Книжные странники - Мехтильда Глейзер

– Простите, – пробормотала малышка, обхватив голову. – Просто я хотела помочь.

Я нахмурилась:

– Откусив мне палец?

– Мне бы только нектару, – пропищала другая фея и приземлилась мне на запястье.

Наклонившись, она вгрызлась в клейкую каплю, щекоча крылышками мои щеки.

Остальные феи с недовольством наблюдали за ней.

– В общем, я хочу узнать: вы в последнее время, случайно, не замечали чего-нибудь необычного, когда летали по книжному миру? – быстро спросила я.

– М-м-м-п-ф… – зачавкала фея у меня на запястье.

Остальные феи роем заметались надо мной. На меня уставилось множество светящихся зеленых глаз.

– Да, – ответили феи хором. – Происходит что-то дурное. Страшное. Кто-то вышел на охоту. Кто-то крадет их. Кто-то злой.

Я вспомнила о Белом Кролике из «Алисы в Стране чудес», потерявшем и жилет, и часы, и возможность говорить.

– Вы хотите сказать, что пропадают идеи?

Феи усердно закивали и подлетели ко мне ближе. Жужжание их крыльев усилилось до гула, мое лицо обдавали воздушные струи.

– Спящая красавица проснулась от столетнего сна и не желает ждать принца, – прошептали они. – У Дориана Грея пропал портрет. Лесной царь исчез. С каждым днем только хуже. Все больше идей исчезает. И это не простые идеи.

Фея наконец догрызлась до моего пальца.

– Спасибо! – Я взмахнула рукой. – Но что значит «не простые»?

– Изначальные, – шепнули феи чуть тише.

Их слова прошелестели у меня в ушах.

– Первые идеи авторов, идеи, без которых распадаются сюжеты. Кто-то тайком проникает в книжный мир и крадет их.

Феи уже улетели, а мы с Вертером задержались в уголке «Чернильницы», чтобы обсудить услышанное. Что вор хочет сделать с этими идеями? Как он действовал? Можно ли его остановить? Кто он? Но мы не смогли найти удовлетворительного ответа ни на один вопрос и раз за разом возвращались к своим догадкам. А потом сдались. Вертер вернулся в свою книжку, чтобы еще раз покончить жизнь самоубийством, а я – во внешний мир, где стояла такая погода, что я скоро обо всем забыла.

Сегодня остров купался в сияющих солнечных лучах, температура стала почти летней. Я расстелила покрывало в парке Ленноксов и улеглась. Долго смотрела в небо над головой, удивляясь, какое оно высокое и яркое. Впитывала каждый лучик света, грела под солнцем ноги и плечи, как вдруг услышала шаги. Я было решила, что это овечка бродит в поисках травки посвежее и посочнее, но увидела над собою темный вихор. А следом лицо Уилла. Под глазами у него залегли глубокие тени.

– Привет, – сказал он неуверенно.

Я села:

– Привет!

– Хочу спуститься к пляжу и еще раз осмотреть то место, куда вынесло труп. Вдруг найду какой-нибудь след или зацепку?.. – Уилл протянул мне руку: – Пойдешь со мной?

Вот он, первый усик, робко высунувшийся из домика улиточного домика. Так я и знала! Я робко улыбнулась и встала. Уилл задержал мою руку в своей чуть дольше, чем нужно, и внезапно Штормсей показался мне гораздо красивее. Лето солнечными лучами нарисовало причудливый узор на рукавах моей рубашки и раскрасило ярче цветы на болоте. Только Уилл по-прежнему выглядел мрачным, словно над ним нависла персональная грозовая туча.

По тропинке мы направились к пляжу.

– Ты уже осмотрел утесы? Если Холмс вправду упал оттуда в море, может быть, есть и другие… – начала я.

– Осмотрел, – ответил Уилл.

Он остановил взгляд на обломках подводных лодок вдали.

Море тихо катило волны в нашу сторону, заливая гальку и ракушки. Мы шагали вдоль пляжа, приближаясь к месту трагедии. Вдруг Уилл резко втянул воздух.

– Все в порядке? – спросила я.

Уилл молча указал на что-то темное между кусками металла. Похоже на тело! У меня перехватило дыхание. Было тепло, но я внезапно похолодела, и в ногах, словно ставших чужими, появилось странное ощущение. Ноги сами собой понесли меня к обломкам, как будто меня потянула невидимая веревка. Потянула к чему-то ужасному, не давая остановиться. Как во сне, когда хочешь убежать, но не можешь.

Чем ближе мы подходили, тем более знакомым казалось мне тело в воде. Туника с цветочным узором и совершенно мокрые, потемневшие от воды темно-рыжие локоны.

Внутри у меня все оборвалось. В голове стало очень тихо. Я бросилась к воде.

– Алекса! – хотела крикнуть я, но с губ сорвался только тихий хрип.

Споткнувшись о какой-то обломок, я головой вперед упала в море. А вынырнув, увидела прямо перед собой удивленное лицо Алексы.

Она не умерла. Конечно же нет. Меня так и захлестнуло чувство облегчения, но тут я заметила, что мама не одна. Кто-то крепко обнимал ее двумя руками за талию, она прижималась к человеку с покрытым шрамами молодым лицом. Это был Дезмонд.

Разинув рот, я переводила взгляд с Алексы на Дезмонда. Оба насквозь промокли, одежда прилипла к телу, щеки раскраснелись. Как видно, купались на мелководье и… обнимались?

– Здравствуй, Эми, – пробормотала Алекса и постаралась побыстрее застегнуть пуговицы на блузке.

Я издала булькающий звук.

Дезмонд с улыбкой высвободил из волос Алексы ракушку. При взгляде на нее глаза у юноши так и светились. Сколько ему лет? Двадцать? Девятнадцать? Восемнадцать? Я хватала ртом воздух.

– Эми, я могу все объяснить, – улыбнулась Алекса.

Она все еще прижималась к груди этого… мальчишки!

Ноги наконец начали слушаться меня. Развернувшись, я помчалась прочь. Брызги разлетались вокруг, попадали в глаза; на берегу я споткнулась, поскользнулась на ракушке и упала на четвереньки. Сразу же снова вскочила и рванула дальше. Нужно бежать отсюда! Бежать как можно скорее!

Алекса кричала что-то мне вслед. До меня донесся и голос Уилла. А потом Дезмонда. Но я не разобрала ни слова. В ушах шумела кровь, перекрывая остальные звуки. Вдруг я почувствовала руку на плече и испугалась. Меня догнал Уилл.

– Думаю, ты все неправильно поняла. – Он задыхался.

– Правда? – прошипела я. Не такое уж событие, чтоб его неправильно истолковать. – Я умею сложить один плюс один. Алекса полностью излечила свое разбитое сердце. Рада за нее!

Скинув руку Уилла, я полезла на песчаный холм.

Уилл отстал.

Я побежала наугад по болоту – я хотела остаться одна, забиться в свою раковину.

Долго металась я по дикой здешней равнине. В джинсы впились колючки, на кроссовки налипла грязь. Мысли в голове скрутились в один полыхающий узел, я вспомнила множество историй о героях и о тех, кто героем никак не являлся. Это были истории о любви. Интересные истории. Веселые. Грустные. Они цеплялись ко мне как репей и учили, как жить правильно, а как нет.