Фрейлина Нефритовой госпожи - Елена Крючкова

– Совершенно верно, – ответила "Норико", – на это она и рассчитывала. Я являлась ей во снах, пыталась заставить одуматься, но, увы… Она испугалась, и добыла защитный талисман… Посему, отныне я не могу ни явиться ей, ни тем более причинить какой-либо вред. Тогда-то я и начала плакать от отчаяния в своих покоях. Ритуал каннуси ненадолго успокоил меня, но я не могу уйти так просто, пока Такуси продолжает творить свои злодеяния…

"Наложница" закончила свой рассказ. Оммёдзи молчали. Воцарившаяся в помещении тишина нарушалась лишь потрескиваем горящих свеч. Их потустороннее синее пламя, в отличие от обычного, алого, не согревало, а холодило, распространяя вокруг лёгкий морозец.

Тишину прервал Кэйтиро:

– Понимаю ваш гнев, госпожа… Но мы не можем просто так выдвинуть обвинения против госпожи Такуси, ибо у нас нет доказательств, что именно она закопала талисман с проклятием… Единственное, что мы можем сделать: выкопать его и провести очищающий ритуал над принцем.

"Норико" нахмурилась. По её сосредоточенному выражению лица становилось ясно, что она размышляет. После недолгой паузы она произнесла:

– Я понимаю, что выдвинуть против неё обвинения непросто. Что ж, по крайней мере, помогите принцу: он просто младенец… Я же успокоюсь только тогда, когда та женщина покинет этот мир…

Вдруг по комнате вновь пробежал порыв сильного ветра. Пламя свечей задрожало и опять стало красным, распространяющим живительное тепло.

У Комати закружилась голова, и она осела на колени. Фрейлина пребывала в некой растерянности, недоумённо хлопая глазами и озираясь по сторонам.

– Госпожа, с вами всё в порядке? – подбежали к ней обеспокоенные оммёдзи, помогая подняться.

– Да, – растерянно ответила фрейлина, понимая, что власть над телом вновь вернулась к ней. – Что с духом госпожи Норико?

– Она покинула ваше тело, и теперь вы можете выйти из круга, – ответил Кэйтиро. – Ритуал прошёл благополучно…

– Но нам нужно ещё кое-что сделать: выкопать и уничтожить талисман, – напомнил Сэйки.

* * *

Госпожа Такуси в беспокойстве мерила шагами свои покои. Её одолевали дурные предчувствия, и женщина не находила себе места от волнения.

В прошлый раз, когда император посылал в злополучную комнату каннуси, дабы он вместе с мико изгнал неупокоенный дух, Такуси была спокойна. Она не верила в сверхъестественные способности Тадамори Накатоми, считая его просто искусным актёром, проводящим обряды.

Но оммёдзи совсем другое дело… И про Абэ-но Кэйтиро, и про его племянника Сэйки при дворе ходило множество невероятных слухов. К большинству из них наложница относилась со здоровым недоверием. Но в то же время прекрасно понимала, что слухи не возникли на пустом месте, ибо многие придворные успели сами неоднократно убедиться в способностях служащих Оммё-рё…

Такуси опасалась, что дух Норико может явиться мужчинам и поведать об истинной причине своей смерти: об отравлении и о талисмане с проклятием, предназначенным для принца Куниясу.

"Что тогда будет со мной? – беспокоилась Фудзивара. – Что будет с моей репутацией? Что будет с моими детьми? Микадо, наверняка, прикажет меня казнить, сыновьям даст фамилию Минамото[68] или Тайра[69] или сошлёт в отдалённую провинцию! А дочь отправит служить мико в отдалённый храм или же выдаст замуж за простого служащего!"

Опасения госпожи Такуси были не напрасными. Минамото называли род, происходивший от детей императора. Им отказывали в статусе принцев и переводили в ранг подданных, предоставляя эту фамилию.

Впервые, подобное начал практиковать император Сага[70], правивший тридцать лет назад. Он пожаловал фамилию своему седьмому сыну, считавшемуся лишним претендентом на престол, Минамото Макото. И уж если прецедент имел место быть в прошлом, мог повториться и в будущем…

Госпожа Такуси начала нервно дёргать рукав своего верхнего лилового кимоно. Воображение тотчас нарисовало ей, как микадо переводит её детей в ранг поданных. Минамото Мунеясу, Минамото Токиясу, Минамото Санеясу… И мико Синси, отосланная служить богам в Идзумо[71] или какое-нибудь всеми забытое место…

Наложница опустилась на татами рядом с низким столиком из резного дерева. Она налила себе сливового вина в чашу и залпом её осушила. Напиток растёкся теплом по телу и слегка притупил чувство беспокойства.

Она извлекла из-под многослойного кимоно талисман, защищающий от духов, и посмотрела на него. Золотистая подвеска блеснула в свете свечей. Такуси заказала эту вещицу, как только Норико начала являться ей во снах, пытаясь образумить. Благодаря искусно изготовленному талисману, слова морали покойной соперницы наложницу более не беспокоили…

Убрав талисман обратно под одежду, Такуси решила выйти подышать свежим воздухом. Она вызвала служанок, и те помогли госпоже облачиться в тёплое кимоно.

Женщина покинула свои покои, и неторопливо направилась к выходу из Сливового павильона. В коридорах было тихо и пусто: суеверные дамы и фрейлины, прознав о ритуале по призыву духа, старались без лишней надобности не покидать своих комнат.

Такуси вышла из Сливового павильона. Вечерний морозный воздух ударил ей в лицо, холодя кожу и проясняя разум. Сливовое вино тотчас выветрилось из головы, и беспокойство не преминуло вернуться. Но возвращаться обратно, в свои покои, наложница не пожелала.

Она неторопливо продолжила свою вечернюю прогулку. Снег скрипел под ногами, лёгкий ветерок доносил голоса слуг из других павильонов.

Наконец, Фудзивара достигла небольшого дворцового прудика, через который был перекинут горбатый мостик в китайском стиле. Летом, наложница любила стоять на нём, и любоваться на цветущие лотосы.

Сейчас, прудик затянула плотная ледяная корка, запорошённая снегом, искрящимся от падающего на него света из павильонов и дворца.