Любовь не ждет - Джоанна Линдсей

Тиффани удивилась.

— Впервые слышу, что Нэшарт — шахтерский город.

— Одна шахта еще не делает его шахтерским городом, по крайней мере пока. В этом году здесь нашли медь, слишком близко для нашего спокойствия. Бьютт — один из самых больших шахтерских городов на территории. Один из тамошних шахтовладельцев по имени Хардинг прислал свою команду, и они приступили к разработкам, прежде чем кто либо в Нэшарте услышал о находке.

— И что?

— Нашли две жилы. Одна из них проходит по нашим землям. Мы даже не знали, что они там роют, пока один из туннелей не обрушился, оставив такую здоровенную яму, что в нее провалились несколько бычков из нашего стада. Па был в ярости, но управляющий Хардинга заявил, будто не знал, что они вторглись в чужие владения. Они пытались купить у нас эту полоску земли, пытались взять в аренду, даже предлагали сделать нас партнерами. Па сказал «нет» в ответ на все эти поползновения. Он скотовод до мозга костей. Ему плевать, даже если мы сидим на богатой медной жиле. В общем, Хардинг не стал бы возражать, если бы мы психанули и уехали. Или вообще исчезли.

Тиффани ощутила гнев, прозвучавший в ее голосе.

— То есть имеется владелец шахты, который положил глаз на вашу землю, но вы предпочитаете думать, что в вас с Коулом стреляли соседи, едва вышедшие из юношеского возраста? Ведь это мог организовать Хардинг?

— Что заставляет вас думать, что сыновья Уоррена настолько молоды?

— Догадалась исходя из возраста Коула и того, что первая стычка произошла между ним и Роем.

— После двух драк было естественно прийти к такому выводу. В любом случае Хардинг получил от ворот поворот, а его делишками занялся шериф. Ему ничего не остается, кроме как прикрыть жилу и убраться отсюда. В Монтане найдено слишком много золота, серебра и меди, чтобы за них убивать.

— Возможно, мистер Хардинг смотрит на это иначе, — возразила Тиффани, повысив голос.

— Тогда он дурак!

— А кто говорит, что это не так? — сердито парировала она.

— Теперь моя очередь спросить, что здесь происходит?

Диган вернулся и стоял в дверях, прислонившись к дверному косяку. На его лице не было насмешки, только любопытство. Хантер швырнул свою тряпку и выскочил из кухни, не сказав ни слова. Тиффани снова повернулась к раковине, чтобы скрыть румянец. Неужели она действительно на повышенных тонах разговаривала с сыном хозяина?

— Вы собираетесь сообщить старшему Каллахану, что меня следует уволить? — осведомилась она, не оборачиваясь.

— Вы хотите, чтобы вас уволили?

Она резко обернулась.

— Вы не считаете, что меня следует уволить? Хантер наверняка так считает.

Уголок его губ слегка приподнялся, что могло стать улыбкой, но не стало.

— Потому что у вас есть свое мнение?

— Это была перебранка. Мне следовало держать свои мысли при себе.

— Если Хантер захочет вас уволить, он сделает это сам. Но могу поручиться, это не то, чего он хочет.

Этим вечером Тиффани рано удалилась в спальню, которую выбрала днем. Это была довольно приятная комната, хотя небольшая и скудно обставленная: бюро, гардероб с зеркалом на внутренней стороне одной из дверец, двуспальная кровать с тумбочкой и медная жаровня у окна. Все, что нужно, хотя и чересчур по спартански. Она могла бы попросить Анну смастерить дополнительную мебель, раз уж у горничной в ближайшие недели будет столько свободного времени. При этой мысли Тиффани улыбнулась. Хотя Анна призналась, что умеет делать подобные вещи, Тиффани просто не могла вообразить свою миниатюрную горничную строгающей доски и орудующей молотком. Но не могла вообразить и себя за стряпней, если уж на то пошло.

Это была угловая спальня в задней части дома, прямо над кухней. Тиффани выбрала ее, потому что здесь было три окна, позволявшие устроить сквозняк, если понадобится. Она подошла к окну, выходившему на восток. Снаружи было темно, и она почти ничего не видела, кроме луны и звезд. Какая разница с тем ночным видом, который открывался из окна ее спальни в городе! Там она даже поздно ночью могла видеть уличные фонари, элегантные дома и экипажи, проезжавшие мимо. А здесь видела только свет в окнах барака для работников, мерцавший в темноте, и больше звезд, чем наблюдала за всю свою жизнь. Издалека доносился вой какого то животного. Собака? Не волк же, в самом деле?

Тем не менее Тиффани испытывала удовлетворение от прошедшего дня. Дом, пусть и небезупречно чистый, стал вполне пригодным для житья. Она была очень благодарна ковбоям. Они за несколько часов сделали все, что она попросила. И хотя сетовали, когда приступали к уборке, но искренне переживали, правильно ли все сделали, когда она пришла с проверкой.

Один из них, Слим, ковбой с удивительно длинными усами, даже растрогал ее, ворвавшись в гостиную с букетом полевых цветов. Тиффани проверяла, как вычистили мебель, проводя пальцами по спинкам стульев, когда он вручил ей букет со словами:

— Моя ма любила, когда в доме цветы. Что то я не заметил здесь ни одного цветочка, даже высохшего.

Она была так тронута, что ее глаза слегка увлажнились. Но она определенно увлеклась своей ролью, когда пообещала, что первый пирог, который испечет, будет для них. Ковбои встретили это сообщение радостным гиканьем, наперебой называя свои любимые лакомства. Тиффани чуть не застонала, вспомнив, что вначале ей нужно научиться готовить!

Она по прежнему не представляла, как это сделать, но после того как этим вечером отведала жаркое Джейкса, которое Хантер, как и обещал, принес в дом, это стало ее третьей целью. Жаркое действительно было безвкусным, хлеб — черствым. Хорошо еще, что масло не прогоркло. А потом ей пришлось снова мыть посуду!

На этот раз Хантер действительно пришел ей на помощь. Она предпочла бы, чтобы он этого не делал. Стоять рядом с ним возле раковины оказалось даже хуже, чем рядом с Диганом, хотя Тиффани не совсем понимала почему. Но она слишком устала, чтобы задумываться об этом.

— Вы выглядите несколько утомленной, — заметил Хантер в качестве объяснения.

Какой вежливый способ сказать, что она выглядит ужасно!

— Это не совсем то, чего я ожидала, когда бралась за эту работу, — призналась она.

— Я не говорил вам, что кухня — мое любимое место в доме? — спустя некоторое время поинтересовался Хантер.

Тиффани одарила его скептическим взглядом. Он хмыкнул.

— Позвольте перефразировать. Отныне это мое любимое место. Вы оживили его, Рыжик. У меня такое предчувствие, что я постоянно буду болтаться у вас под ногами.

Он что, снова заигрывает с ней или пытается проявить дружелюбие? Трудно сказать, когда человек смеется так много, как Хантер Каллахан.

— В таком случае постараюсь не наступать на вас.