Принцип домино - Фридрих Незнанский

А вот Эдик тогда крупно проигрался. И сразу с претензией: почему не предупредил? Мол, друг называется… И с тех пор как лютый враг. А ведь какая в бизнесе может быть дружба, если табачок — только врозь? Ибо сегодня информировать о подобных вещах означает одно: делиться. А в нашем бандитском бизнесе так не бывает. Каждый за себя. И с тех пор обиженному Эдичке очень хочется отыграться. Не вернуть свое, а именно отыграться. Для этого он очень неплохо сумел пристроить Диму Гуреева, сына одесской красавицы пятидесятых годов Аси Горской, некогда отказавшей Эдику в замужестве в пользу второго секретаря Краснопресненского райкома партии товарища Федора Гуреева, за какую-то провинность ставшего послом в некой африканской стране-дыре. Эдя это спокойно проглотил, найдя себе невесту помоложе. Ася вскоре развелась со своим райкомовским дипломатом, не желая с ним ехать в круглогодичную жару, к москитам и кобрам, и попросила Эдика, в память о старой любви, отправить ее сына Диму (про него ходили слухи, будто он таки отпрыск их бурной, но короткой любви) за свой счет в Штаты. Там Дима выучился на юриста в престижном Йельском университете, и после его возвращения Эдик пристроил его в Кремль, в правовой отдел администрации президента, тесно связанный с ген — и прочими — прокуратурами. И надо отдать должное его предусмотрительности: теперь этот Дима возмужал и заматерел, хотя по-прежнему смотрит доброму дяде Эдику в рот, послушно гадя его недругам.

…Владимир Корягин, шурин Льва Семеновича и президент дочерней фирмы с экзотическим и невразумительным названием «Акванго», отпочковавшейся от «Сигма-групп», приехал через пятнадцать минут. Благо он жил в соседнем коттеджном поселке.

— Проходи… — бесцеремонно отодвинув в сторону заспанного, вскочившего от неожиданности охранника, Разумневич встретил Корягина у дверей своего дома. — Давай прямо в кабинет. Кофе, виски?

— И то и другое… — Корягин, молодой, лысоватый и уже обрюзгший, сердито сопя, свалился в кресло возле потухшего камина. — Так что. Лева, все у тебя, говоришь, на мази? — спросил он с недовольным видом, подслеповато щурясь от вспыхнувшего света. Похоже, он не совсем еще проснулся.

— А ты думал, я могу просто так разбудить брата законной жены? — сощурился хозяин. — Словом, пока все обстоит, как я тебе говорил, а ты мне не верил! Через пару дней у нас выйдет статья Макарова… Ты хоть помнишь, о чем там пойдет речь?

— Только через пару? — протянул Корягин. — Тогда зачем такая спешка, не понимаю… Я ведь только-только заснул!

— Считай, я тебя пригласил на лучшее в мире снотворное… — Хозяин протянул гостю кожаную цапку. — Вот посмотри еще раз, о чьих долгах должна идти речь. Кстати, в последнее время я тоже не сплю по ночам.

— И мне теперь не даешь… — продолжал бурчать Корягин, открыв папку. — По мне, для хорошего сна нет ничего лучше хорошо подмытой телки в чистой постели, в полной тишине и на свежем воздухе…

— Ну, тебе, как человеку разведенному, хорошо так говорить… — сощурился Лев Семенович.

— А, вот о чем речь. Вот, значит, где они, долги наши?.. — Корягин потряс папкой. — Это о них ты мне говорил?

— Да, — кивнул хозяин. — Только тебе. И больше никому. И еще Славику, который и составил этот список. Ему не пришлось, в отличие от тебя, долго объяснять, что к чему и зачем это все нужно.

— Не понял только, почему статья Макарова выйдет обязательно в твоей газете? — спросил Корягин. — Это не наведет кое-кого на ненужные размышления? Есть же и другие газеты? Я вообще ни черта не понимаю…

Лев Семенович покачал головой:

— А тебе и понимать не обязательно. Делай, что говорю. Открой несколько новых счетов в разных российских банках, но лучше в тех, что не связаны с нами… Словом, реквизиты у тебя должны быть под рукой.

— Может, наконец объяснишь свою новую аферу, что хоть собираешься делать?

— Пусть тебя это не напрягает… Кстати, пора бы знать: в России газеты давно все распроданы и поделены. Кроме очень независимых, кто продает свою свободу слишком дорого, а спроса на них нет… Ладно, попробую. Речь здесь идет, — он показал на папку, — о первоочередных взносах по внешним кредитам наших монополий, где государство имеет контрольный или блокирующий пакет акций. Поскольку платить долги одновременно всем кредиторам оно пока не в состоянии, то отдает долги тем, в ком больше других заинтересовано. И мы с тобой этим воспользуемся. Сначала выходит статья Макарова, где этот, весьма уважаемый на Западе, эксперт по финансовым проблемам напишет, что выплаты этим приоритетным кредиторам, в связи с финансовыми трудностями, наоборот, задерживаются на неопределенное время. У них начинается паника, и тут на сцену выходишь ты со своим «Акванго» и предлагаешь услуги по скупке этих самых неликвидных долговых обязательств. Кредиторы теперь будут рады от них избавиться, и ты скупишь их за полцены, ну а родное государство выплатит тебе свои долги по полной, поскольку эти деньги уже выделены… Иначе для чего я создавал эту фирму под твое имя, которое никому ничего не говорит? — Лев Семенович отечески провел рукой по его редеющим волосам.

— Да, это спасибо… — отмахнулся гость. — Ты мне еще раз растолкуй: а если кто-то нас опередит, опровергнет статью Макарова? И скажет, что это полная туфта?

— Кто опередит-то? — сощурился хозяин. — Славик, который как раз этим занимается в нашем Минфине? Думаешь, кому-то очень надо за здорово живешь опровергать, вместо того чтобы хорошо на этом заработать?

— Хочешь сказать, у тебя все схвачено?

— Пока не всё… — глубокомысленно ответил Лев Семенович. — И не все. Это задача следующего этапа.

Он подошел к закипевшему электрическому кофейнику, заварил кофе, добавил туда джину.

— А все-таки… Им-то в Белом доме зачем ссориться с перспективными кредиторами? — снова полюбопытствовал Корягин после паузы.

— Даже если кто-то так подумает?.. — пожал плечами хозяин, разливая по чашечкам. — Риск, конечно, есть. Но они, как всегда в российской традиции, увязнут в спорах, разногласиях и согласованиях, что поможет выиграть время. К тому времени поезд, в котором сидим мы, победители, которых не судят, уже уйдет… Что Россия при этом теряет? Деньги-то останутся здесь! Мы, как патриоты, не собираемся вывозить их за границу. И они будут сразу вложены, к примеру, в пивоваренную промышленность, раскрутим пиар на ТВ, первые партии пива бесплатно всем желающим, народ нас поймет и одобрит… И не даст спуска критиканам.

— То есть бабки не будем переводить в какой-нибудь офшор на Кипре или каком другом острове?

— Это все потом, и только с прибылей. Без шума и пыли, когда все уляжется. Где-то на островах они, безусловно, и осядут. Не в Лондоне же? И не в Мюнхене. И запомни, Вовик… — проникновенно сказал, склонившись к шурину, Лев Семенович. — Кто не рискует, тот не закусывает устрицами. Твой священный долг — рубить бабки. Для меня, а значит, для себя и всего нашего семейного бизнеса. Поэтому такие вещи можно доверять только ближайшим родственникам. И вспоминай время от времени, откуда я тебя вытащил. И не будь ты родным братиком моей жены и родным дядей моей дочки…