Дублин - Эдвард Резерфорд

Однако одна вещь поразила Кейтлин. Как-то раз она возвращалась с собрания, ведя велосипед, а Вилли О’Бирн шагал рядом с ней, и они говорили о значительных силах правительства. Британцы продолжали держать в казармах около двадцати тысяч солдат регулярной армии. А в дополнение к этому имелась Королевская ирландская полиция. И как ни странно, еще и многочисленные волонтеры Редмонда, которые, как предполагалось, должны были помогать британцам во время затянувшейся войны. И если подумать обо всех этих людях, которых британцы могли поставить под ружье, вопрос Кейтлин не удивлял.

— Если действительно вспыхнет восстание, — сказала она, — нашим волонтерам понадобится значительно больше оружия, чем у них есть сейчас. И откуда они его возьмут? Мне только и приходит в голову что «Асгард».

В 1914 году, в ответ на доставку оружия морем в Ольстер, волонтерам также понадобилось вооружиться, и тогда богатый писатель Эрскин Чайлдерс дал им свое небольшое двухмачтовое судно, называвшееся «Асгард», чтобы доставлять оружие к мысу Бен-Хоут. Этот случай стал широко известен, но для настоящего вооружения теперь нужно было гораздо больше оружия. Кейтлин вспомнила то, что говорила ей старая Морин о Мэдденах в Америке.

— А американцы не могут финансировать это дело? — спросила она.

— Возможно. Или даже немцы, полагаю, — ответил Вилли, пожав плечами.

Кейтлин посмотрела на него, но больше вопросов задавать не стала. Однако у нее сложилось впечатление, что Вилли знает гораздо больше.

В апреле она заметила в нем некие перемены. Как-то вечером они встретились у Риты. И хотя Вилли разговаривал как обычно, он казался рассеянным. Приближалась Пасхальная неделя. В Вербное воскресенье Кейтлин видела Риту, а потом еще в среду. И при второй встрече Рита призналась:

— Что-то назревает. Не знаю, что именно, но в ИГА предупредили, что будут учения в конце Пасхальной недели. — Она бросила на Кейтлин многозначительный взгляд. — Некие очень важные учения.

Утром в четверг Кейтлин случайно встретилась на улице с Вилли. Они обменялись лишь несколькими словами, но Кейтлин показалось, что Вилли подавлен.

И тем же вечером она с удивлением увидела Вилли, идущего через Колледж-Грин со стороны причалов. Шел он медленно, повесив голову, и как будто бормотал что-то себе под нос. Вилли повернул на восток вдоль стены Тринити. Кейтлин, на этот раз действительно ходившая на занятия по искусству, решила поехать на велосипеде за ним. Он ее не замечал, и Кейтлин не знала, стоит ли его останавливать. Но он выглядел таким встревоженным, что ярдов через пятьдесят она все же обогнала его и, остановившись у обочины, подождала, пока Вилли подойдет ближе.

— Эй, у тебя все в порядке?

Вилли посмотрел на нее, продолжая хмуриться. Кейтлин испугалась, что помешала каким-то его сугубо личным размышлениям.

— Нет.

Вилли кивком дал девушке понять, что ей не следует уходить. Она заметила, что сегодня на нем нет ее шарфа. Кейтлин спрыгнула с велосипеда и пошла рядом с Вилли по практически пустой улице. Они молча прошли с сотню ярдов.

— Ты не болтушка, — наконец произнес Вилли.

— Это точно.

— Все равно скоро все откроется. — Он встряхнул головой. — Помнишь, ты спрашивала насчет оружия?

— Да.

— Его ждали сегодня. Вообще-то, тот человек, сэр Роджер Кейсмент, уже доставляет его для нас из Германии больше года. Странно, конечно, он ведь английский государственный служащий, рыцарь, а сочувствует Ирландии. Мы просили подготовленных людей… Ну, этого нет. Но двадцать тысяч винтовок и около миллиона патронов должны были выгрузить сегодня в Керри. Но что-то пошло не так. Судно перехватили. Кейсмента арестовали.

— Я слышала, в конце этой недели может что-то произойти.

— Может, и произойдет. Только никому не говори о том, что я тебе рассказал. Пойди в Либерти-Холл. Если есть еще какие-нибудь новости, там узнаешь. А со мной не надо показываться на улице. До свидания.

Следующие три дня были по-настоящему странными. Похоже, почти никто не догадывался, что происходит. Но потом Кейтлин начала понимать. Задумывалось восстание. И стояло за всем Ирландское республиканское братство. Оно рассылало приказы волонтерам по всей стране с призывом подняться в Пасхальное воскресенье. Они даже Макнейлу ничего не сообщили, хотя он просто обязан был знать. Но после потери оружия от Кейсмента Макнейл отменил их приказ. Однако Том Кларк, Пирс и другие люди из ИРБ все равно хотели двигаться вперед. И начали посылать девушек из «Куманн на мБан» с новым приказом — о начале восстания в понедельник.

Каждый раз, приходя в Либерти-Холл, Кейтлин видела там все больше суматохи. Но в воскресенье там появился и Вилли.

— Будь здесь завтра утром! — приказал он ей. — Тут для вас будет много работы.

Это было еще слишком мягко сказано. Пасхальное восстание оказалось весьма странной затеей, но это, безусловно, была неделя, которую запомнили.

С того самого момента, когда Кейтлин пришла в Либерти-Холл, ей стало ясно, что приказ и его отмена, а затем новый приказ создали полную неразбериху. Большинство волонтеров, особенно вне Дублина, были уверены, что восстание отменено. И только около тысячи четырехсот Ирландских волонтеров и примерно двести членов профсоюза «Ирландская гражданская армия» пришли на набережную. Среди них Кейтлин увидела и Риту. Казалось, у руководителей есть какой-то план. Несколько человек, которых Кейтлин немного знала, в том числе поэт Пирс и Том Кларк, явно были членами тайного братства. Джеймс Коннолли из профсоюза также играл там не последнюю роль.

Несмотря на скромное число собравшихся, было задумано захватить стратегические точки города. Главпочтамт на Саквилль-стрит должен был стать штаб-квартирой. Затем на очереди стояли гарнизон в здании четырех судов, Дублинский замок и Сити-Холл, далее фабрика «Якобс» на юге; потом еще одно промышленное здание на юго-востоке, мельница Боланда, у доков Большого канала, и еще несколько мест. Для каждого назначалась отдельная группа.

В первые минуты Кейтлин спрашивала себя, что она здесь делает. Все это предприятие выглядело поспешным и почти наверняка провальным. До сих пор Кейтлин предполагала, что британские военные части в Дублине превосходят бунтарей примерно в три раза. Но, увидев взволнованные лица Риты и других молодых людей, знакомых ей, Кейтлин выбранила себя. Если они действительно готовы сражаться за Ирландию, подумала она, то и я должна. И попыталась понять, где ее место. Кто-то сказал, что раз уж она такой отличный стрелок, то должна быть снайпером. Затем наступила какая-то заминка. Наконец появился Вилли. Кейтлин увидела, как он коротко переговорил с кем-то из лидеров, показывая на нее. А после подошел к ней:

— Ты приехала на велосипеде?

— Да, а что?

— Немедленно возвращайся домой! — Должно быть, на лице Кейтлин отразилось испуганное недоумение, потому что Вилли рассмеялся. — Да не беспокойся, я еще дам тебе шанс пострелять. Но я хочу, чтобы ты вернулась сюда в другой одежде, словно собралась на лекцию по искусству или в Театр Аббатства. Так ты можешь оказаться гораздо более полезной. Мне нужно, чтобы ты выглядела, как… — Вилли усмехнулся. — Как молодая графиня.