Бездушные  - Нил Шустерман

Пират явно был человеком небрежным: кругом валялось множество инструментов, до которых Риса могла свободно дотянуться, но ни одним из них нельзя было перекусить стальной трос. Проведя битый час в бесплодных попытках освободиться, Риса поняла, что не в силах ничего поделать. Оставалось только ждать и жалеть, что она не дикое животное – у тех хватает духу отгрызть попавшую в капкан лапу.

Всё это случилось вчера вечером. Всю ночь Риса не сомкнула глаз, и теперь, утром, её ждут новые ужасные испытания. Через час после рассвета в хлеву появляется пират. Это средних лет мужчина с плохо имплантированным скальпом. Копна мальчишеских светлых волос не только не придаёт ему привлекательности, но скорее наоборот – вызывает омерзение. Мужик едва не пускается в пляс, увидев, что его ловушка сработала.

– Несколько месяцев ни черта, – сообщает он Рисе. – Уже собирался закрыть лавочку, но… Удача любит терпеливых!

Внутри у Рисы всё кипит. Она вспоминает о Конноре и жалеет, что у неё нет его чутья. Уж он-то не попался бы в руки какого-то деревенского болвана!

Сразу ясно – мужик не из профессиональных пиратов; но заправилам чёрного рынка это безразлично, был бы товар. Он не узнаёт Рису. Это хорошо. На чёрном рынке за особо прославленных беглецов дают цену во много раз больше; а девушке вовсе не хочется, чтобы этот мужлан на ней разбогател. Само собой, если ему удастся доставить свою добычу на рынок. Риса не потратила ночь даром – она выработала план действий.

– Вот продам тебя, и, глядишь, ростовщики отцепятся от моей задницы, – радуется пират. – Или хотя бы приличную тачку куплю.

– Прежде чем продать, ты должен отвязать меня!

– И то правда.

Он впивается взглядом в свою жертву и широко улыбается. Похоже, продажа Рисы на чёрном рынке – последнее в списке запланированных им мероприятий. А сейчас он принимается ходить по стойлу, методично ликвидируя беспорядок, оставшийся после бесполезных ночных попыток Рисы вырваться из западни.

– Ну и бардак ты тут устроила, – дивится он. – И как – стало легче?

И тут Риса принимается подначивать его. Она знает, где у подобных типов больная мозоль, однако начинает с лёгких, скользящих ударов. Так, сперва пройдёмся по его умственным способностям.

– Не хотелось бы тебя огорчать, – произносит она, – но дельцы чёрного рынка не любят иметь дело с дебилами. Я имею в виду – чтобы подписать контракт, ты должен по крайней мере уметь читать.

– Хохмишь?

– Нет, в самом деле, тебе стоило бы вместе со скальпом вставить себе немножко мозгов.

Пират только ухмыляется.

– Да изгаляйся, сколько хочешь, девка. От этого ничего не изменится.

Рисе казалось, что невозможно ещё сильнее ненавидеть этого мужлана, но словечко «девка» поднимает в ней новую волну негодования. Она заходит на второй круг. Теперь на очереди его наследственность. Начнём с матери.

– А что сделали с коровой, после того, как она выродила тебя – забили на мясо, или она, может, померла от отвращения?

Мужик продолжает убираться в стойле, но уже не так аккуратно. Ага, задело!

– Заткнись, сука! Я не собираюсь терпеть всякую хрень от грязной разобранной!

Отлично. Пусть ругается. Чем сильнее он разозлится, тем больше это на руку ей, Рисе. Вот теперь она выстреливает последний громовой залп – целую серию едких замечаний анатомического характера, в частности о недостаточности развития у своего противника некоторых весьма существенных органов. Должно быть, по меньшей мере в нескольких случаях она попадает в цель, потому что физиономия мужлана приобретает багровый оттенок.

– Я тебя сейчас так отделаю! – рычит он. – И плевать, что ты потеряешь товарный вид!

Он бросается на Рису, выставив огромные кулаки. В этот момент Риса вздёргивает вверх вилы, спрятанные под сеном. Больше ничего и не требуется: только держи крепко вилы, остальное доделает вес мужика и сила инерции.

Пират-любитель с размаху насаживает себя на острия и отшатывается назад, вырывая вилы из руки Рисы.

– Что ты наделала, тварь! Что ты наделала…

Мужик изрыгает проклятья, вилы мотаются туда-сюда, словно какой-то странный довесок к его грудной клетке. Видимо, Риса задела какой-то жизненно важный орган, потому что кровь так и хлещет, и всё кончается быстро: через десять секунд мужик валится у противоположной стенки стойла. Он умирает, и взгляд его открытых глаз направлен не на Рису, а куда-то слева от неё, как будто он узрел за её плечом ангела, или, может, Сатану, или что там ещё видят такие, как он, в свой смертный час.

Риса всегда считала себя человеком сердобольным, но этого типа ей нисколько не жалко. Однако постепенно до неё доходит: она опять совершила опрометчивый поступок. Потому что запястье её по-прежнему охвачено стальным тросом, а единственный, кто знает, что Риса здесь, в западне, лежит сейчас мёртвый у дальней стенки стойла.

Просто невероятно, как она умудрилась так опростоволоситься. Опять.

•••••••••••••••

РЕКЛАМА

•••••••••••••••

Пират, которому и в голову не приходило, что он скоро умрёт, оставил дверь хлева открытой. И этой ночью сюда наведывается койот. Увидев гостя, Риса кричит, бросает в него клочьями сена и швыряет маленькую садовую тяпку. Удар приходится койоту прямо по морде; животное визжит и улепётывает. Риса ничего не знает о диких зверях, их повадках и привычках. Она помнит, что койоты – хищники, но не уверена, охотятся ли они в одиночку или стаями. Если койот вернётся со своими многочисленными собратьями, ей несдобровать.

Он возвращается через час, один. Обходит Рису сторонкой – а вдруг она опять бросит в него чем-нибудь? Может не опасаться – ей больше нечего швырнуть. Риса кричит, но койот не обращает на её вопли внимания, сосредоточившись на пирате – уж этот-то не окажет сопротивления.

Койот обедает трупом мужика, который в летнюю жару уже начинает пованивать. Смрад, понимает Риса, усилится, а потом, через сутки-двое, к нему присоединится вонь её собственного мёртвого тела. Кажется, койот сообразил, что и эта строптивая добыча тоже умрёт не сегодня-завтра, значит, стоит подождать. У койота холодильника нет, так что лучше пусть еда сохраняется в живом виде. Пирата хватит на несколько обедов, а там, глядишь, и свежатинка подоспеет.