Путешествие на "Брендане". По пути Ясона. Экспедиция "Улисс" - Тим Северин

Что касается храма Кабиров, он также имеет непосредственное отношение к истории аргонавтов. На высоком известняковом утесе, глядящем на север, на Фракийское море, стесали макушку и поклонялись там загадочным богам — Кабирам. Культ Кабиров был тайным, поэтому сегодня мы мало что знаем о его мистериях: посвященные клялись никому и никогда не раскрывать сути этого культа. Известно лишь, что эти боги как-то связаны с плодородием, с черной магией и с поклонением Великой Матери. Культ Кабиров пришел из Малой Азии, его главными центрами в Греции стали Лемнос и Самофракия — очевидно, опять-таки благодаря своему географическому положению.

Для нас имело значение прежде всего то, что Кабиры связаны и с мореходством, а к их культу имеют отношение двое аргонавтов — близнецы Кастор и Полидевк (римский Поллукс). На позднейших изображениях эти близнецы предстают со звездами на челах — знаком посвященных в мистерии Кабиров. По легенде, мореходы, посвященные в эти таинства, могли повелевать ветрами и утихомиривать бури, а близнецы являлись морякам в бликах огней, которые нам привычно называть огнями святого Эльма. После смерти боги превратили близнецов в созвездие, и всякий моряк, углядевший эти звезды на небе во время шторма, знал — худшее уже позади. Таким вот образом эпос об аргонавтах проник в морской фольклор; по замечанию же Исаака Ньютона, многие знаки зодиака неразрывно связаны с историей о поисках золотого руна, будь то Водолей, Рыбы, Близнецы или Телец.

Лемнос мы покинули 18 мая; «Арго» отчаянно не хватало экипажа. Три греческих волонтера попрощались с нами и отправились домой, так что на борту осталось всего пятнадцать человек. При расставании я спросил Элиаса, архитектора из Волоса, понравилось ли ему плавание — ведь это был его первый опыт путешествия на малом гребном судне.

— Вы ни разу не испугались?

— Было дело, — признал он с запинкой. — Но я быстро перестал бояться, ведь вы все были такими спокойными. Сказал себе, что пугаться нечего…

— А почему вы решили выйти в море на «Арго»?

— Приключение, вызов… Мне хотелось узнать, каково приходилось нашим предкам.

Схожими вопросами, должно быть, задавался и капитан турецкого рыболовного судна, встретившего «Арго» в сумерках. Целый день мы тащились на веслах, пересекая пролив, который отделяет Лемнос от Гекчеады, первого на нашем пути острова в турецких территориальных водах. Со столь малочисленной командой нам пришлось вдвое сократить промежутки отдыха, и потому под вечер мы изрядно утомились. Когда турок увидел лодку, ползущую по морю, то решил, что мы потерпели кораблекрушение и пытаемся добраться до берега на спасательном плоту; он быстро вытащил сети, приказал дать полный ход и устремился к нам на помощь. Недоразумение разъяснилось — было много улыбок, жестов и смеха, — и капитан настоял на том, чтобы мы приняли от него в дар коробку свежевыловленных шпрот.

Ночью я осознал, что допустил навигационную ошибку. Аполлоний говорит, что Ясон и аргонавты отправились с Лемноса на остров Самофракия, где посетили другое святилище Кабиров. Оттуда они отплыли к Дарданеллам, пройдя с севера от острова Гекчеада. Однако по карте получался изрядный крюк, добавлявший к переходу от Лемноса к Дарданеллам целых 40 миль. Быть может, Аполлоний что-то напутал? Возможно, он включил Самофракию в маршрут аргонавтов по той простой причине, что этот остров тоже связан с Кабирами. Так или иначе, я счел, что логичнее идти с Лемноса к Дарданеллам напрямую, вдоль южного берега Гекчеады.

Но логика далеко не всегда подходит для управления галерой бронзового века, и в этом случае наличие карты оказалось скорее помехой, чем подспорьем. Из устья Дарданелл вырывается неослабевающий водный поток, и галера, идущая с юга, вынуждена преодолевать мощное встречное течение. Я предполагал, что течение может доставить нам неприятности, но никак не ожидал, что оно окажется настолько сильным к югу от Гекчеады. Для нас, как выяснилось, было бы намного лучше в точности повторить путь Ясона и обойти Гекчеаду с севера.

Турецкий траулер оставил нас у западного мыса Гекчеады. Вокруг, куда ни посмотри, вздымались пенные гребни; море бормотало, словно живое существо. В лунном свете по воде скользили причудливые тени, перепрыгивая с волны на волну. Члены экипажа дремали на скамьях, а сама галера медленно перемещалась по кругу — то по часовой стрелке, то в противоположном направлении. В воздухе не ощущалось ни дуновения, однако на воде то и дело возникали завихрения и пенные буруны, которые быстро рассыпались, так сказать, разглаживались, превращаясь в грозного вида валы, раскачивавшие «Арго», будто гигантская рыбина, вздумавшая поиграть с галерой.

С рассветом стало ясно, что нас снесло с курса и мы дрейфуем на север. Было просто необходимо встать на якорь и отдохнуть, чтобы набраться сил на борьбу с течением. Но теперь мы столкнулись с новым затруднением. Единственным местом, где якорь доставал дна, была обрывистая западная оконечность Гекчеады, милях в пяти от нашего текущего местоположения. Но на карте значилось большими буквами: «ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА». В лоцманской книге указывалось то же самое. Остров Гекчеада представлял собой владения военных, и турецкие власти не допускали туда никого, в особенности иностранцев. Если «Арго» хотя бы приблизится к острову, нас наверняка арестуют. Впрочем, выбора не было — люди настолько вымотались, что буквально валились с ног. Я понадеялся, что нас не заметят, а если и заметят, то не станут возражать против якорной стоянки в прибрежных водах; в конце концов, на берег-то мы сходить не собираемся. Собравшись с духом, я развернул «Арго» носом к запретной зоне.

Западная оконечность Гекчеады — голый скальный обрыв, отвесно поднимающийся из моря; ни единого домика на макушке, ни даже тропинки, полное безлюдье. Мы подгребли ближе и вскоре приметили углубление в скале, нечто вроде неглубокой бухточки; здесь тоже не было ни тропинки, ни какого-либо иного следа человеческого присутствия. Наверное, подумалось мне, турецкие власти так давно объявили остров запретной зоной, что тут изгладились всякие признаки жизни. «Арго» подобрался к бухточке, мы бросили якорь, вытащили на палубу весла и с удовольствием разлеглись на скамьях.

Минут двадцать спустя наше блаженство нарушил мрачный голос: «А вот и вояки!» Я поднял голову. По обрыву спускались двое мужчин в форме, их сопровождала овчарка. Они появились словно из ниоткуда и очевидно направлялись к бухте, в которой нашел приют «Арго». Один из мужчин держал в руках автомат; надо признать, выглядели эти солдаты довольно грозно, в камуфляже и высоких башмаках. Оставалось лишь сожалеть о том, что мне пришло в голову укрыться здесь, и представлять, чем в итоге обернется мое решение: экипаж арестуют, галеру конфискуют, объясняться придется сперва с сержантом, потом с лейтенантом, потом с капитаном и так далее, по всей цепочке командования, рассказывать снова и снова, что мы делали в запретной зоне, а затем дожидаться приговора от властей в Анкаре, с которыми безусловно свяжутся, чтобы определить, как нас наказать. Ничего не скажешь, отличное начало путешествия по турецкой территории! Вдобавок у меня нет необходимых документов — ближайшая пограничная застава находилась в 60 милях от острова, так что штампы с разрешением на въезд в наших паспортах отсутствовали. По всей видимости, разбирательство затянется не на одну неделю…