Лабиринты хаоса - Максим Шаттам

Томас открыл банку холодного чая и стал наблюдать, что происходит в бутылке, стенки которой постепенно затуманивались.

— Почему мы остановились именно в этой гостинице? — спросила вдруг Яэль, как будто до нее только что дошло, где они находятся.

— Во-первых, здесь удобно, а во-вторых, вокруг оживленный квартал. Рядом выставочный центр и Дворец спорта, здесь нас сложнее обнаружить. Кроме того, отсюда можно легко доехать куда угодно: улица Вожирар идет через весь город до самого Люксембургского сада. И еще отсюда можно без проблем выбраться на окружную, чтобы уехать из города.

Они позавтракали бутербродами, а Кардек играл с обертками от покупок, лежа на спине и задрав все четыре лапы, и в гостиничном номере было уютно, как дома.

Химический процесс шел целый час, черная свеча висела в прозрачной бутылке. На воске появлялись десятки белых извилистых бороздок. Томас наклонился к бутылке.

— Беспорядочные штрихи наверху — это мои отпечатки. Но я уверен, что оставил их только там. — И решительно добавил: — Сейчас нам остается только верить, что нам повезет и тот, кто оставил отпечатки на свече, состоит на учете в полиции.

22

Из колонок лился звонкий голос Синди Лопер, исполнявшей «Time After Time». Яэль сидела в машине на набережной Орлож и подпевала, хотя не помнила и половины слов. Она ждала Томаса. С одной стороны от нее возвышались османовские[13]фасады, с другой вдоль Сены уходила вдаль вереница старинных фонарей. Вдали виднелась крыша Лувра.

Песня напомнила Яэль о юности, тогда эта мелодия часто звучала на модных радиостанциях. Это было время, полное сомнений, страхов и обид. Что же изменилось с тех пор? Для страхов и обид появились другие поводы, и, конечно, возросло бремя ответственности. Но она не жалела об ушедших годах, в отличие от некоторых ее подруг, которые оплакивали утраченную беззаботность. У Яэль было собственное представление о том, что значит стареть. Хорошо состариться значит избавиться от шипов, которые ранят душу, примириться с собственным прошлым. И вовсе не для того, чтобы лучше выглядеть в глазах других людей или обмануть самого себя, а просто потому, что это действительно лучший способ встретить старость.

Яэль увидела Томаса, выходившего из подъезда старого особняка. В руках у Томаса был конверт. Он заходил к своему другу-полицейскому, чтобы идентифицировать отпечатки пальцев, оставшиеся на свече. Яэль напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, доволен он или разочарован, но так и не поняла ничего. Сгорая от нетерпения, Яэль открыла дверь машины.

— Ну что? — спросила она, выключая оглушительную музыку.

— Скоро ты тоже станешь суеверной, — ответил Томас, усаживаясь в машину. — Кажется, у нас появился шанс.

Он вытряхнул содержимое конверта на колени: пластиковый пакет, в котором лежала свеча, и несколько листов бумаги — и прочитал вслух:

— «Оливье Лангин, хорошо известен полиции: незаконное хранение оружия, нанесение телесных повреждений. Представляет собой угрозу обществу…» Короче говоря, наш клиент. Эти отпечатки вряд ли оказались в полиции случайно. Мой друг звонил полицейскому, который дважды арестовывал Лангина. По его словам, это мошенник, участвовавший во множестве сомнительных дел, но он всегда выступает на вторых ролях. Он точно действует не по собственной инициативе.

— Подожди, я ничего не понимаю… Какая связь между Лангином и Тенями?

— Этого я не знаю. Мы нашли пока только подозрительного типа, который хотел заманить тебя в катакомбы.

— Ты думаешь, он на кого-то работает?

— Готов биться об заклад.

Яэль сложила руки на руле.

— Тут вся информация, — продолжил Томас, тряся кипой бумаг. — Адрес, место работы…

— У него что, есть официальная работа?

— Да. Он работает в…

Томас заглянул в листок и открыл рот от удивления.

— Что такое? — спросила Яэль.

— Он работает на фабрике по производству зеркал.

— Где это?

— В Пантене, недалеко от канала Урк.

Яэль повернула ключ, и мотор заурчал.

Машина мчалась на северо-восток по окружному бульвару мимо сверкающего стеклом и сталью фасада Музея науки и техники. Яэль резко повернула направо, по указателю «Порт де Пантен», влившись в поток машин, покидавших столицу.

— Лучше сбавь скорость, не хватало еще, чтобы нас оштрафовали, — заметил Томас.

— Достань карту, — попросила Яэль, — и посмотри, как нам ехать дальше.

Томас стал рыться в бардачке.

— Тебе не кажется, что это слишком легко? — Яэль притормозила у светофора.

— Что именно?

Она взмахнула рукой:

— Слишком легко найти отпечатки человека, стоящего на учете в полиции. Слишком просто по сравнению с тем, что мы пережили.

— С чего ты взяла, что это просто? — удивился Томас. — Нужно было додуматься забрать свечу, снять с нее отпечатки, узнать, кому они принадлежат, — это совсем не просто. Но мы сделали это! И что странного в том, что этот тип стоит на учете? Представь, что тебе нужно нанять кого-то на грязную работу. К кому ты обратишься — к банкиру, пекарю или официанту, который приносит тебе кофе? Нет, ты будешь искать именно преступника.

— Ну, может быть…

Пожалуй, Томас был прав. Они ведь не в кино, где киллером может оказаться кто угодно. Зажегся зеленый свет, и Яэль нажала на газ. Синий «пежо» пробирался сквозь лабиринт узких извилистых улочек и, наконец, оказался в промышленной зоне, среди заброшенных зданий и пустырей.

Яэль свернула в тупик, упиравшийся в канал Урк. Набережная, где разгружали грузовики, шла по левому берегу, а вдоль правого тянулась стена. Они увидели распахнутые ворота, за которыми стояло облезлое двухэтажное здание. Две трети территории было занято складом.

— Остановись там. — Томас заметил подходящее место в начале улицы. — Давай подумаем, что делать дальше.

— У тебя есть фотография этого Лангина?

Томас перелистал документы и достал ксерокопию снимка. Она была неважного качества, но кое-что все-таки можно было рассмотреть: круглое лицо, густые усы, всклокоченные волосы, большие, будто припухшие веки.

— Ну и рожа, — хмыкнул Томас.

— Надеюсь, мы его тут найдем.

— Найдем, — уверенно сказал Томас.

— Откуда ты знаешь?

— Насколько мне известно, он водит красный «фиат». Вроде того, что стоит вон там. Ты останешься здесь, а я…