Это все она - Леона Шелл

— Вы имеете в виду фавелы, наподобие бразильских? — Дора с любопытством всматривалась в его оживившееся лицо.

Хуан кивнул.

— Я вижу, ты кое-что знаешь об этих проблемах. На окраинах Мехико тоже можно увидеть сотни домиков, теснящихся на склонах холмов. Некоторые критиканы называют их трущобами. Но люди, которые живут там, пользуются тем же медицинским обслуживанием, что и остальные граждане, а их дети ходят в те же школы, что и дети других горожан. Кое-кто нелегально прибывает из стран с менее демократическими режимами и находит у нас убежище и работу. Конечно, положение не из лучших, но выходов из него только два: либо сжечь домишки и лишить всех этих людей крова, либо увеличивать число рабочих мест в регионах, которые находятся вдали от больших городов… — Он помолчал, а затем добавил: — Нельзя сказать, что мы недооцениваем или отрицаем существование этой проблемы. Наше правительство развивает промышленность. Но процесс идет медленно.

— Значит, вы бизнесмен?

— Я прежде всего патриот, — сухо поправил он. — Патриот, который отдает все свои силы и способности, занимаясь полезным делом за справедливое вознаграждение.

— Но не собственными руками? — Дора взглянула на пальцы, которые недавно касались ее нежной кожи.

— Сейчас уже нет, — слегка улыбнувшись, признал Хуан. — Но при необходимости я могу работать лопатой не хуже заправского землекопа. Да и каску строителя надеваю нередко.

Бросив быстрый взгляд на сильные широкие плечи мексиканца, девушка не усомнилась в правдивости его слов. Хуан Фламинг был кем угодно, только не белоручкой. Почувствовав холодок, пробежавший по позвоночнику при воспоминании о том, что всего несколько часов назад этот сильный мужчина готов был овладеть ею, Дора поспешила выпроводить Хуана из комнаты.

— Как бы интересна и познавательна ни была ваша лекция об экономических проблемах Мексики, но если вы хотите, чтобы к девяти я была готова, давайте перенесем беседу на другое время, потому что я хочу одеться.

— Конечно. — Он насмешливо отвесил несколько старомодный поклон. — Пожалуйста, не забудь допить чай.

Фламинг вышел, тихонько закрыв за собой дверь.

Несколькими глотками Дора осушила чашку. Что может быть лучше чая с лимоном, если умираешь от жажды? Стянув бюст легкой грацией, она надела одно из захваченных с собой ситцевых платьев — очень пестрое, с рисунком в виде тропических растений и экзотических фруктов, без рукавов, с большим вырезом и широкой присборенной юбкой, оно идеально подходило для теплого вечера. Однако был ли этот наряд достаточно элегантным для того места, куда они шли? Впрочем, как любила повторять Мириам до болезни, человека делает не одежда, а манеры. Если Хуану будет стыдно за ее вид, винить ему придется только себя: приглашение было получено слишком поздно.

Надев босоножки на высоких каблуках, девушка чрезвычайно обрадовалась: ни один из узких ремешков не задевал натертое место.

Решив оставить волосы распущенными, она тщательно расчесала их и дала свободно рассыпаться по плечам. Потом критически рассмотрела свое отражение и нашла, что лицо по сравнению с пестрым ситцем выглядит несколько бледным. Какой макияж наложить? Несколько секунд она колебалась, а потом решила: конечно, что-нибудь необычное.

Мурлыча себе под нос, она вытащила косметичку. Тени и подводка для глаз — в разумных пределах, но с заметным эффектом. Она осторожно накрасила ресницы в два слоя, а затем занялась нежными чуть припухлыми губами: алая расцветка удачно гармонировала с рисунком платья. Теперь приятно было смотреться в зеркало. Она стала неузнаваемой. Поразительно неузнаваемой. Внимательно вглядываясь в свое отражение, Дора пыталась увидеть себя глазами другого человека. В первый раз за последние годы она казалась живой, полной надежды и оптимизма. И причиной этой метаморфозы был мужчина, который ждал ее внизу.

Боже милостивый! Что он с ней сделал? Хуан презирал ее за грехи, которых она никогда не совершала, считал обманщицей и мошенницей, и все же именно он освободил ее душу. Его обидные, болезненно колкие реплики вывели девушку из эмоциональной летаргии, как электрический шок. Кокон, в котором она пряталась, разрушился, и прежняя Дора — веселая, яркая, полная артистизма, веры в будущее и любви к жизни — начала свой путь к возрождению.

Когда она спустилась в гостиную, Хуан, одетый в серебристый костюм с иголочки, уже ждал ее. На секунду воцарилось неловкое молчание.

— Ну что скажете? — с вызовом спросила Дора, чувствуя, что пауза затягивается. Ее сердце учащенно билось, на шее пульсировала тоненькая жилка. — Прошла я тест на элегантность?

Еще несколько секунд Хуан смотрел на нее, пронзая холодным голубым взором, а затем спокойно сказал:

— О да, красавица, конечно, прошла. Ты умно поступила, что выбрала простое платье, которое подчеркивает твою природную красоту, и не стала надевать украшения на очаровательную шейку. А что у тебя в головке, то об этом пока никто не знает. В общем, эффект ошеломляющий…

Если это и был комплимент, то довольно сомнительный.

— Сарказм здесь неуместен, — надулась Дора. — Если бы я знала, что меня будут держать в открытой тюрьме, то собралась бы соответствующим образом. Раз вам стыдно за мой вид, я могу остаться дома. Идите один.

— Ты не захотела меня понять. — Хуан глядел в ее негодующие глаза и тихонько смеялся. — Мне совсем не стыдно за тебя. Наоборот, я собираюсь насладиться твоим обществом, насколько позволяют правила приличия. — Его взгляд скользнул по ярко накрашенному лицу и молочно-белой коже, видной в низком вырезе платья. — Не могу дождаться, когда наконец увижу твои светские манеры, которые Марио нашел настолько привлекательными, что тотчас женился на тебе, вместо того чтобы просто затащить в постель.

Прежде чем она нашла достаточно колкий ответ на этот выпад, он протянул руку; изящные загорелые пальцы коснулись ее руки.

— Идем. Объявляется перемирие. По крайней мере, на сегодняшний вечер.

Внешне клуб был похож на ангар, окруженный большим садом. Везде неярко горели светильники — в вестибюле, в уютном баре, в саду, куда можно было попасть, пройдя через стеклянные двери, и где вокруг деревянной танцевальной площадки располагалось около дюжины столиков. Скрытые на уровне пола лампочки освещали пространство для танцев, а среди причудливо подстриженных кустов тут и там попадались светильники на длинных ножках. Их сияние дополнял мягкий свет маленьких лампочек-свечей, стоявших на каждом столике.

Очень подходящая обстановка для романтически настроенных пар, печально подумала Дора, идя вслед за метрдотелем через танцплощадку к столику, располагавшемуся с дальней стороны большого круга. Большинство мест было уже занято парочками, но ее внимание привлекли два стола, за которыми расселись молодые люди. По непринужденной манере держаться в них сразу можно было узнать местных завсегдатаев. И только сев на место, она заметила подиум под навесом, где находились два музыканта. Один из них сидел за роялем, перед другим стоял целый набор всевозможных ударных инструментов.