Его единственная - Марина Андреева

И тут идея каверзная пришла в голову: а что если моя Алиса будет получать от своих «подданных» любую необходимую информацию. Например, о местоположении владельца Тыблочка; информировать, если речь обо мне пойдет; или если вдруг захочу посмотреть на происходящее вокруг той или иной ведьмы… Тыблочки станут моими глазами, ушами и, вообще, мечтой разведчиков. А еще… Надо бы защиту на взлом поставить, чтоб никто кроме меня Алиской воспользоваться не смог. Сейчас… Сейчас…

У меня невольно рот от уха до уха растянулся от таких мыслей. Никогда прежде излишним любопытством не страдала, но судя по взаимоотношениям между моими товарками, лучше быть настороже.

Долго порадоваться своей задумке не успела, со стороны леса донеслось приглушенное лошадиное ржание. Все внутри аж возликовало. Вернулся! Подскочила, метнулась во двор, желая поскорее увидеться с Дивом. Как же я по нему соскучилась! Вот только на выезжающей из леса телеге оказался Любомир.

Тинка, завидев гостя, тут же метнулась в дом.

А я постояла, наблюдая за подъезжающим, ожидая, что вот сейчас из леса выйдет мой временный помощник. Но Любомир уже соскочил с телеги и принялся разгружать привезенную черепицу, а Див так и не появился.

Вышла из-за бани, где до того невольно притаилась.

– А Див где? – интересуюсь, ощущая пробежавший по спине неприятный холодок, буквально кричащий о плохом предчувствии.

Богатырь осенил себя святым кругом Двуликого.

– Вернулась? Рано.

– Как уж вышло, – фыркнула я, опять в его присутствии раздражаясь.

– Вот, черепицу привез. Твой гость заказал доделать, – отчитался парень.

– А сам он где?

– Его аж сам король вызвал. Сказал: вернется, все отработает. А пока просил крышу доделать.

Внутри все похолодело. Все-таки уехал. Понимаю, дела зовут, но обещал ведь дождаться. Хотя… Если и вправду король вызвал, то… То какой же великой птицей является мой Див? А ведь я знала, что дворец у него считай в центре столицы, надо было выводы сделать, что мой…

– Не мой… – буркнула, одергивая саму себя.

– Я оставлю тут, завтра приду. Если успею, за день доделаю. Сегодня не смогу, – понуро известил молодец.

Окинула взглядом безоблачное небо и, вздохнув, кивнула.

– Не к спеху, – ответила, заметив, что парень явно порадовался возможности улизнуть.

Любомир уехал, а я направилась к дому.

– Чего спряталась? – поинтересовалась у смущенно отскочившей от окна Тинки.

– Верховная запрещает с мужчинами общаться, – потупила взор девушка.

– Как? Вообще? – ошалела я, а та кивнула.

В шоке вспоминая ведьмовский разгул, вышла во двор. То есть, им можно, а ей нельзя? Что за бред? Неужели все это из-за редких слез девственницы?

К тому времени как оказалось уже и овощи с вяленым мясом дотушились. Взяла ложки, плошки, сели есть. За трапезой расспрашивала новоявленную подружку об ее житье-бытье. И картина не радужная вышла: сирота, бесприданница, еще лет в двенадцать к Верховной в услужение попала. Та, пользуясь тем, что девчонке идти больше некуда, помыкала той, как хотела. То нельзя, это нельзя. Проще сказать, что можно было: безропотно слушаться, на глаза лишний раз не попадаться. Верховная, вообще, судя по всему, мягкостью нрава не отличалась. Странно, что по отношению ко мне вдруг гнев на милость сменила. Выгодно ей это сейчас, а что потом будет?

– Так я ни разу даже в храм на определение пары не ходила, – вздохнула девушка. – Однажды заикнулась об этом, неделю на одной воде жила. В рот ничего не лезло. Наказание такое…

– И ты это терпишь?

– А как иначе-то? Зато у самой Верховной в ученицах… – уже не так бодро как прежде, отозвалась девушка, казалось, она этими словами саму себя успокоить пытается.

Слушала я Тинкину историю, и в душе разрастался гнев. По всему выходило, что Верховная просто-напросто запугала девчонку, и та иной жизни не представляет. А ведь не стать ей ведьмой полноценной пока наставница силу не передаст, даже если свой дар и пробудится, то слабеньким будет. И передаст ли вообще? Та обрела секрет молодости, и кто кого теперь переживет – вопрос спорный. Получается, Тинка вот так в услужении до гробовой доски останется. Без друзей, семьи, родных… Да что уж там, даже любви плотской не познав?!

Обидно за девушку стало. Помочь бы ей, но как?

Думы думаю, а руки показывают, что да как делать для изготовления наушников. Убедилась, что Тинка все усвоила, и ушла обратно к озеру, делать вид, будто все еще ворожу над тарелочками. А мысли все кружат вокруг несправедливо навязанной Тинке судьбы.

– Так возьми и помоги, – заставив меня вздрогнуть от неожиданности, пискнула рядом Мика.

– Как? – вздохнула я.

– А как ты все делаешь? – привстав на задние лапки и многозначительно выставив вверх указательный пальчик, передразнила меня мышка. – Изподвыпе… Тьфу ты! Ну, в общем, поняла, да?

Что именно она выговорить пыталась, я догадалась, а вот чем помочь могу? Загадка.

– Предлагаешь срочно жениха ей найти? – усмехнулась я. – Так ведьмы уже через пару дней нагрянут, не успею.

– Приземленно мыслишь! – вмиг показушно ссутулилась мышка.

– Так подскажи мне, неразумной! – вспылила я, устав от хождения вокруг да около.

Ну и поделилась Мика идеей. Интересной, кстати. А выглядело это так: ведь никому не ведомо как я жила прежде и владела ли ведьмовской силой? Вот и предложила она зачаровать моей неправильной магией старенький амулет, что на дне сундука в шкатулке валяется, сказав, что достался оный мне от наставницы. Что собственно соответствует истине во всем, кроме его свойств. Мол, срабатывает он раз в пять лет – это чтоб охота за ним не открылась – и пробуждает в полной мере дремлющие в человеке магические силы.

– Зайди издалека, спроси, хотелось бы ей обрести свободу и ведьмовские силы? Тогда она сможет сама своей жизнью распоряжаться. Пусть ответит. И если девочка не глупая, то хотя бы в теории она согласится. Тогда дай ей этот амулет одеть всего на одну ночь, ничего не объясняя, а утром забери его и попроси что-нибудь намагичить. Например, пусть огонь магией попробует развести.

– Скажет, что не может, и даже пытаться не станет, – отмахнулась я.

– Нет, ну я с тебя угораю! – заявила мышка, а я вылупила глаза, понимая, что мой фамильяр роется в моих воспоминаниях куда глубже, нежели хотелось бы. – Ты же уже поняла как твоя магия действует? Поняла. Так вот и внуши ей нужные свойства. Просто скажи: я знаю, что ты сможешь! И ведь сможет же.

– А если нет? – засомневалась я.

– Вот тогда и подумаем, что делать дальше. Ну что, за амулетом?

Прикинула я все «за» и «против» и решила: почему бы не попробовать? С этой мыслью и направилась к дому, где под навесом до сих пор трудилась Тинка, создавая наушники.