Сердце помнит все - Мейси Ейтс

- Не понимаю вашего удивления - между нами возникло взаимное притяжение, так почему не воспользоваться ситуацией? Люди, по-моему, чересчур стыдливы в вопросах секса.

- Для вас секс был образом жизни, а для меня нет. Я считаю, что это особая связь между людьми - по меньшей мере. И мне не хотелось бы, чтобы отношения между нами становились напряженными, в случае если вам понравится кто-то еще. А что произойдет, когда мы расстанемся? Я вижу только два варианта развития событий сейчас: либо мы решаем, что наши отношения временны и мы деловые партнеры, либо признаем, что вместе навсегда.

Мауро это слово резануло слух - никогда прежде он не задумывался ни о чем в таких категориях, быть может, оттого, что ему не приходилось планировать наперед. Он всегда видел свою цель и достигал ее, а потом шел к следующей. Наслаждался доступными ему удовольствиями и не усложнял жизнь размышлениями о будущем. Астрид же просила выбрать: навсегда или никогда.

Машина подъехала к красивому старинному зданию отеля, где должен был состояться торжественный вечер, - уже стемнело, и белый мрамор красиво сиял в свете луны.

- Мы поговорим об этом после вечера, - сказал Мауро.

- Да, поговорим, - твердо ответила Астрид. - Я не позволю вам дразнить меня.

Когда они вошли в зал, их имена объявили публике - и Мауро подумал, что вот, наконец, настал момент, к которому, возможно, шел всю жизнь: он, окруженный людьми, которые всегда вызывали у него восхищение, стоит в роскошном зале, и взоры всех присутствующих устремлены на него, будто он - самая важная персона среди них.

Рядом стоит его жена, и не просто жена - королева, леди благородного происхождения. Она беременна от него, и их ребенок будет, когда подрастет, управлять страной. Что еще можно пожелать? Однако все это существовало словно на периферии - главное же место в мыслях Мауро занимала она, Астрид. Он вспоминал, какова на ощупь ее кожа, как звучат ее стоны, когда он целует ее… одновременно с этим в нем нарастало негодование из-за того, что в такой ответственный момент он способен думать только о ней. Неужели Астрид имеет такую власть над ним?

Они начали спускаться по ступеням в главный холл, туда, где клубилась толпа; в этот момент, подумал Мауро, они напоминают стаю ворон - черные платья на тощих дамах, черные смокинги и галстуки на мужчинах. Только Астрид выделялась среди всех своим сияющим платьем. И тут он увидел среди гостей отца - сложно было его не заметить. Высокий, широкоплечий, он отличался от всех присутствующих мужчин, за исключением самого Мауро. Прошедшие годы нисколько не сказались на его внешности, словно ничто совершенно не омрачало его совести. Вот он встретился взглядом с сыном и прошептал что-то на ухо стоящей рядом женщине, которая, кивнув, отошла от него и присоединилась к группе дам, стоящих около столика с шампанским.

- Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи, - процедил Мауро сквозь зубы.

- Я не уверен, что мы встречались, - ответил Доминик.

- Я тогда был ребенком - и ты отмахнулся от меня, точно от мухи.

- Это был ты? Не упомню всех своих бастардов из трущоб.

- А ты, я смотрю, все же меня помнишь.

- Тебя сложно не запомнить. - Доминик окинул взглядом Астрид, и Мауро тотчас пожалел, что она вынуждена присутствовать при этой сцене. Однако она, казалось, вовсе не была смущена и встретила взгляд старика с достоинством.

- Я королева Бьорнланда, - ледяным тоном произнесла она, не сводя с Доминика глаз. - Полагаю, мы не встречались.

- Доминик Фаренци, граф Сан-Изабеллы.

- И вы, оказывается, родственник моему мужу?

- Да. Полагаю, вы тоже случайным образом оказались с ним вместе.

- О нет, - презрительно произнесла Астрид. - Я его выбрала сама, потому что хотела, чтобы он стал отцом моего ребенка, наследника престола. Он прекрасен, у него прекрасные гены - о таком муже можно лишь мечтать.

- Не знал, что стандарты совершенства так низко упали.

- Вы жестоко ошиблись, решив объявить о вашем родстве с моим мужем, если хотели использовать мой статус для вашей личной выгоды.

- Напрасно вы сочли, что это касается вас.

- Я королева, правящая целой нацией. Меня касается многое.

- Вот кем ты стал? - спросил Доминик. - Мальчишкой ты хотя бы говорил за себя сам. Теперь за тебя говорит эта женщина. - Он покачал головой. - Я не удивлен. Ведь сейчас она - единственное, что делает тебя интересной персоной в глазах журналистов, да и что там, всего мира. Сам по себе ты не представляешь никакого интереса.

Мауро усмехнулся, и, прежде чем Астрид сумела понять, что происходит, он рывком схватил старика за горло.

- Ясно. Жаль, что мне не удалось тебя удивить. Но пойми одну вещь: полагая, что знаешь меня, ты глубоко заблуждаешься. Точно так же ты заблуждаешься, считая, что можешь общаться с моей женой таким образом или разговаривать о ней. Многие мои поступки в прошлом были основаны на расчете и желании выгоды. Но женился я не из этих соображений. В отличие от тебя я ценю людей в своей жизни. У меня есть жена и будет ребенок. Ты не будешь разговаривать с ней или о ней подобным тоном. Ты больше не сумеешь продать журналистам ни одну грязную историю про мою мать. Если ты хоть чем-то обидишь Астрид, я прикончу тебя - в прямом смысле, если потребуется. Я больше не маленький беспомощный мальчик, теперь у меня больше власти, чем у тебя. Настала новая эра, отец. Ну вот, теперь, когда я все объяснил, можешь подумать, стоит ли тебе искушать судьбу. Я бы не рекомендовал.

С этими словами он отпустил старика - и ощутил, как на плечо ему легла мягкая рука Астрид. Взглянув на нее, Мауро увидел, с каким сочувствием она на него смотрит.

- Вот ты и раскрыл свою подлинную сущность, - произнес Доминик. - Показал, что не побрезгуешь и физической расправой. Все это - твои деньги, дорогой костюм - не скрывает того, кто ты на самом деле, - сын шлюхи.

- Еще одно слово - и кто-то сможет сказать, что я сын, потерявший отца.

- О, не сомневаюсь. Мне совершенно не интересно разбираться с тобой. Просто помни: какую бы ты легенду себе ни придумал, кровь в конце концов возьмет свое.

- Ты прав, - прошипел разгневанный Мауро. - И когда это произойдет, я надеюсь, что сумею удержаться и не убить тебя. - Он взглянул на побледневшую Астрид. - Пойдем, дорогая. Думаю, нам пора.

Он не желал оставаться ни одной минутой дольше на этом вечере фарса - и решил, что настало время для того, что ему не терпелось сделать с самого начала, когда они с Астрид только уходили.

Рывком потянув Астрид за собой, он направился к выходу, не заботясь о том, что на них направлены любопытные взгляды всех присутствующих. Если его считают выродком, принадлежащим к отбросам общества, тогда к чему манеры?

Когда они вышли, их уже ждал лимузин. Мауро быстро открыл дверь, и Астрид села в машину, не издав ни звука, - это было странно и совсем не похоже на нее. Возможно, подумал Мауро, она наконец поняла, с кем имеет дело.