Санаторий «Седьмое небо» - Полина Луговцова

– Вы же сами сказали, что вам посоветовали найти Хиблу.

– А! Так вы и есть Хибла! – воскликнул незнакомец, осененный догадкой. – Я, правда, сразу так и подумал, но вы не ответили, когда я спросил. Да и сам имени не назвал, извините. Я – Лев!

– Хорошее имя, – заметила Хибла и повторила вопрос: – Так вы не были у моей хижины? Не видели осла у входа?

– Не видел, – ответил Лев. – Один человек заходил в ваш дом, но вернулся и сказал, что Хиблы, то есть вас, там нет. А еще я только сейчас вспомнил: он добавил, что вы путешествуете по горам верхом на ослике, и, раз ослика нет, это значит, что вы уже ушли. Простите, а зачем вы каждый день ходите в горы?

Хибла резко обернулась и обожгла его взглядом, не удостоив ответом на последний вопрос. Пусть знает, что обсуждать это с ним она не собирается. Вместо ответа произнесла:

– Ума не приложу, куда мой Чинча запропастился! С самого утра его ищу! Никогда еще такого не случалось.

Через некоторое время они добрались до нужного места. Увидев на противоположном горном склоне белеющее среди зелени здание санатория, мужчина присвистнул и разочарованно произнес:

– Вот это крепость! И как же туда добраться?

– Никак. – Хибла изучающее разглядывала вытянувшееся лицо своего спутника. – Дорогу завалило еще много лет назад, сразу после того, как санаторий закрыли. С тех пор завалы никто не разбирал.

– Ч-черт! Там что, совсем никого нет? Выглядит, как замок Дракулы! – нервным и каким-то безнадежным тоном воскликнул мужчина и, увидев ее озадаченный взгляд, пояснил: – Мрачновато для санатория, вам не кажется?

– Да, но там давно никого не лечат, – ответила Хибла.

– Н-да… Не ожидал! – Человек сбросил рюкзак на траву и устало присел рядом. Лицо его исказилось мученической гримасой, и Хибле даже показалось, что он вот-вот разрыдается.

– А зачем вам в санаторий? – спросила она, начиная испытывать сочувствие к странному чужаку. И хотя за свою жизнь она повидала не так уж и много людей, но была уверена, что у этого несчастного человека не было злого умысла. Похоже, у него стряслась какая-то беда.

– Неделю назад у меня пропала дочь, – глухо вымолвил мужчина голосом, полным невыразимой боли.

Хибла потрясенно выдохнула:

– Как?!

– Моя вина, не смотрел за ребенком!

– Совсем малышка?

– Девять. Мы были на пляже, и я не заметил, как она исчезла. Люди рассказали, что ее увела женщина, которая загорала рядом с нами. Полиция считает, что они обе утонули в море во время прогулки на катамаране, но это не так. Дочь похитили, и у меня есть подозрение, что ее привезли и спрятали в этом санатории, только не знаю, зачем. Похитители не требовали выкупа, а прошла уже неделя с того дня.

– Неделя… – Хибла приложила руку к груди, почувствовав, как внутри защемило. – Понимаю, как вы измучились. Мой сын пропал десять лет назад, и с тех пор я живу надеждой, что однажды найду его!

На лице незнакомца отразилось сострадание.

– Десять лет! – повторил он потрясенно. – Десять лет адских мук!

Хибла кивнула. Горе, постигшее этого незнакомого человека, было так знакомо ей, что она мгновенно прониклась к нему сочувствием и решила довериться:

– Я привыкла. Думала, что так и умру, не узнав, что с ним случилось. Но вчера кое-что произошло, и теперь я тоже хочу попасть в «Седьмое небо». Кажется, там происходит что-то странное. Что-то связанное с детьми.

– Что?! Что вам известно?! – Мужчина порывисто вскочил и едва не столкнул свой рюкзак в пропасть, вовремя успев подхватить его.

Хибла хотела рассказать о подслушанных на Белом пляже в разговоре незнакомых людей словах о мальчике, который «лежит, как мертвый», и о девочке, над которой собираются ставить какие-то научные опыты, не зная при этом, останется ли она в живых, но заколебалась в нерешительности. С одной стороны, это даст мужчине надежду на то, что, возможно, речь шла как раз о его дочери и, значит, она еще жива, с другой же, узнав о предстоящих опытах над ребенком, он может впасть в неистовство, и это помешает ему хладнокровно мыслить, что может погубить и его, и Хиблу, а, значит, его дочь некому будет спасти. И женщина сдержалась, рассказав гораздо меньше, чем собиралась сначала:

– Когда-то я работала в «Седьмом небе». Это было около тридцати лет назад. Я знаю, что в санаторий можно попасть со стороны моря по рельсовому пути, проложенному от пляжа до самого здания. Мы ездили по нему на пляж и обратно в специальном вагончике, который перемещался на электричестве. Только проблема в том, что тоннель, в котором начинается рельсовый путь, закрыт железными воротами. Чтобы проникнуть туда, нужно или быть профессиональным взломщиком, или выпилить из решетки на воротах хотя бы один железный прут, а это значит, что нужны подходящие инструменты. Еще нужен фонарь, потому что идти лучше в темноте, чтобы оставаться незамеченными.

– Я основательно подготовился! – Мужчина встряхнул рюкзак, в котором что-то звякнуло. – Предполагал, что придется красться ночью, чтобы не выдать себя, и как-то справляться с запертыми замками, чтобы попасть, куда нужно. Ясно ведь, что похитители не станут гостеприимно распахивать передо мной двери, когда я заявлюсь к ним. Но почему вы упомянули о детях?

– Вчера я видела, как в туннель вошли люди, двое, мужчина и женщина. Они уехали в санаторий в том самом вагоне, о котором я говорила. Эти люди приплыли на лодке, которую поставили в лодочный сарай. У них были ключи и от ворот сарая, и от ворот тоннеля, а значит, они давно обосновались в санатории. Я в это время притаилась за большим камнем, и они не заметили меня. В разговоре упомянули какого-то мальчика, и я подумала было, что это может быть мой сын, хотя… сразу поняла, что нет. Ведь прошло десять лет со дня его исчезновения, и теперь ему должно быть уже двадцать. Нет, это не он, а какой-то другой ребенок, но я хочу попытаться проникнуть туда и спасти его. Подозреваю, что он в опасности.

– А о девочках… о девочке они ничего не говорили? – Лицо мужчины напряглось в ожидании.

– Нет, кажется. Не знаю, слышно было не очень хорошо, – пришлось ей соврать.

– Она там, я знаю! – Он стиснул челюсти с такой силой, что скрипнули зубы, и устремил потяжелевший взгляд вдаль, к соседнему горному склону, на здание санатория, будто пытался разглядеть, что кроется за его мрачными мутными окнами. Помолчав с минуту, горестно выдохнул: – Так близко, и, черт, ведь не добраться!

– Вы стоите слишком близко к краю, – предостерегающе произнесла Хибла. – Лучше отойдите назад. Грунт может осыпаться.

Мужчина опустил взгляд под ноги и отпрянул, побледнев. Ослепленный горем, он даже не замечал опасности. «Так однажды погиб мой Мшвагу, – вспомнила Хибла. – Тоже всегда вдаль смотрел, сына искал, а нашел свою смерть». Она подумала, что было бы слишком несправедливо, если бы ее новый знакомый сорвался и разбился насмерть, ведь она уже мысленно поблагодарила судьбу за то, что та послала ей помощника. Сама Хибла вряд ли одолела бы замки и железные прутья на воротах в туннеле, а если и так, то что дальше? Разве под силу ей, хрупкой немолодой женщине, справиться со злодеями, что находятся сейчас в «Седьмом небе»? Тем более, Хибле с самого утра казалось, будто с нею творится что-то неладное: её беспокоили странные противоречивые ощущения. С одной стороны, тело ее чудесным образом окрепло, стало выносливее, ведь Хибла прошла за день немалое расстояние и ничего не ела больше суток, но была полна энергии, как никогда, а с другой, ее терзало страшное подозрение, которое, как Хибла ни пыталась от него отделаться, возвращалось снова и снова, всплывая в мозгу шокирующей догадкой: что, если у нее… уже нет тела?