Возвращение на Обитаемый остров - Владимир Третьяков

Морально – волевой дух осаждающих, еще совсем недавно надеявшихся на легкую победу, после которой неизбежно должен был последовать обещанный Дженсом трехдневный грабеж богатой Столицы, поначалу находился на очень высоком уровне. Но сейчас, после нескольких неудач и многочисленных потерь, настроение начало падать столь же стремительно, как лавина камней, катящаяся с гор. Почувствовав опасность, большинство солдат Дженса, которые в глубине души все же оставались обычными урками, начали задумываться о том, как бы «сделать ноги», надеясь пересидеть этот «грандиозный кипиш» до поры до времени где – нибудь в спокойном и укромном уголке. А там, как говорится, «будем посмотреть».

Некоторые, наиболее отчаянные, от разговоров об истинной свободе, перешли к реальным действиям, сбежав-таки с передовой. Пришлось прибегнуть к непопулярной, но весьма действенной мере пресечения подобных действий – заградительным отрядам, состоявших из кадровых военных и охранников лагерей. Отловив нескольких дезертиров, очень неудачно выбравших время и место побега, им устроили публичную казнь, после чего поток «бегунцов» значительно уменьшился, хотя и не иссяк совсем. Только теперь, не желавшие воевать и погибать за здорово живешь люди, начали придумывать более хитроумные способы, вроде угона личного вертолета Его Почти Что Императорского Величества, как теперь называли Дженса в окопах, почти не снижая при этом громкости голоса.

Вертолет потом обнаружили километрах в тридцати от места старта, изрядно помятым, без малейших признаков топлива и тех двенадцати человек, которые улетели на винтокрылой машине. Те же, кто еще не решился бежать, старались отсиживаться в блиндажах, не рискуя высовываться под пули защитников Столицы. Вышибить их из укрытий и послать в новую атаку, не представлялось возможным. По большей части солдаты либо отсыпались впрок, либо играли в карты, ставя на кон, все что возможно, в том числе личное оружие и обмундирование. Проигравшие, не стесняясь крыли матом всех и вся.

Так что, воинская дисциплина в этой армии опустилась гораздо ниже критической черты. Офицеры откровенно побаивались своих подчиненных, способных в любой момент пустить им пулю в спину, а Дженс, прекрасно видевший, что за последнее время от его авторитета не осталось и следа, ходил мрачный, как грозовая туча.

Максим понимал, что так долго продолжаться не может. Необходим был моментальный и значительный успех, иначе оружие, столь опрометчиво врученное уголовникам, способно будет обратиться против тех, кто его дал. Необходима была артиллерия, хотя бы для того, чтобы взломать массивные крепостные ворота, но тяжелых орудий в Империи не производили вообще, а те легкие, которыми оснащались субмарины, находились в руках Агана.

Можно было бы попробовать сделать подкоп под какой-то участок стены или даже ворота и рвануть там мощный заряд, но как в таком случае обойти ров, Максим даже не мог представить?

Кто-то из офицеров предложил начать производство орудий в сельских мастерских. Дженс одобрил это предложение и повелел начать работу. Достаточно быстро первый опытный образец был изготовлен и доставлен в лагерь осаждающих. Пушку, достаточно примитивную, заряжавшуюся не с казенной части, а прямо со ствола и стреляющую разрывными снарядами, выкатили на подготовленную позицию и зарядили. Дженс, как и все остальные, с сомнением смотревший на этого уродливого монстра, приказал совершить первый выстрел тем, кто его ковал. Кузнецы, было, замешкались, но грозный окрик главнокомандующего заставил их двигаться побыстрее. Сотворив быструю молитву во спасение своих грешных душ, старшой поджег фитиль и через несколько секунд грянул выстрел. Снаряд, описав широкую дугу, перелетел крепостную стену, раздался взрыв, о последствиях которого можно было лишь догадываться по интенсивному ответному огню, который открыли защитники крепости, старавшиеся попасть в канониров. Те, впрочем, были неплохо защищены, и весь град пуль пришелся в земляной бруствер, окружавший артиллерийскую позицию.

Приободренные первым успехом на бомбардирском поприще, кузнецы загнали в свою пушку следующий заряд, но, видимо, энтузиазм помешал им правильно определить количество пороха, который превысил допустимую величину. Второй выстрел оказался на редкость неудачным, или вернее сказать, трагическим. Ствол разорвало, и все сельские мастера полегли на месте, пораженные осколками своего детища. Стало ясно, что второе орудие ковать будет просто некому.

Именно после этой неудачи Максим начал искать что-то принципиально новенькое, нечто такое, что могло бы подарить удачу, иначе эту проклятую крепость можно осаждать с прежним успехом и год и два и все десять. Как когда-то осаждали Трою ахейцы. Тоже, как дураки штурмовали, штурмовали, пока один из них, хитроумный Уллис, внезапно поумнев, не придумал, как обмануть троянцев. Деревянный конь. Именно эта обманка с воинами внутри, отчасти напоминающая современную боевую машину, и решила исход многолетней осады, практически, за одни сутки. Стоп! Максим хлопнул себя по лбу, поняв, что почти решил труднейшую задачу. Вряд ли аборигенам известна эта чисто земная история старика Гомера, а значит, есть смысл попробовать рассказать им ее на свой лад. Так сказать, преподнести в наглядных образах. Остается только придумать какой вид придать местному Коню, но то, что слепо копировать земной опыт нельзя, было ясно.

Взгляд Максима вновь стал осмысленным, и теперь искал на столе другую карту, где изображался план Столицы и прилегающих к ней окрестностей. Выполненная в крупном масштабе, она содержала множество подробностей. Были указаны все ручейки, участки брода, всевозможные холмики с указанием их высот и даже лески с четкими значками тех деревьев, которые там преимущественно росли. Те же подробные указания касались и всех населенных пунктов, сел и деревень, с точной цифрой количества дворов. Помимо этого, на карте имелись специальные метки, обозначавшие местные достопримечательности. Одна из них, находившаяся всего-навсего в пяти километрах от Столицы, очень заинтересовала Максима. Музей, а над ним два скрещенных меча. Военный музей, где, если покопаться капитально, можно найти много чего интересного. Вполне возможно, там найдется и то, что в данный момент так необходимо для успешного завершения осады крепости.

Максим резко встал, пригнувшись, вышел из блиндажа, и уже не разгибаясь из опасения схлопотать пулю, направился по ходу сообщения к резиденции Дженса.

Сдав личное оружие охране, которая в такой ситуации не делала исключений ни для кого, Максим дождался приглашения и вошел в походные покои принца.

Дженс встретил его не очень радушно, скорее, даже безразлично. Похоже было, что он уже потерял всяческую надежду найти победное решение своему предприятию, и теперь всерьез подумывал о сдаче позиций, с последующим сохранением собственной чести и достоинства при помощи пистолета, заряженного одним патроном.

– Ваше Величество, – обратился к нему Максим. – У меня к вам есть разговор, но я бы хотел, чтобы он состоялся с глазу на глаз.

Дженс посмотрел на него тусклым взглядом, и после небольшого раздумья, вялым движением руки выпроводил всех присутствующих вон.

– Я слушаю вас, барон, – сказал он голосом, не выражающим ни малейшего интереса. – Что там у вас еще?