Охота на некроманта - Саша Молох

Если сейчас полиция узнает про костяного короля — его будут брать всем составом спецгруппы. Если узнают, что он еще и некромант — даже из столицы подмогу вызовут. А потом запрут его в самом глубоком бункере и станут изучать. Годами. А по соседству запрут упокойницу Князеву, потому что она оказалась в ненужном месте в неудачное время. И какой бы Егор не был красивый, уникальный и удивительный, сидеть в подвале из-за него Насте не хотелось.

Но как скрыть свечение на Раевском, неудачный подъем клиентки и прочее, голова пока не соображала. Может, поехать сразу на погост и поискать Луку? Это же его знакомый мертвец, в конце концов.

Напарник, так он вроде сказал.

Настя в красках представила, как посмотрит на нее Лука. Потом нафантазировала, как эти двое постараются друг друга растереть в пыль. Вздохнула. Жалко стало обоих. За время, проведенное наедине со вставшим, бояться его она уже разучилась, наоборот, удерживала себя от того, чтобы потрогать блестящие пластины или тяжелые пряди волос.

Поймав себя, Настя тормознула убежавшие куда-то не туда мечтания. Мало ей было безответной любви к Луке, давай теперь еще и в мертвеца вмажемся со всей дури. Чего терять-то?

Входная дверь, слава всем богам, открывалась изнутри и автоматически захлопывалась. Настя понадеялась, что вставший разберется, как ее открыть, когда она вернется. Запасные ключи взять было негде.

Захлопнуть дверь она не успела. Только шагнула на лестницу — с размаха влетела в чью-то грязную, но привычно пахнущую землей куртку.

— Живая, дура, — выдохнули сверху и стиснули так, что обнимашки клиента показались ласковой щекоткой.

Сговорились они, что ли, обзываться! Ну, хорошо хоть не в пуховике вышла.

Из всех некромантов червю больше всех глянулся Марк. Словно тот был первой красавицей школы в компании страшненьких подружек.

Видимо, годы работы со старыми общими могилами оставили на нем невидимый, но легко читаемый для умертвия след или запах. Приманку. И похоже, что Марк об этом прекрасно знал. Мало того — очень на свою «привлекательность» рассчитывал.

Червь, несмотря на размеры, весил мало, возможно, был даже полым внутри: стуча пластинами, легко оттолкнулся от дна и, используя тонкие лапы-крюки, закинул верхнюю часть на край ямы, изгибаясь в странных, отрицающих его биологическую природу местах — будто фрагменты защитного панциря вовсе не были скреплены между собой.

Видела и чуяла тварь, судя по всему, преотлично.

Атаковала разом не только Марка, но и двух стажеров: наверное, где-то в щелях пластин скрывались глаза или нечто, их заменяющее. Как тепловизор, только на упокойников настроенный.

Низкорослого мужика в коричневом охотничьем камуфляже, который стоял справа от Луки, костяная паскуда подсекла и рванула сразу двумя лапами в двух противоположных направлениях. Среагировать тот не успел — атака была молниеносной: один коготь с легкостью разрезал голень, второй гарпуном вошел в мясо под коленом и застрял.

Тварь дернула лапу обратно, втягивая ее под панцирь — орущего благим матом мужика поволокло вниз, в ров. Накинутая им слабенькая сетка звонко лопнула, оставив на прочной кости лапы только бледно-коричневое пятно ожога. Судя по печати — словно первый курс, без категории, без таланта, на одной математике. Откуда их только таких вынули и на убой бросили? Совсем Каин двинулся…

На второго стажера нацелилось сразу три лапы, но тот, предупрежденный ором неудачника, успел откатиться в сторону — первый коготь лишь скользнул по толстой форменной куртке вхолостую и воткнулся в землю. Остальные загребли только воздух.

Марку, как начальнику, перепали две передние, рекордно длинные лапы и морда, которую тварь все-таки обозначила и расчехлила.

Рыло у червя оказалось некрупным — полметра в поперечнике, — зеркально гладким, с крохотным кукольным абсолютно не функциональным ртом, словно тот действительно был насекомым типа кузнечика, а не третьей формой с искаженным выворотом.

Лапы схлопнулись, сгребая Марка в объятия, лишая подвижности, а рыло сначала приподнялось, точно молот над наковальней, а потом с силой опустилось вниз, норовя таранным ударом расплющить некроманту грудную клетку. Однако, в отличие от стажеров, опыта у Марка было хоть заройся: если сграбастать себя он позволил, то рыло остановил печатью еще на подлете. Сетка полыхнула по всему умертвию разом — толстая, с мелкой ячеей и с тяжелыми вторичными печатями на основных стыках. Такую в пять минут не сплетешь — колоссальная работа на месяц, а то и два.

Запасливость Марка сейчас спасала шкуры всем присутствующим.

Лука швырнул поверх свою сетку, куда слабее, стягивая вместе и свою, и Маркову печать в узел у червя на предполагаемой заднице. Закрепил концы и прикрыл второй покрышкой. Схлопнул. Сеть сработала, прожигая в теле нежити борозды, но не рассеялась. Впрочем, червю особого вреда тоже не принесла. Тварь судорожно разжала лапы, выпустив Марка, рванулась в сторону в путах, которые становились все толще. Съехала на брюхе обратно в ров, уперлась всеми лапами в дно и защелкала броней, собираясь сама в себя, словно пружина. Видимо, задумала рывком скинуть с себя мешающую сеть.

Стажер, которому Лука от щедрот отвалил своих заготовок, тоже сообразил, что к чему — спеленал лапы, прежде всего стараясь отсечь и обездвижить ту, которая продолжала тащить раненого мужика под брюхо. Благо тот сознания от болевого шока не потерял, а, достав табельное оружие, палил куда-то в стык панциря и лап. Стандартный патрон червя не брал, но отвлекал. На безрыбье тоже сгодится.

Вторая атака от Марка пришлась как раз на сочленение лап и бронированного корпуса — в этот раз он бил точно, прицельно, не сетью, а иглой. Лука только языком цокнул — так он не умел.

В месте, где печать врезалась в червя, что-то заискрило, ярко полыхнуло и задымилось. Черный след быстро расползся обширным ожогом, лапа, цепляющая стажера за ногу, повисла на тонком хряще, а потом и вовсе отпала, рассыпавшись мерцающими углями.

Двое тут же подхватились вытаскивать раненого из ямы. Того не только порезало, но еще и обожгло печатью: он орал и матерился так, что позади Луки хлопнула крышка какого-то уцелевшего в бардаке этой ночи гроба. Видимо, особо мозговитая вторая форма впечатлилась трехэтажным матом и предпочла переждать.

Червь защелкал еще быстрее, когда Марк, пошатываясь, с трудом балансируя на краю рва, добавил еще одну печать — в центр хребта, как раз туда, где спиральные узоры были гуще всего. Двое свободных стажеров атаковали с боков. Слабенько, конечно, припечатали. Лука добросил свою, закрепляя и снова стягивая чужое. Сил такие печати отжирали немеряно, куда больше, чем если бы сам бил. Уже не глядя, он скинул левому стажеру еще заготовку — пожиже первой, но получше, чем у полицейских коллег.

Червь под семью печатями скрутился в плотный шар, словно броненосец, и завибрировал — пошел закапываться вглубь. Кроме щелканья и скрежета к общему хору звуков добавилось мычание, похожее на хоровое пение без слов. Скотина поняла, что проигрывает, и попыталась выиграть время.