Ангелочек для циника - Илона Шикова

Отгоняю ненужные мысли о Диане прочь и снова загружаю себя работой, чтобы до вечера не думать о симпатичной блондинке. Но стоит лишь выйти из офиса на холодный воздух и сесть за руль, как мысли то и дело возвращаются к образу милой и нежной девушки с королевским именем. Ее глаза излучают неподдельную искренность и доброту, тело извивается в моих руках, а губы так и манят взять их в свой плен и терзать до последних остатков сил.

Тьфу ты, черт — опять эти картины перед глазами. Так и до психушки недалеко, если постоянно зацикливаться на образе девушки, которая сейчас далеко. И никогда не станет моей, как бы я этого не хотел.

— Расслабились, успокоились и забили на все! — произношу самому себе и завожу мотор.

В пустую квартиру возвращаться не хочется, поэтому сегодня мой путь лежит в отчий дом. Младшая сестра с племянником недавно вернулись из Лондона, где провели почти пять лет, поэтому наше жилище снова наполнилось радостью, смехом и весельем.

— Ста-ас! — кричит четырехлетний Марк, летя мне навстречу на всех парах.

— Привет, мелкий! — подхватываю его на руки и целую в щеку, улыбаясь. Надо же, при одном взгляде на своего любимого племянника настроение делает резкий скачок вверх. — Как дела?

— Хорошо, — произносит мальчик, кивая головой в подтверждении своих слов, и спустя пару секунд шепчет мне на ушко: — Дед уехал по делам на пять дней, а мама собралась с друзьями потусить.

Усмехаюсь и детской проницательности, и болтливости этого малолетнего засранца. У нашего Марка ни один секрет не задерживается дольше, чем на полчаса — он обязательно кому-нибудь проболтается, сдаст тебя с потрохами, при этом делая такое печальное лицо, что и делать ему замечание не хочется.

Как любит постоянно повторять моя сестренка: болтун — находка для шпиона.

— Кто-то сейчас получит по попе, — слышу грозный голос Ники, и мы с Марком поворачиваем в ее сторону головы.

Моя любимая женщина — единственная, кто меня понимает с полуслова, всегда готова помочь и поддержать, а так же постоянно становится на мою сторону в нелегкой борьбе с отцом. Ника очень красивая — такая же темноволосая, как и я, с идеальной фигурой и… несносным характером, что у нас сестренкой, видимо, семейное.

В последнее время она повзрослела, поумнела и остепенилась, однако еще каких-то пять лет назад от нее были сплошные неприятности и головная боль для нашего папаши.

— Это ты сейчас мне? — приподнимаю одну бровь, вызывая весь огонь на себя.

— Не можешь, чтобы не поумничать, — кривится сестра, когда подходит к нам ближе и целует меня в щеку. — Слезь со Стаса, ты уже тяжелый, — тянет Марка за руку, и мне приходится его поставить на пол. — И стучать на маму и на деда нехорошо, — машет у мальчика перед носом пальцем, от чего малыш лишь тяжело вздыхает.

— Он не стучит, а делится информацией с любимым дядей, — приобнимаю Нику за плечи и веду в столовую, на ходу подмигивая мелкому. — И не кричи на ребенка, а то в следующий раз сдам тебя лично отцу и расскажу, как ты бросила сына дома одного, а сама намылилась потусить с друзьями.

— Капец, дожилась, — фыркает мне в ответ темноволосая красавица и поворачивает голову в мою сторону. — Как дела, кстати?

— Дела, кстати, неплохо, — расплываюсь в ехидной улыбке. — А у тебя?

К нашей манере общения мы уже давно привыкли, постоянно подкалывая друг друга и издеваясь, при этом прекрасно понимая, что это просто шутки.

— Та же фигня, — кивает мне в ответ сестренка, а я прыскаю со смеху.

Вроде девочка взрослая, а никак не могу ее отучить от крепких словечек. Хотя другой Нику я даже представить не могу — пусть лучше фыркает и ругается, чем ходит печальная и расстроенная.

— Ужином накормишь? — приподнимаю одну бровь, все так же продолжая стоять на пороге столовой, держа сестру за плечи.

— Легко! — она целует меня в нос и вырывается из моих объятий, отправляясь на кухню к домработнице и оставляя меня в гордом одиночестве.

Марк прибегает минут через пять, усаживается с нами за стол и весь вечер трещит без умолку, рассказывая о новых игрушках, детском садике и новенькой девочке, которой вчера подарил свою самую любимую машинку. Слушаю племянника вполуха, даже не обращая внимание на то, что тупо ковыряюсь в тарелке, проглотив только один кусочек мяса.

Я так ухожу в свои мысли, что не замечаю, как Марк выбегает из столовой, и мы остаемся с Никой вдвоем.

— С тобой все в порядке? — слышу голос сестры и поднимаю на нее глаза.

— Аппетита нет, — отодвигаю тарелку в сторону, делаю глоток сока и встаю с места. — Поеду лучше домой, а то устал что-то, — делаю шаг в сторону, как слышу в спину грозный окрик темноволосой красавицы:

— Стоять!

Со стоном закатываю глаза, замирая на месте, и мысленно считаю до десяти — сейчас начнется допрос с пристрастием. А хорошо зная манеры моей любимой сестренки, то и с пытками. Какого лешего я сюда приперся? И так хреново, сейчас еще эта засранка душу наизнанку вывернет, пока не добьется правды.

Поворачиваюсь к ней лицом, наблюдая в глазах Ники неподдельный интерес, и произношу одно слово:

— Начинай!

— Пока не расскажешь, что происходит, я тебя не отпущу! — выдает моя любимая сестренка довольно грозно, однако это лишь вызывает улыбку на моем лице.

— Завал на работе, четыре судебных заседания, отец достает со своим банкротством, продолжать? — я произношу слова, как скороговорку, однако по глазам вижу, что Ника не впечатляется. — К тому же, ты прекрасно знаешь, как я ненавижу среду.

И ничего не могу с этим поделать. Люди, обычно, терпеть не могут понедельники, ну или вторники, а я вот зациклен на середине недели. Как-то всегда именно в этот день происходят форс-мажоры, завалы, или очередные проблемы внезапно сваливаются, как снег на голову в середине июля.

Но Нику не проведешь — она все мои отмазки знает наизусть.

— Голову будешь морочить своим барышням, — кривится в ответ сестра, все так же с интересом глядя на меня. — Влюбился, что ли?

Если бы я в этот момент делал глоток жидкости, то обязательно бы поперхнулся — при условии, что мне лет пятнадцать, не больше. Однако давно прошли те времена, когда подобные компрометирующие вопросы вгоняли меня в краску, а в ответ сыпались лишь банальные вопросы, выдавая меня с головой.

— Если только в Елизавету Максимовну, — фыркаю в надежде, что Ника больше не станет устраивать мне допросы с пристрастием.

Сорокапятилетнюю женщину моя сестра знает не понаслышке — одно время толковый юрист трудилась на фирме моего отца, пока я не переманил ее к себе. Правда, оставив ей все текущие дела империи Крестовских — иначе мой строгий папаша не отпустил бы Елизавету Максимовну под мой контроль.

— Зубы мне не заговаривай, — ворчит Ника, все так же продолжая меня сканировать.