Венера из меди - Линдсей Дэвис

– Творятся чудеса состраданием. А ты предназначена для "высшей судьбы", между прочим.

– Звучит, как для "тяжелой работы"! Это досталось по наследству? А могу я переложить это быстренько на кого-то другого?

– Нет, госпожа, твои звезды неизменны. Однако, по счастью, пророчица определила, что я – посланец созвездий. За небольшую мзду я могу изменить предназначение и распутать ниты судьбы…

– Напомни мне, чтоб я никогда не позволяла тебе болтаться рядом, когда я пряду шерсть… Ты пришел поднять мне настроение, или это всего лишь мучительное видение, чтоб заставить меня скучать по тебе?

Так как привратник отворил для нее дверь, я тоже оказался внутри.

– А ты? – спросил я беспечно.

– Что?

– Скучаешь по мне?

Елена Юстина подарила мне непостижимую улыбку.

Она провела меня в глубь дома и усадила под цветочной аркой в укромной колоннаде. Елена скользнула на сиденье рядом со мной, и вставила розу в мою плечевую застежку, одновременно заставляя домашних рабов бегать, то за вином для меня, то согреть его, принести блюда с миндалем, потом подушки, затем новую чашу, потому что у моей была крохотная щербинка на глазури… Я откинулся назад в ее собственном кресле и наслаждался вниманием (грызя свой большой палец). Она казалась какой-то необычайно заботливой. Что-то случилось. Я решил, что должно быть какой-то глянцевый педик с сенаторской родословной, пригласил ее к себе посмотреть его коллекцию чернофигурных чаш.

– Марк, расскажи мне о своем дне.

Я уныло рассказал ей.

– Приободрись. Тебе нужно больше возбуждающих впечатлений. Почему бы не позволить некоторым шлюшкам покрасоваться перед тобой? Сходи к своим клиентам. Возможно, пустая трата времени, но расскажи им об астрологе и каменотесе, и посмотри, как они на это отреагируют.

– Ты посылаешь меня в логово ведьм!

– Две перекормленных транжиры, без вкуса и без малейших угрызений совести, обе вываливаются из своих платьев… Я думаю, ты справишься с ними.

– Откуда ты все это узнала?

– Должна же была я взглянуть на них.

Ее лицо смягчилось, но она отвернулась от меня, когда я в тревоге посмотрел на нее.

– Елена Юстина! Как?

– Я обратилась к ним сегодня. Я сказала им, что пытаюсь открыть школу для девочек-подкидышей, и – как женщине, а в другом случае, как матери – предложила им принять в этом участие

– Марс Мститель82! А они?

– Сперва только Атилия. Эта Поллия – маленькое твердое шило – но я смутила ее в конце концов. И, разумеется, тогда она дала мне щедрое пожертвование, пытаясь произвести впечатление, какими богатеями они являются.

– Надеюсь, ты не сказала им, кто ты?

– Конечно сказала. У них не было причин связать меня с тобой…

Жестоко, но верно. Было время, когда я сам с трудом находил между нами связь.

– …Люди, что живут на Пинции, жуткие снобы. Они были счастливы видеть сенаторскую дочь, потягивающую их сдобренное пряностями вино в окружении их возмутительных настенных рисунков, в то время как она пыталась вовлечь их в свои скромные общественные дела.

– Они тебя напоили?

– Не совсем. По правде говоря, они считали себя безупречными хозяйками, угощая гостя кипящим ликером в чудовищных кубках, совершенно неподходящим к времени суток. Что мне по настоящему надо было, это маленькую чашку травяного чая. А ты у них напился?

– Нет.

– Невезение! Они хотели, чтоб я восхищалась их массивными серебряными кубками, слишком тяжелыми чтоб поднимать и слишком изукрашенными, чтоб чистить. У моего был топаз, самый большой, какой я когда-либо видела.

Она задумалась, потом прокомментировала:

– Они судят о вещах по тому, сколько они стоят. Если цена не вульгарно высока, то вещь для них ничего не значит… твои расценки слишком разумны; я удивлена, что они наняли тебя.

– Спасибо! – рявкнул я, хотя у меня было неловкое чувство, что моя милая может быть и права. Я на мгновение закрыл лицо руками и рассмеялся.

– Что будешь делать с их деньгами?

– Открою школу. Я не обманщица, Марк.

Она была удивительна. Мне показалось, что лучше оставить свое восхищение при себе. Елена не нуждалась в поддержке. Я был свидетелем, что в публичной жизни она была привлекательно застенчива, но все это она забывала каждый раз, как какая-нибудь странная идея втемяшивалась в ее голову.

– Я беспокоюсь, когда ты неудержимо убегаешь куда-либо. Почему ты так делаешь?

Она не ответила мне.

– Любознательность!

Я скользнул по ее руке, и притянул ее к груди, изучая ее большие темные глаза, в которых невероятно смешивались любовь и отстраненность.

– Так что ты думаешь о моих клиентах?

– Это же более чем очевидно – если я должна буду снова их навестить, возьму в подарок несколько булавок для платья… – ее прежний озорной дух снова искрился, чему я был только рад, – …Сабина Поллия выцарапала себе путь наверх из грязи и грязь еще осталась у нее под ногтями. Мамочка же похожа на трепещущий цветок, который взывает защитить его, а на самом деле, она жестко манипулирует всеми вокруг… Ты встречался с ее сыном? Я подозреваю, что мальчик весь в мать. У Атилии большие планы на его будущее. Цель ее жизни – добиться для него места в Сенате, когда он достигнет подходящего возраста….

Я подумал бы о большей целеустремленности семьи, имеющей достаточно энергии и средств, чтоб дать выдвинуться своему ребенку; но было бестактно так говорить дочери сенатора.

– Зато она замечательная мать! – поддразнил я, не задумавшись, что это тоже бестактно.

– Многие из нас могли бы быть замечательными матерями!

Прежде чем она успела пустить в ход кулаки, я крепко ее обнял обеими руками.

– Ты будешь!

Мы никогда не обсуждали это: не было удобного случая. Возможно это моя вина, я пытался избежать этого разговора; но теперь я нашел себя готовым произнести наспех сочиненную речь:

– Любимая, ни один из нас не был готов; потеря этого ребенка, возможно, была лучшей долей для малыша…

Елена яростно извивалась. Я краем глаза заметил злое выражение, я не стал обращать на это внимание, я не собирался бросать девушку и бежать, только потому, что она ждала этого от меня сейчас.

– …Нет, слушай меня. Я должен сказать об этом. Елена, я никогда ни на что не надеюсь, но насколько я понимаю, нам нужно найти способ быть вместе; и получать от этого радость. И когда это нам действительно покажется хорошей идеей, мы начнем новое поколение забавных чудаков похожих на нас…