Эван Картье. В погоне за золотым сечением - Дебора Ж. Маррадзю

Амброзия прыснула, а я замер в дверях: таких чудиков еще поискать надо. Райз бросил пакет с клубничным печеньем Амброзии, а себе оставил шоколадное. Женщина искренне улыбнулась мне, и я потерял дар речи.

– Входи, Эван, не бойся, – пригласила она меня. – Тебя-то мы не съедим.

– Вот этого совершенно не рекомендую! Есть человечину очень вредно, особенно в больших дозах. К тому же у нее вкус как у курятины, а я не люблю курятину. Получается, Эван, ты действительно можешь войти, нет ни одной причины тебя есть, – и Райз похлопал ладонью по спинке стула, приглашая меня сесть, а Амброзия нервно хихикнула.

Оказавшись за одним столом с этими незнакомцами, я немного разволновался. Мой отец тоже когда-то тут сидел. Наверное, я решил остаться с ними только потому, что смогу разузнать, кем он был на самом деле. А оказалось, что папа работал Джеймсом Бондом и Индианой Джонсом одновременно. Очень круто! В эту минуту мои друзья наверняка спокойно играют в видеоигры или смотрят сериалы на Нетфликсе. Я бы все на свете отдал, чтобы оказаться рядом с Луизой. Меня так и подмывало написать ей эсэмэску, но, оглядевшись, я понял, что ребята вряд ли одобрят мои попытки связаться с внешним миром. Слишком рискованно. Ну и ладно, напишу, когда буду один. Не пойдут же они со мной в туалет.

Амброзия поставила передо мной пакетик сока. Лея открыла печенье и высыпала содержимое, сложив сладости в аккуратные стопки. Она посчитала печенье один раз, затем второй, иногда поправляя башенки. Я удивленно за ней наблюдал.

– Ей нужно совершенство, иначе не сможет есть, – объяснила Амброзия. – В такие моменты я действительно убеждаюсь, что у моей племянницы не все в порядке с головой.

На лице Амброзии промелькнула невыразимая нежность, от которой у меня сжалось сердце. Я начинал понимать, как тут все устроено и как такая маленькая девочка оказалась в подобной организации. Любая откровенность могла пригодиться, поэтому я старательно запоминал малейшие подробности.

– В школе ей, наверное, нелегко, – заметил я.

– Она не ходит в школу, – призналась Амброзия, по-матерински взглянув на малышку. – Мы пытались, но, скажем так, ей сложно с другими детьми.

Я понял намек по одной только интонации в ее голосе и скривился: уж мне-то известно, какими дети могут быть отвратительными и жестокими. Именно с этим я и боролся.

– Хочешь, буду тебе вроде старшего брата, – предложил я, но Лея не сразу отреагировала на мое предложение.

– Зачем? – ответила она, нахмурившись.

Амброзия следила за нашей беседой, улыбаясь. Райз, казалось, вот-вот взорвется от смеха.

– Чтобы научить тебя жизни!

– Не уверена, что ты для этого годишься. Тебе всего четырнадцать, а чтобы научить чему-то, надо хоть немного в этом разбираться, – добавила девочка, поморщившись. – Смею утверждать – и я вряд ли ошибаюсь, – что это не твой случай. К тому же хочу подчеркнуть, что жизнь – это не наука и ей нельзя научить, поэтому в твоей фразе нет никакого смысла.

Теперь Райз не удержался и заразительно расхохотался. Хотя меня только что опустили ниже плинтуса, я не сдержал улыбки. Веселье оказалось сильнее обиды. Лея посмотрела мне прямо в глаза: я понял, что с ней бесполезно разговаривать намеками и шуточками, и во мне тоже проснулась невыразимая нежность к маленькой девочке, которой следовало бы быть где угодно, но только не здесь.

– Обожаю эту малышку, – надрывался здоровяк. – Гений – один, заморыш – ноль!

Эй, аккуратней на поворотах. Заморыш? Серьезно? Я же не какой-нибудь задохлик. На лице Леи застыло недоумение: она серьезно вслушивалась в наш разговор, но никак не могла понять юмора.

– Не зови меня гением! – пожаловалась она Райзу. – Я же этого не люблю!

– Вот потому тебя так и зову.

Амброзия покачала головой и стала убирать со стола. Я начинал понимать, какое место каждый занимал в этой разношерстной команде.

– Вы двое, не начинайте, день и так выдался непростым, – вмешалась женщина, выбрасывая обертки в мусорное ведро.

– Технически мы уже начали, так что…

– Лея! – сухо отчитала ее Амброзия.

– Прости, – пробормотала малышка, доедая последнее печенье.

Райз поднял руки в знак примирения и показал на меня пальцем, словно пытаясь сказать: «Он первый начал». Я уж собирался возразить, но Амброзия остановила меня. Я заметил, что в этой группе она играла роль мамы. Отношения нельзя было назвать исключительно рабочими. Они знали друг друга уже много лет. Общая борьба объединяет, они сплотились, стали настоящей семьей – странной, но семьей.

– Эван, ты, наверное, думаешь, что мы тут чуточку ненормальные? – спросила она, пока я пил сок.

Это еще мягко сказано. Да вы тут все спятили. Родной отец с помощью видео, которое стерлось после первого просмотра, доверил мне миссию разобраться со сверхсекретной и очень опасной организацией. Думаю, «спятили» подойдет лучше некуда для сложившейся ситуации.

– Самую малость, – ответил я, повертев в руках пакетик сока.

Пока мы с Амброзией разговаривали, Райз и Лея решили сыграть в игру – смотреть друг другу в глаза не мигая. Я изо всех сил пытался скрыть эмоции, но волнение не проходило: мне повсюду чудился папин призрак. Словно он следовал за мной по пятам.

– Как жаль, что он не рассказал мне раньше, – тихо признался я.

– Еще не все потеряно. Ты сам все узнаешь. Ты мне напомнил, как я сама в первый раз оказалась здесь.

– Мне тоже! – добавил Райз, не отрываясь от глаз Леи. – Стояла столбом, пока нас чуть оползнем не накрыло.

– Боже! Больше ни ногой на полигон! Я ходячая катастрофа. Стоило только опереться на пару секунд о ту панель, как запустился уж не знаю какой механизм.

Друзья рассмеялись, и Райз моргнул. Лея торжествующе встала и стукнула его по ладони.

– Меня отвлекли! – оправдывался мистер Мускул.

– Проиграл. И точка, – заявила девочка, покачав головой.

Гляделки Райза и Леи окончательно сбили меня с толку: здоровяк оказался троллем с добрым сердцем. Прямо как Шрек[11], только не зеленый.

– Теперь я занимаюсь исключительно административной работой и контактами с внешним миром, – объяснила Амброзия. – В первую очередь обрабатываю особые запросы от правительства.

– То есть – особые запросы?

– Эдж не рассказывал, как твой отец спутался с правительством?

Я покачал головой, и она продолжила:

– Твой отец попытался взломать сайт Главного управления внешней безопасности, секретную службу военных, короче говоря. Его вычислили. Всех деталей я не знаю, но, кажется, он влез в какую-то сверхсекретную информацию. В итоге власти предоставили ему выбор: либо сесть в тюрьму, либо иногда работать на них. Бесплатно, разумеется. В этом случае его оставят в покое, если он