Черный человек - Василий Головачев

Мальгин очнулся. Лицо пылало, а душа была полна слез. И нежности. И радости. И боли.

В «картину» так легко войти… чтобы никогда не выйти! Никогда!.. Или для него нет такого слова? И все же без помощи не обойтись. Чтобы удержать зыбкий туннель перехода из мира в мир сквозь мембрану хроносреза, нужен мощный пси-излучатель… которого не существует в природе. Во всяком случае, здесь, на Земле. Но излучателем может послужить и мозг! Кто-нибудь из интрасенсов? Аристарх, например, или его подруга. Согласятся ли они? Услышал бы Паломник… или хотя бы Лондон.

Мальгин «растопырился» в пространстве, увеличиваясь в десятки, тысячи, миллионы раз, пока не заполнил собой весь космос, крикнул во весь голос, отсеивая эхо от скоплений мертвой материи, но ни ответа Паломника, ни Лондона не услышал. Видимо, в настоящий момент они были далеко не только от Земли, но и от этой Вселенной. Зато ответил еще кто-то, знакомый и незнакомый одновременно, свирепый, сильный, властный:

– Клим, какого дьявола тебе нужно? Ты не меня ищешь? Не твои ли псы пытались тут выяснить со мной отношения? Если так – берегись!

– Да?! Кого ты имеешь в виду?

– Братьев некоего Ордена. Пытались усыпить меня, но только разозлили, я их «успокоил». Один из них заявил, что руководишь всем ты. Это правда? О, а это еще кто?..

Мальгин облился потом, почуяв неладное.

– Кто там, Дан? Ты где?

– Твои клевреты, Ромашин и Хан. Надо же, вычислили! Снова скажешь, что не ты их послал? Ну, герои-разведчики, я вам сейчас покажу!

– Не трогай их, Дан! Они ничего дурного не замыслили, поговори с ними, прости их от души, ты же умеешь… Слышишь?

– Убирайся! – долетел импульс ненависти. – Жди меня в гости, приятель!

Только этого мне не хватало, подумал хирург, сжимаясь в точку. Выход из поля гиперчувственного восприятия был столь стремителен, что он едва отдышался. Биоэнергетика человеческого тела слишком бедна, чтобы обеспечить гипердействия достаточно крупного масштаба, но менять тело Мальгин пока не хотел, надо было как-то выкручиваться. Однако связаться с Железовским он не успел: Шаламов – псинеур, с почти задавленным человеческим «я», с разрушенной психикой, сигналы которой типа «хочу Купаву» воспринимались как команды, несмотря на короткий пси-контакт, запеленговал местонахождение хирурга и прибыл в Хаапсалу спустя четверть часа после пси-контакта. Он был не просто раздражен появлением Ромашина и Джумы Хана, но разъярен до звериного исступления и, вобрав всю энергию необузданного властолюбия, эгоизма, фанатичного человеконенавистничества неведомых боевиков Ордена, совершивших нападение на него, не захотел выслушать друзей Мальгина. Темная, слепая, дикая ярость переполняли его сожженную душу, и это был уже не человек – Монстр!

Сигнал о появлении в поле зрения наблюдателей угнанного «сыном сумерек» «пакмака» застал Столбова в душевой: встал он достаточно рано, однако целый час уделил тренингу тайбо, отрабатывая нестандартные позы и уклоны. Пришлось закругляться с утренней программой и бежать к дежурному куттеру без завтрака, удовлетворившись поцелуем жены. Через двадцать минут инспектор прибыл на борт спейсера «Сокол», на минуту опередив комиссара, и занял привычное место оператора тревоги. Еще через несколько минут спейсер, совершив малый кенгуру всего лишь в тысячу километров, завис над заливом Хаапсалу на высоте семи километров. Аппаратура спейсера засекла искомый «пакмак» в парке возле красивого средневекового замка, принадлежащего, по сообщению Умника, председателю СЭКОНа Казимиру Ландсбергу.

За то время, что Столбов добирался на спейсер, а тот прыгал в заданный квадрат риска, стала известна вся имевшаяся в центре информация.

Поскольку дом Ландсберга все еще находился под наблюдением, то засечь гостя – им оказался Клим Мальгин – не составило труда. И хотя Бояновой, получившей сообщение спустя секунду после этого, очень хотелось узнать, что нужно хирургу в замке бывшего председателя СЭКОНа, поднимать тревогу она не стала, помня просьбу Мальгина и заявление Столбова об отказе следить за ним, а тем более готовить захват. Но потом поступило еще одно донесение – о взрывном выделении пси-энергии в районе Хаапсалу, и Власта решила самолично поговорить с Мальгиным, расставить точки над «i». Сообщение о появлении «пакмака» Шаламова в том же районе застало ее по пути на базу «Десна-3», откуда она немедленно дала в эфир «три девятки» и перешла на борт дежурного спейсера, подготовленного к операции «Сын сумерек». К моменту прибытия спейсера по вектору тревоги район был перекрыт по вертикали тремя слоями радарного слежения и накрыт «стаканом» второго резервного погранфлота УАСС.

Визуальное слежение заработало в тот момент, когда спейсер выходил из кенгуру над заливом, и Столбов наконец увидел всю панораму событий, подготовленных к действию компьютерным сопровождением и предыдущими усилиями большого количества людей.

Корма «пакмака» Шаламова торчала из глубокой борозды, пропаханной в зеленом газоне лужайки перед стеной замка. От удара два когга сорвались с креплений и, завязнув в дерне, отстали от основного комплекса связки – трех коггов и осевого драккара. Верхний шлюп был сдвинут и смят, но центральный модуль не пострадал. Шаламова в нем, наверное, уже не было, открытый люк говорил сам за себя. Но не это привлекло внимание прибывших оперативников: от «пакмака» к замку шла широкая черная полоса обуглившейся травы, и эту полосу протыкала редкая цепочка метровых вмятин, будто здесь прошел некто массивный и громадный, как людоед из сказки. Но и это оказалось не главной деталью пейзажа, и даже не снесенные и втоптанные в грунт ворота. Все шесть строений замка были искорежены! Искривлены! Особенно центральная зубчатая башня – чертог Ландсберга, завитая в странную шипастую спираль. И даже отсюда, с расстояния в полтора десятка километров, чувствовалась дрожь: воздуха, стен замка, деревьев вокруг, холма и земли.

– Что там происходит?! – раздался в наушниках экрана голос Бояновой. – Дайте картинку!

– «Пчелы» туда не проникают, – отозвался сдержанный начальник группы наблюдения. – А те, что сидели там, прекратили передачи сразу же после появления объекта номер один – Мальгина.

– Пошлите зонды.

– Запустили два, оба тут же замолкли. Удалось только увидеть, как из замка бежали собаки. Кстати, минуту назад наблюдался настоящий переполох среди местной фауны: удрали все звери и улетели все птицы!

– Димитр, – позвала инспектора Боянова, – сделайте же что-нибудь.

– Обойме-Д – «заскоки» пси-зет, – скомандовал Столбов, что означало: обойме десанта надеть защитные скафандровые комплексы, снабженные пси-защитой. После этого он оставил Боянову в компании прибывших командора погранслужбы и заместителя комиссара Рене Борда, и капсула лифта унесла его в недра спейсера. Спустя две минуты, накинув ЗСК и заняв кокон пилота десантного «пакмака», Дмитрий катапультировал свою связку к дому Ландсберга. О появлении богоида – «тысячеглазого» (или «миллионоглазого» – называли его по-всякому) орилоунского «призрака» – ему стало известно, когда «пакмак» выходил из пике над замком, преодолев расстояние от спейсера до замка за считаные секунды.