В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы - Владимир Виленович Шигин

class="p1">На одной из станций, когда наши паровозы набирали воду, в штабной вагон пришел взволнованный связист. Он показал нам недавно полученную телеграмму. В ней сообщалось, что на Белгород со стороны города Сумы идут эшелоны ударников. Предполагалось, что они хотят, минуя Харьков, пробиться на Дон, где генерал Каледин собирал контрреволюционные силы.

Я немедленно собрал штаб. Решение было единодушным: преградить врагам путь… По прибытии на станцию, мы сразу же поставили к телеграфным аппаратам своих контролеров, перевели на Сумскую ветку бронепоезд, связались с местным ревкомом… Вместе с местным Советом и революционным штабом мы стали готовить Белгород к обороне. Приближался час встречи с ударниками. По нашим сведениям, их эшелоны были уже верстах в пятидесяти от Белгорода…

На следующее утро из Томаровки снова передали: к станции приближаются несколько эшелонов. Это могла быть только ударники… Решено было на всякий случай к бронепоезду прицепить еще две теплушки с матросами и солдатами прибывшего из Харькова батальона 30-го пехотного полка. Встал вопрос: кто будет руководить налетом на Томаровку? …Возглавить группу поручили комиссару Павлуновскому. Вместе с ним отправились Железняков и Берг (Железняков являлся анархистом, а Берг левым эсером – В.Ш.).

Состав ушел. Началось томительное ожидание. Часа через два раздался звонок со станции Белгород-Сумская… Докладывал Михайлин матрос с "Республики".

– Товарищ Ховрин! – кричал он в трубку. – Станция Томаровка обстреляна. Но нас обходят ударники… – Почему не возвращаетесь назад? – спросил я. – Вам же приказано после обстрела немедленно отходить к Белгороду.

– Ударники нас обошли. Сейчас будем отгонять их от полотна дороги.

В этот момент в трубке раздался треск – и все смолкло. Напрасно я прижимал ее к уху – ничего больше не было слышно. Нами овладело беспокойство. Каким образом манакинцы могли оказаться в тылу бронепоезда? Я уже подумывал, не послать ли подмогу. Но вот с платформы кто-то крикнул:

– Возвращаются!

Все выскочили из помещения. Да, приближался наш бронепоезд. Вскоре он остановился. Сразу же бросилось в глаза, что стенки прицепленных к нему вагонов все в дырках от пуль. Моряки вынесли несколько раненых. Подошедший ко мне Берг тихо сказал:

– Михайлина потеряли… тело его не смогли вынести… И еще Орехов там остался…

От прибывших я узнал, что произошло. Когда бронепоезд вылетел из-за поворота, в Томаровке уже стоял эшелон с ударниками, а еще один подходил. Кронштадтец Василий Серебряков первым же снарядом разбил паровоз, затем перенес огонь на теплушки. Из вагонов, как горох, посыпались солдаты. Тогда Серебряков ударил по прибывающему составу, и второй локомотив был выведен из строя.

Тут было бы самое время возвращаться. Но комиссар Павлуновский решил вступить с ударниками в переговоры, надеясь, что они сдадутся. Те попросили час, чтобы посовещаться. Пока моряки ждали ответа, манакинцы зашли им в тыл. Пришлось прорываться. К счастью, противник не успел взорвать путь.

Погибших в этом бою подобрали день или два спустя. Манакинцы (офицерским отрядом командовал полковник Манакин – В.Ш.) надругались над телом Михайлина: срубили ему шашкой верхнюю часть черепа и втиснули в мозг большевистскую газету… Матросы поклялись отомстить за товарищей. Тела убитых решили отправить в Гельсингфорс, чтобы там их похоронили. В проводах павших моряков участвовало большое количество жителей Белгорода.

После схватки с ударниками под Томаровкой мы приготовились встретить их на подступах к Белгороду. Но они решили, не ввязываясь в бои, обойти город с севера. У нас было слишком мало сил, чтобы преследовать их в поле. Неожиданно по железной дороге к нам прибыл большой отряд черноморских матросов. В его первом эшелоне насчитывалось тысяча двести пятьдесят человек. На подходе к Белгороду находился еще один состав. Командовал всем отрядом матрос Алексей Мокроусов.

С такими силами уже можно было встречаться с врагом лицом к лицу. На общем совещания решили, что командовать всеми силами балтийцев и черноморцев будет прапорщик Павлуновский, а походный штаб возглавит прапорщик Ильин-Женевский… От местных жителей мы узнали, что основная масса ударников вышла к селу Крапивное. Они намеревались пересечь железную дорогу в районе станции Сажное. Это километрах в тридцати севернее Белгорода. Туда и был направлен сводный отряд балтийцев и черноморцев вместе с бронепоездом.

29 ноября матросы внезапно появились у села Крапивное, где расположились на отдых ударники. Но, встреченные плотным пулеметным огнем, отошли. В это время подоспел второй эшелон черноморцев… Моряки поспешили на помощь атакующим. Подавив артиллерийским огнем пулеметные точки противника, сводный отряд штурмом овладел селом Крапивное. Враг вынужден был откатиться к западу. Его начали преследовать, не давая ни минуты передышки. Батальоны ударников пытались зацепиться за какую- нибудь деревушку, чтобы привести свои силы в порядок, но им это не удавалось сделать. Постепенно их отступление превратилось в беспорядочное бегство.

В последний раз манакинцы попробовали остановить матросов у деревни Драгунской. Но были здесь окончательно разбиты. В своем донесении в Совнарком начальник сводного отряда Павлуновский сообщил: «Наш отряд, состоящий из черноморцев и балтийцев, держал все время противника под ударами и у деревни Драгунской окончательно разгромил и рассеял организованное ядро корниловских войск. Бои у деревни Драгунской продолжались около 6 часов. Выпущено было 300 снарядов. Дальнейшее преследование привело к захвату у него обозов, пулеметов и т. п. Наш отряд преследовал противника на протяжении 100 верст и уничтожил его как организованную боевую величину. Наши потери за все время: 19 убитых, 92 раненых».

Так окончился путь большой группы белогвардейских войск. Начиная с момента, когда наш бронепоезд выпустил первые снаряды по вражеским эшелонам на станции Томаровка, и кончая полным разгромом ударников прошло двенадцать дней. Только отдельным манакинцам удалось спастись и пробраться на Дон».

Реально точку в вялом противостоянии корниловцев и балтийцев поставил прибывший 27 ноября из Севастополя в Белгород отряд черноморских анархистов А.В. Макроусова – 1250 матросов с батареей трехдюймовых пушек и двумя аэропланами. 29 ноября черноморцы внезапно появились у села Крапивное и атаковали корниловцев. Командир сводного отряда И.П. Павлуновский отправил в Совет народных комиссаров победное донесение: «Наш отряд преследовал противника на протяжении 100 верст и уничтожил его, как организованную боевую величину. Наши потери за все время: 19 убитых, 92 раненых». На самом деле, успехи матросов были гораздо скромнее. Корниловцы решили не вступать в позиционный бой, т. к. имели совершенно иную задачу – прорваться на Дон. Они вполне организованно отступили, а затем, изменив маршрут движения, направились на Дон окольным путем.

Что касается матросов Н.А. Ховрина и А.В. Макроусова, то они направились в Харьков. Туда же прибыл и матросский отряд Р.Ф. Сиверса, после чего общими силами три «полевых командира» установили в городе Советскую власть. В первый же день был