Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

Пенн оторвался от экрана и посмотрел на свою коллегу. Кофе она никогда не пила и очень редко его готовила. Он же обычно выпивал пару чашек утром, а потом останавливался. Если он выпивал больше, то вел себя как жизнерадостный шмель ранним летним утром.

Отрицательно покачав головой, сержант краем глаза взглянул на Элисон, которая продолжала свои звонки в кутузке.

Он вновь включил воспроизведение и увидел, как Эми и Марк вдвоем вышли из туалетов в 3.52 дня, всего за восемь минут до закрытия супермаркета.

Он переключился на камеры, направленные на вход: 3.53, 3.54, 3.55 – ничего.

Куда они делись? От туалетов до выхода не больше 10 секунд.

Он вернулся к камере, смотревшей на сигаретный киоск, – единственной, находившейся между туалетами и выходом.

И здесь он обнаружил их – они стояли, погруженные в серьезную беседу, за стендом с газетами. Эми отошла первая, за ней тронулся Марк, но Пенн знал, что ни один из них не дошел до выхода.

Сидя за столом, он безостановочно нажимал на клавиши, переключаясь с камеры на камеру, чтобы вновь обнаружить пропавших.

Наконец они были найдены, и он увидел, как они рассматривают товары, делают свой выбор и оплачивают покупку.

Пенн взглянул на время в углу экрана – черт побери, такого он никак не ожидал.

Ким не могла точно вспомнить, когда в последний раз была в тюрьме Винсон Грин, хотя это должно было быть не так уж давно.

Теперь тюрьму называли Бирмингемской тюрьмой Ее Величества, но для Ким она всегда будет тюрьмой Винсон Грин. Она помнила, как в детстве ездила в Бирмингем с Эрикой и Китом. Каждый раз Кит заранее предупреждал ее, что впечатляющее здание вот-вот покажется в окне поезда, и каждый раз ей приходилось на него любоваться. А потом жалеть об этом. Вид этой викторианской твердыни одновременно и пугал, и восхищал ее. Она боялась ее угловатой, голой, безжалостной архитектуры и в то же время не могла не думать о плохих людях, которые в ней содержались. На сегодня в тюрьме, в условиях режима В[25], содержалось 1450 плохих парней – это были взрослые заключенные и подследственные, часть из которых попала сюда непосредственно с помощью Ким.

Они подошли ко входу, выкрашенному в традиционный полицейский синий цвет, и вошли внутрь. Брайант позвонил заранее, и их первая встреча должна была состояться в отдельной комнате в присутствии максимального количества охранников. И не потому, что это было нужно Ким, а потому, что так решили Брайант и начальник заведения. Подобная встреча не могла состояться в помещении блока для свиданий, находящегося через дорогу.

Их приветствовал мужчина лет тридцати с черными волосами и аккуратными усами.

– Старший смены Дженнард, – представился он. – Я отвечаю за вашу сегодняшнюю встречу, – добавил он в полном соответствии с правилами общения с посетителями.

Что-то в Ким никак не могло смириться с нашивкой частной охранной компании у него на руке. Ей в принципе не нравился процесс приватизации тюрем, начатый в 1992 году. Ее мозг не мог смириться с тем, что охрана общества от преступников превратилась в доходное предприятие. Последствия этого крохоборства и экономии могли быть ужасными.

«Но сам он в этом не виноват», – подумала Ким. Брайант же пожал мужчине руку и поблагодарил его.

– Ваши документы, пожалуйста, – произнес мужчина приятным голосом, в котором ясно слышалось: «Ни один человек не войдет сюда без предъявления документов».

Они оба протянули ему свои удостоверения. Мужчина достал плетеный контейнер и кивнул на него головой:

– Все вещи я прошу вас сложить сюда. Вам их потом вернут.

– Абсолютно все? – уточнила Ким.

– То, что они иногда используют в качестве оружия, заставило бы вас потерять покой и сон, – объяснил мужчина. – Я видел ножи, сделанные из зубных щеток, или плетки из бритвенных лезвий. Нам приходится контролировать даже потребление воды. – Это прозвучало так, как будто мужчина хотел, чтобы они получили удовольствие от своего визита.

– Но ведь вода – вещь достаточно безобидная, нет? – спросил Брайант. Даже Ким не могла придумать, как ее могут использовать наиболее отмороженные из сидельцев.

– Ха! В извращенном мозгу преступника не существует понятия безобидности, не обольщайтесь. Вода безобидна ровно до того момента, пока вы не наполните ею пластиковый мешок и не сбросите его со значительной высоты кому-нибудь на голову. Такая водяная бомба вполне может убить человека.

В этом Ким была уверена.

– Ну что, готовы? – спросил охранник, как будто они пришли сюда на экскурсию.

– Почти, – ответила инспектор, оборачиваясь к своему спутнику. – Брайант, ты остаешься.

По его глазам она прочитала: «Ни черта подобного», но для того, что она задумала, это было важно.

– Командир, мне кажется…

– Со мной все будет в порядке, – решительно оборвала его Ким и отвернулась.

– Гаррис, Икбал – со мной, – обратился Дженнард к группе одетых в белые рубашки охранников.

Двое самых массивных из них сделали шаг вперед и прошли вслед за ними через закрывающиеся на кодовый замок двери. Они молчали всю дорогу, пока Дженнард не остановился возле тяжелой металлической двери.

Он набрал на замке свой номер и открыл дверь.

Икбал вошел первым и встал в левом углу помещения. Гаррис вошел вслед за ними.

Инспектор оценивающе оглядела мускулистого мужчину с гладко выбритой головой и шрамом на том месте, где должен был быть его левый глаз. Ким вовсе не чувствовала своей вины в том, что с ним произошло. Она смотрела на самого злобного и извращенного человека из всех тех, с кем ей приходилось встречаться в жизни. Его жажда причинять боль другим не знала границ. Ненависть в его глазу, казалось, была осязаемой на ощупь.

Не обращая на нее внимания, инспектор улыбнулась и произнесла:

– Привет, Симз. Рад меня видеть?

– Спокойнее, спокойнее, – сказал Дженнард Симзу, который попытался вырвать наручники из замка, прикрепляющего их к столу.

С их стороны стола не было никаких стульев. По-видимому, его ненависть ничуть не уменьшилась с того момента, когда они виделись в последний раз и она засунула осколки стекла прямо ему в глаз. Ким особенно гордилась тем шрамом, которым его наградила, – теперь он навсегда запомнит свое поражение.

– И как ты здесь поживаешь, Симз? – спросила она.

Дженнард подошел к ней и встал рядом.