Наощупь - Юлия Резник

— У вас есть несовершеннолетние дети?

— Нет, наши сыновья уже взрослые парни.

— Возможно, они получают образование?

— Да, младший как раз поступил в университет. — Я растираю озябшие плечи и отворачиваюсь к окну. От Голубкина мне ничего не нужно. Если он захочет помогать Демиду — я не стану мешать, ну, а если нет — просить тоже не стану. Прибыль от магазина хоть и не слишком большая, зато стабильная — на двоих с сыном, думаю, хватит вполне. А если нет — найду подработку. Чего-чего, а работы я не боюсь.

— До четверга у вас еще есть время подумать, — успокаивает меня адвокат. Выдавливаю из себя улыбку и качаю головой:

— Тут не о чем думать. Мы вполне обойдемся без денег мужа.

— Отлично. Тогда вам осталось решить, как быть с совместно нажитым имуществом.

Пожимаю плечами:

— Даже не знаю. Саша… он ведь ни на что не претендует.

— А вы уверены, что так будет продолжаться и впредь? Я рекомендую своим клиентам решать такие вопросы на этапе развода.

Я вытираю вспотевшие ладони о юбку:

— Думаю, мы договоримся цивилизованно.

— Как знаете. Это ваше решение.

Из кабинета адвоката я выхожу непривычно возбужденной и дерганой. Адреналин бурлит в крови, хотя ничего такого и не случилось. Я просто навела справки. Но даже это для меня — просто гигантский шаг вперед. Меня трясет, как в лихорадке. Не могу поверить, что решилась на это. Недоверчиво озираюсь через плечо. Вглядываюсь в свое отражение в зеркальной витрине. Это действительно я? Откуда во мне столько непоколебимой решимости? Откуда этот горящий взгляд? Абсолютно дикий… сумасшедший какой-то!

Мне страшно! Господи боже, как же мне страшно! Как я боюсь остаться одна — ненужная, никому не нужная… Паника накатывает, когда кажется — я со всем справилась. Останавливаюсь посреди улицы, машины сигналят, а я царапаю горло ногтями, не в силах сделать следующий вдох. А потом происходит что-то невероятное. Меня будто обнимают за плечи сильные теплые руки. Они успокаивающе скользят по спине и путаются в моих волосах, они утешают и дарят спокойствие.

— Ты не одна, Таня. Я нашел тебя. Наконец нашел…

Глава 14

Танин муж — мент. Не знаю, почему, но меня это абсолютно не удивляет. Лишнее время, левые деньги… Все возможности для того, чтобы гулять от жены. Начальник уголовного розыска. Пять лет уже. Характеристики стандартные. Без особых регалий. Должность получил скорее потому, что на тот момент ее больше некому было отдать, чем за реальные заслуги. Пару лет назад была неприятная история, после которой Голубкина обвинили в превышении полномочий, но дело как-то замяли. Как я и думал, он далеко не милашка. И еще неизвестно, как отреагирует на то, что Таня теперь моя. Все мои мысли теперь, все мои чувства сосредоточены на том, чтобы полностью обезопасить мою женщину на случай, если ее бывший слетит с катушек. А в том, что он точно слетит — лично я даже не сомневаюсь. Он — герой, пока знает, что в любой момент сможет вернуться, пока уверен, что его ждут любым, и примут, после всего. Но стоит Голубкину уразуметь, что пути назад отрезаны — он запоет совсем по-другому. Я знаю таких людей. Мелкие, как лужи после грибного дождя. Им самоутверждаться надо за счет таких женщин, как Таня. И чего бы они не добились в жизни, какие бы посты ни занимали, над ними довлеет осознание собственной мелкоты и ущербности.

Я спокоен только лишь потому, что Голубкин еще ничего не знает о наших с Таней отношениях. Но, видит Бог, я готов к тому, что это рано или поздно случится. Я сумею защитить Таню. Я сделаю все, чтобы он ни словом, ни делом ее не обидел. Я уничтожу его за одну только попытку. До сих пор киплю, когда перед глазами мелькают тени их последнего скандала. Не знаю, как сдерживаюсь. Наверное, чудом.

Провожаю последнего пациента и устало откидываюсь в кресле. Таня сегодня не звонила. Но я больше не лезу на стены в ее отсутствие. Я просто нахожусь рядом. Всегда рядом с ней. Это удивительно, но, видимо, в прошлых воплощениях наша пара, наш Эгрегор достиг такого уровня развития, что теперь мне совсем необязательно быть физически рядом с Таней, чтобы быть вместе с ней. Знаю, как странно это звучит для непосвященных. И понимаю, как сложно ей будет принять эту истину. Но другого пути у нас нет. Мы связаны. Образовавшись, пара не может распасться. Сонастройка в Эгрегоре настолько сильная, что если это существо возникло и начало жить, то оно уже никогда не отпустит.

Растираю лицо, заставляя себя взбодриться, переодеваюсь и вызываю такси. Вместе с информацией о Голубкине мне подкинули данные и о его близких. Теперь я знаю, где находится Танин магазин, и я диктую его адрес водителю. Доезжаем быстро. Я выхожу, но, кое-что вспомнив, чуть возвращаюсь назад. Захожу в соседний цветочный, больше пропахший химией, чем цветами.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, конечно. Мне нужен букет. Для того, чтобы определиться с выбором, мне необходимо понюхать цветы. Вас это не затруднит?

— Эээ… Нет. Все в полном порядке. Начнем с роз?

Продавщица в магазине была удивительно терпеливой. Она давала мне на пробу ирисы и тюльпаны, розы и гвоздики, орхидеи и герберы, пока я не нашел то, что искал.

— Вот это мне подойдет…

— Отличный выбор. Очень красивые чайные розы, — обрадовалась продавщица.

— Какого они цвета?

— Кремовые. Выглядят очень нежно. Вашей даме они точно понравятся, — в голосе девушке слышу улыбку. Шучу в ответ:

— Она владелица цветочного магазина. Не подведите меня.

— Никогда! — смеясь, обещает цветочница, вручая мне довольно тяжелый букет.

О приходе нового покупателя Таню оповещает звонок колокольчика, висящего на двери. В моем случае он звенит два раза. Когда я открываю дверь, и когда нечаянно задеваю его головой.

— Степан! — выдыхает она, и я слышу, как вибрирует деревянный пол под ее торопливыми шагами.

— Привет. Это тебе, — протягиваю букет, который остаётся в моих руках чуть дольше, чем того требовали обстоятельства. Пытаюсь понять причину заминки, настраиваюсь на Таню. Чувствую соль на языке.

— Цветы? Мне?

— Конечно. Тебе не понравились?

— Что?! Нет, конечно понравились! — букет резко перекочевывает из моих рук в ее. Ощущение соли на языке усиливается. Мне кажется, Таня вот-вот расплачется. Я не могу понять, что не так. Это нервируют. Но все мои опасения испаряются, когда её ладошка оказывается в моей руке: — Мне просто тысячу лет не дарили цветов. У меня ведь их целый магазин, и… Считается, что этого вполне достаточно.

Те чувства, что я испытываю — абсолютно неправильные. Так нельзя. Нет более разрушающего чувства, чем ярость. Но она рвется из-под моих блоков, и я ни черта с этим не могу сделать. Мне хочется убивать.