В ожидании признания - Инга Берристер

Предательская краска вспыхнула на лице Карины. Луиджи безумно захотелось прижать ее к себе, обнять и... Остановись, предостерег он себя, стараясь подавить внезапное возбуждение.

Есть вещи, которые не в состоянии остановить даже болезнь, подумала Карина.

– Я... я лучше пойду вниз, – еще сильнее смутилась она своих мыслей. – Я подумала, может быть, принести грелку?

И тут же удивилась, что заставило ее сделать такое глупое предложение. Он же взрослый человек, а не ребенок, и в отличие от Барби...

– Отлично, – улыбнулся Гатти. – Ни о чем другом я и мечтать не могу.

О нет, можешь, поправил его внутренний голос. Ты мечтаешь кое о чем еще... Мечтаешь прижать ее к себе, чтобы ощутить всю полноту жизни.

Несколько минут спустя Карина вернулась с грелкой и испугалась болезненного цвета его лица. Луиджи прерывисто и тяжело дышал. Кора нагнулась, чтобы подложить ему грелку.

– Хотите, я вызову доктора? Ваше дыхание... Я...

– Нет, спасибо, со мной все будет в порядке, – заверил ее Гатти.

– Точно? – с сомнением спросила она. – Вы...

– Абсолютно. Все, что мне нужно, – это хороший сон в теплой постели.

Как только Карина вышла, Луиджи позволил себе расслабиться. Его бил жуткий озноб. Но он знал, что постороннему наблюдателю дрожь кажется гораздо ужаснее, чем на самом деле.

* * *

Кора сердито поморщилась, выйдя из ванной: забыла запереть заднюю дверь. Накинув халат на еще влажное тело, она спустилась вниз, задвинув щеколду, услышала голос Гатти. Что-то случилось... Карина заспешила наверх.

На ночном столике была включена лампа, а рядом стоял стакан с водой. Луиджи лежал лицом к стене и что-то бормотал. Кора нагнулась к нему, пытаясь расслышать слова. Ничего невозможно было разобрать. Она позвала его, но ответа не последовало.

Беспокойство Карины все больше росло. Она дотронулась до его обнаженного плеча, ощутила сильный жар и услышала прерывистое затрудненное дыхание и хрипы в груди. Гатти что-то невнятно бормотал, потом резко выкрикнул.

– Нет... нет... это неправда... Мама!

Он бредил во сне, лихорадочном и беспокойном. Кора никогда не слышала такого тембра его голоса.

Часто ли Луиджи вспоминает своих погибших родителей, сочувственно подумала Карина, услышав, как он вновь зовет свою мать? Или это всего лишь последствия жара?

Когда больной повернулся, одеяло соскользнуло, обнажив его мускулистый, загорелый торс. Но на этот раз Кора ощутила вовсе не возбуждение. Беспокойство и забота сквозили в ее взгляде при виде капелек пота, выступивших у него на груди. Кашель сотрясал все его мощное, красивое тело, и Карина словно сама почувствовала всю его боль.

Карина накрыла его вторым одеялом, приговаривая ласковые слова, которые говорила Барбаре, когда убаюкивала ее. Женщина пожалела, что не вызвала врача.

Укутывая Гатти, она случайно коснулась кожи и ужаснулась. От больного шел настолько сильный жар, что Кора не на шутку разволновалась. Она потрогала его лоб. Кожа пылала, а волосы взмокли от пота.

Он продолжал что-то протестующе бормотать во сне.

– Все в порядке, дорогой, – нежно успокоила она. – Все хорошо.

– Карина...

Женщина застыла на месте, заметив, что его глаза открыты и он смотрит на нее совершенно ясным взглядом.

Кора не могла оторваться от этих глаз, от их гипнотического блеска.

– Карина... – снова проговорил он хриплым, почти рычащим голосом. – Вы здесь... Я думал. Что это видение... А это действительно вы. Подойдите поближе.

– Нет, Луиджи, вы не... – запротестовала она, но он с поразительной силой одной рукой схватил ее за запястье, а другой усадил на кровать рядом с собой.

– Я думал, что это всего лишь сон, – прошептал Гатти. – Но нет, вы настоящая, самая что ни на есть настоящая. – Он взял в ладони ее лицо.

Кора понимала, что должна что-нибудь сказать или сделать, но не могла и, как завороженная, смотрела на его губы, приближающиеся к ней. Поцелуй был таким обжигающим, сладким и обещающим, что она каждой клеточкой ощутила, как сильно желает его.

Это не было эгоистичным укрощением плоти. Это был поцелуй мужчины, который понимал ее состояние и сдерживал собственное желание.

Кора чувствовала, как ее тело начинает трепетать от этой длительной и томительной ласки. Гатти по-прежнему держал в ладонях ее лицо и нежно целовал в губы. Он хотел сделать их податливыми и мягкими, хотел подготовить к более интимным и страстным ласкам.

Поддаваясь внутреннему чутью, Кора прильнула к нему и услышала глухой стон. Она с наслаждением ощущала нежные пальцы, ласкающие мочку уха. Их уста на мгновение разомкнулись, и Луиджи посмотрел ей в глаза. Следующий поцелуй был еще более страстным, потом еще и еще... до тех пор, пока Карина, сведенная с ума наслаждением, не прижалась к нему еще сильнее. Сладкий стон сорвался с ее губ. Все тело было словно охвачено пламенем, и она хотела раствориться в этом мужчине.

Не в состоянии вымолвить ни единого слова, Карина наблюдала, как он обнажил ее плечи и грудь. И жадным взглядом вобрал в себя все выступы и ложбинки, узкие женственные плечи, бархатистую кожу, округлые груди с гордо поднявшимися розовыми сосками.

Ни один мужчина не видел ее обнаженной. Его взгляд был настолько же эротичен и ощутим, как и прикосновение. И от этого взгляда Кора выгнула спину, словно мартовская кошка. Она попыталась утаить собственные чувства и опустила взор, но краем глаза увидела то, о чем мечтает каждая женщина, – желание. В его глазах читался благоговейный трепет перед ее женственностью.

Это были новые, пьянящие, сладострастные чувства для женщины, чьи сексуальные запросы, казалось, атрофированы.

А сейчас ее разум словно губка впитывал все движения Гатти и свои ответы на них. Кора наслаждалась состоянием души и тела, не осознавая, какое наслаждение доставляет этим мужчине. Его грудь вздымалась все чаще и чаще, глаза горели всепожирающим пламенем, а одеяло уже не скрывало соблазнительную стойку мужской плоти.

Она чувствовала себя тепло и уютно, как будто лежала не на кровати, а на мягком, воздушном облаке. Раньше она и представить не могла, какой восхитительно-манящей может быть физическая близость мужчины и какое невероятное наслаждение она может доставить. И не нужно было думать, анализировать ситуацию. Самым лучшим было расслабиться и плыть по волнам наслаждения, сознавая силу собственной притягательности.

Кора совсем забыла, зачем пришла в комнату Гатти, да это и не нужно было помнить.

Слабый стон вырвался из груди Луиджи, когда Карина, поддразнивая, провела кончиком языка по его пересохшим губам. Ее глаза потемнели и стали узкими, словно она боялась посмотреть на него, опасаясь ослепнуть от света страсти в его глазах.