Властелин Хаоса - Роберт Джордан

— Лорд Гарет будет делать именно то, что мы… что ты ему прикажешь, и ничего другого.

— Вероятно. — Шириам явно преувеличивала склонность Гарета Брина к безоговорочному повиновению. Суан, проводившая с этим человеком немало времени, рассказывала о нем много интересного. Однако выдавать Суан Эгвейн не собиралась. — Весьма вероятно. Но я не уверена, что то же самое можно сказать о каждом из его солдат. Конечно, на запад, в Амадицию, мы двинуться не можем, но почему бы нам не спуститься вниз по реке? В Эбу Дар? Можно так, можно и через проход. Безусловно, Айз Седай ожидает там теплый прием. Лорд Брин сможет встать лагерем за городом. И еще — наше выступление означало бы, что мы не собираемся принимать предложение Ранда, если это можно так назвать. А уж готовиться к настоящему походу в большом городе, куда ведут дороги, где есть даже гавань с кораблями, было бы куда удобнее. Шириам вновь утратила контроль за своим голосом.

— Эбу Дар — неприветливое место, Мать. Несколько сестер — это одно, но несколько сотен, да еще с армией за спиной… Наше появление может быть истолковано Тайлин как намерение захватить город. И самой Тайлин, и многими алтарскими лордами и леди, только о том и думающими, как свергнуть королеву и захватить Трон Ветров. А что подумают другие правители? Чего доброго, мы рассоримся с ними всеми. Нет, Мать, об этом не может быть и речи.

— Но можем ли мы теперь оставаться здесь, Шириам? Мэт, может быть, и не натворит глупостей, но достаточно кому-нибудь из солдат Брина сделать опрометчивый шаг, и все может обернуться худо… — Эгвейн сдвинула брови, разгладила юбку, будто ее мучили тревожные мысли, и глубоко вздохнула:

— Мне кажется, чем дольше мы сидим, ничего не предпринимая, когда на нас смотрит воинство Преданных Дракону, тем хуже. Я не удивлюсь, если пойдут слухи, будто Принявшие Дракона собираются на нас напасть, и люди станут требовать, чтобы их опередили. — Эгвейн знала, что, если разговор с Шириам ни к чему не приведет, такие слухи действительно поползут. Об этом позаботятся Илэйн, Найнив, Лиане и Суан. Затея опасная, но Эгвейн рассчитывала, что сумеет убедить Мэта отступить, прежде чем полетят искры. — А учитывая скорость, с какой распространяются слухи, я не удивлюсь, если всего через месяц половина Алтары будет считать Принявшими Дракона нас самих.

Такого рода слухи Эгвейн предпочла бы пресечь, знай она как. После Исцеления Логайна Совет больше не созывал в Салидар вельмож, но вербовщики Брина по-прежнему разъезжали повсюду, отряды Айз Седай выискивали новых послушниц, а местные жители посещали соседние деревни, где покупали припасы. Попробуй тут уберечься от расползания слухов.

— Шириам, у меня такое чувство, будто мы угодили в западню и если скоренько из нее не выберемся, то ничем хорошим это для нас не кончится.

— Стало быть, надо отослать отсюда Принявших Дракона, вот и все, — теряя терпение, промолвила Шириам. — Жаль, конечно, выпускать Мэта из рук, но что поделаешь, если деваться некуда. Предложение Ранда ты отклонила, и делать здесь Мэту больше нечего. Скажи ему, пусть уходит.

— Если бы все было так просто, Шириам, — вздохнула Эгвейн. — Но боюсь, Мэт меня не послушает. Он сказал, что останется здесь, сколько ему потребуется. Наверное, хочет дождаться указаний от Ранда, а то и самого Ранда. В Кайриэне поговаривали, будто Ранд частенько Перемещается, да не один, а в сопровождении тех мужчин, которых он учит направлять Силу. И уж что нам делать в таком случае — ума не приложу.

Шириам ухитрилась не измениться в лице, но не смогла сдержать тяжелого вздоха.

В дверь поскреблись, и на пороге появилась Табита со старым серебряным подносом в руках. Не уловив настроения, девушка принялась расставлять чашки, чайник, вазочку с медом, кувшинчик со сливками, раскладывать отделанные кружевами салфетки. Возилась она до тех пор, пока Шириам не прикрикнула на нее, да так, что бедняжка пискнула, присела, чуть не достав носом пол, и вылетела за дверь.

Некоторое время Шириам молча разглаживала юбку.

— Возможно. — неохотно пробормотала она, — нам придется покинуть Салидар раньше, чем мне бы хотелось.

— А единственный возможный путь — на север. — Эгвейн широко раскрыла глаза. О Свет, до чего ей это все надоело! — Но ведь тогда могут подумать, что мы двинулись на Тар Валон.

— Знаю! — чуть ли не огрызнулась Шириам, но тут же вздохнула и сбавила тон: — Прости меня, Мать, я чувствую себя немного… Я не люблю, когда меня к чему-то вынуждают, а из— за Ранда ал'Тора мы будем вынуждены выступить, не успев как следует подготовиться.

— При первой же встрече я поговорю с ним очень строго, — сказала Эгвейн. — Представить не могу, что бы я делала без твоих советов.

Может быть, когда-нибудь появится возможность спровадить Шириам поучиться у Хранительниц Мудрости? Представив себе Шириам через полгода ученичества у Сорилеи, Эгвейн не смогла удержаться от улыбки. Шириам улыбнулась в ответ.

— С медом или не сладкий? — спросила Эгвейн, взяв зеленый фарфоровый чайник.

— Ты должен помочь мне хоть как-то их вразумить, — сказал Мэт, не вынимая трубки изо рта. — Эй, Том, ты меня слышишь?

Сидя на перевернутых бочонках в довольно скудной тени двухэтажного дома, они покуривали трубки и разговаривали, но в этот момент старого менестреля, похоже, больше всего интересовало переданное Мэтом письмо. Однако, внимательно рассмотрев его. Том сунул письмо в карман, так и не сломав печать, на которой были изображены дерево и корона. Доносившийся с улицы гомон и скрип осей здесь, в конце проулка, казался отдаленным. Лица обоих блестели от пота. Мэт склонен был полагать, что во всяком случае один тревоживший его вопрос на некоторое время улажен. Выходя из Малой Башни, он увидел, как группа Айз Седай увлекла куда-то Авиенду, и вздохнул с облегчением. Едва ли ей в скором времени представится возможность пырнуть ножом кого бы то ни было.

Том вынул изо рта трубку Примечательную трубку с длинным чубуком, украшенную резьбой в виде желудей и дубовых листьев.

— Как-то раз, Мэт, я попробовал выручить одну женщину. Дело было в деревне, где я задержался на пару дней. Ларита была сущим розаном, а муж ее, деревенский сапожник, — самой настоящей скотиной. Чуть что не по нему, он орал на бедняжку, а доведись ей перемолвиться парой слов с мужчиной, тут же пускал в ход хлыст. Негодяй, да и только.

— Том, во имя Бездны Рока! Какое это имеет отношение к вразумлению наших дурех?

— А ты слушай, парень. Вся деревня знала, как он с ней обращался, но Ларита пожаловалась мне сама. Она всхлипывала, причитала и твердила одно — будто она только и мечтает, как бы кто-нибудь ее вызволил. Ну а у меня в ту пору водилось в кошельке золотишко, имелась прекрасная карета, я держал кучера и слугу, да и сам был молод и недурен собой. — Том вздохнул и пригладил длинные белые усы. Трудно было поверить, что это морщинистое лицо могло когда-то выглядеть привлекательным, но Мэт удивился другому. Карета? С каких это пор менестрели стали разъезжать в каретах? — Так вот, Мэт, у меня просто сердце разрывалось от сострадания к бедняжке. Ну и не только от сострадания. Признаюсь, она мне изрядно приглянулась. Как уже сказано, я был молод и считал себя влюбленным, словно какой-нибудь герой из предания. И вот однажды — мы с ней сидели под цветущей яблоней, довольно далеко от дома сапожника, — я предложил увезти ее. Я обещал, что у нее будет дом, собственная служанка и двор с песнями и стихами. Но как только Ларита поняла, к чему я клоню, она пнула меня в коленку так, что я месяц хромал, да еще поддала скамейкой.