он почувствовал, как будто это его заперли там, за металлической решеткой, до следующего праздничного зрелища для праздной публики.

И он выскочил из цирка, как ошпаренный, добежал до Страстного бульвара и сел на лавочку. Уравновесив сбитое дыхание, Карапузов глубоко вздохнул, ощущая себя в безопасности под сенью деревьев городского сквера. На него покосилась старая парочка благообразного вида на вечернем моционе. Они кормили голубей, рассыпая раскрошенную булочку. По дорожке неспешно прогуливались неприкаянные прохожие, вылизывая мороженое и мирно беседуя, – так, наверное, развлекаются блаженные души в райском саду. Артуру захотелось есть, и он двинулся в ближайший ресторан японской кухни «Менза».

К нему подползла официантка в кимоно и Карапузов заказал две порции «макидзуси» по восемь роллов, васаби и соевый соус, а из напитков – одну бутылочку холодного «о-саке» высшего сорта и баночку «хаппосю». Первую порцию он запил пивом, а вторую – растянул удовольствие рисовой водкой. От смешении напитков лилипут изрядно окосел и стал щедро декламировать посетителям ресторана хокку Бассе:

С ветки на ветку

Тихо сбегают …и-ик!…капли…

Дождик весенний!

А вот еще, мое любимое, его Чижик мне читал

Старый-старый пруд.

Вдруг прыгнула ляг…и-ик!…гушка –

Громкий всплеск воды!… нет,

Всплеск Вселенной!..

Или вот, оч-ч-чень, грустное, аж плак…и-ик!…кать хочется:

Ветер и туман –

Вся его постель. Дитя

Брошено в по-о-оле!.. и-ик!..

Раскосые официантки шмроко улыбались, кивая головами, а вконец расстроенный Артур разрыдался, растирая сопли по лицу. Возмущенные клиенты, эстеты японской кухни, подозвали официантку в кимоно и попросили убрать лилипута из ресторана.

– Он портит нам аппетит, алкоголик несчастный!– сказала дама эзотерической наружности, в индийском сари, и увешанная четками.

– Молчи, ничтожная!– ответил ей киллер-хоккуист.– Ты и вы все… и-ик!.. расфуфыренные фря, в подметки не годитесь моей Лили!!!..

– Варвар бескультурный! Весь бизнес-ланч испохабил!– вспыхнула другая особа в деловом костюме и в стильных очках.

– Сами ты …и-ик!… кобрр-р-ра очкастая!– прокричал Артур, уносимый двумя рослыми молодцами вон из экзотического пищевого заведения. Они бросили лилипута на тротуар и вернулись за столик. Карапузов отряхнулся и поплелся ловить такси, которые, как назло, сновали у вокзалов. Частник согласился довезти его до Малой Бронной за пять минут, но запросил тысячу рублей за риск быть облеванным. Артур назвал свой адрес и дал пять «косых», чтобы тот прокатил его по всему бульварному кольцу…

Очнулся он у своего порога, весь разбитый и с вывернутыми карманами. Ключи лежали на кафельном полу. Дрожащими руками лилипут провернул замок и ввалился в квартиру. Коротким ударом ноги, он захлопнул дверь и из последних сил дополз до кушетки, где сразу отключился. Миллионер Карапузов редко позволял себе такие бесшабашные гулянья, но нынче вечером сорвался от беспросветного одиночества и зеленой тоски…

Глава 16. Заключительный аккорд

1

На громкий, сенсационный суд, привлекший множество иностранных и российских журналистов и корреспондентов желтой и государственной прессы, И. И. Сусова привезли в полицейском «мерседесе» с эскортом. Со всех сторон защелкали фотоаппараты и на него насели телевизионщики с микрофонами.

– Что вы скажете о банкире Украинцеве?… Почему он не арестован?..

– Правда ли, что он является главой теневой экономики и «крышует» большинство промышленных предприятий?..

– Господин Сусов, а в вашем ведомстве все коррупционеры?..

Но Илья сказал им:– «Без комментариев!» и, в сопровождении охраны, прошел в здание лефортовского суда. На скамье подсудимых, там, где должны были находится присяжные, теснился целый ряд крупных и влиятельных чиновников и бизнесменов, в ожидании начала процесса. Поскольку это темное дело имело значение государственной важности, было принято постановление Президента отдать его под юрисдикцию Верховного судьи К. О. Породина, гаранта Российской Конституции. Сусова разместили отдельно, на место основного свидетеля, под охраной двух дюжих спецназовцев. Адвокат Наплевако отказался представлять его интересы, и ему дали государственного защитника.

Предварительное заседание было закрытым. Вошел судья и объявил о начале судебного разбирательства. Первым выступил прокурор и зачитал вкратце обвинения, длиною в двести страниц с хвостиком. Он предъявил суду неопровержимые факты и улики преступлений, содеянных присутствующими лицами и обязался доказать в ходе дальнейших заседаний вмененную им вину, по всем пунктам. Адвокаты выступили с ответным словом, полагая опровергнуть обвинения и доказать обратное, то есть невиновность своих подзащитных. В судебной перепалке, стороны не пришли к соглашению и решили продолжить выяснение истины прямо сейчас и обратились к судье за его вердиктом. Тот подумал и отложил заседание на завтрашнее утро. Не прошло и четырех часов судебной тяжбы, а зал уже опустел, и заключенных под стражу увезли опять в Бутырку. Процесс грозился растянуться на длительное время…

Не буду утомлять читателя излишней юридической казуистикой. Суд – это жестокое соревнование прямых и косвенных доказательств pro et contra, и выигрывает в нем тот, кто выглядит, с точки зрения закона, предпочтительней в сборе неопровержимых фактов. Бывает, что скрупулезный и запутанный спор длится годами, высасывая все жизненные соки подсудимых, а также их родных и знакомых. Но этот процесс длился меньше недели. Что касается И. И. Сусова, то подсудимый Едренкин, известный в криминальных кругах под кличками Обмылок и Вован, сознался в том, что спровоцировал и подставил чиновника из-за давней обиды, которую не стал афишировать, поскольку она могла добавить еще срок в его тюремную копилку. Многих подсудимых оправдали за недостаточностью улик, в том числе и нашего «героя», а повлиял на это один странный и судьбоносный случай.

2

В центре Москвы, на Кутузовском проспекте, в квартире примадонны попсовой эстрады Мальвины Пупкиной, был убит банкир и нефтяной магнат П. А. Украинцев, он же Паук. Насмерть перепуганная дива, кутаясь в шелковый халат у обнаженного и обрюзгшего тела мертвого любовника, уверяла, что его застрелил мальчик в маске президента. Органы посчитали нужным, не предавать