Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я сосчитаю до десяти, – сказал он глухо, – и заберу тебя. Ладно?
– Только побыстрее считай, – прошептал ребенок.
Крокодил прокусил губу. Приподнялся, как спринтер на низком старте, и ладонями уперся в землю:
– Раз. Два. Три… Ты говоришь, у тебя тройка в четверти? Я ведь не буду тебя ругать… В будущей четверти исправишь… Четыре…
Сладкая корка трескалась на губах, по подбородку стекала патока.
– Пять… Шесть… Чего ты боишься? Я здесь, рядом… Семь…
– Папа? Где ты?! Я сейчас упаду! Я падаю!
– Ты не падаешь, ты стоишь на земле, прекрати истерику, ты…
Мальчик покачнулся и провалился в мох, как в облако. Руки дернулись, пытаясь зацепиться, и соскользнули. Заметалось серебряное облако невидимых глазу насекомых; Крокодил, вцепившись в землю, балансировал на самом краю черты…
А потом упал.
Прошла минута и другая, а возможно, и двадцать минут. Крокодил открыл глаза и увидел прямо под носом, в нескольких миллиметрах, проведенную ножом черту. На поляне кто-то кричал, кто-то резко смеялся, а кого-то, судя по звуку, рвало.
Он посмотрел туда, где был сын. Ему показалось, что мох примят. Он повернул голову, как поворачивают планеты; подростки сидели, и стояли, и прыгали, каждый в своем кругу: действие той дряни, что они приняли, понемногу заканчивалось, и кто-то открыто праздновал, кто-то потихоньку вытирал лицо, а кто-то выглядел удивленным: как, уже все?
Крокодил мигнул, фокусируя зрение, и увидел, что два нарисованных круга пусты.
* * *
– С дистанции сошли Тимор-Алк и Дорин-Гай.
Мертвое молчание залегло над поляной, недавно столь шумной. Мальчишки избегали смотреть друг другу в глаза.
Дорин-Гая нашли в сотне шагов от поляны – он забился куда-то под мшистый корень и выбрался не сразу. Тимор-Алк вернулся из леса сам: судя по его лицу, он поверить не мог, что это случилось именно с ним.
– Вам очень повезло, что вас двое, – Айра кивнул неудачникам. – Существует негласное правило: если вышедших из круга больше одного, они получают вторую попытку… могут получить. На усмотрение инструктора.
Тимор-Алк резко поднял голову. Секунду они с Айрой смотрели друг на друга в упор.
– Второй раз, и без подготовки, – сухо сказал Айра. – Это сложнее, чем в первый раз. Но это честно.
Он огляделся, подошел на этот раз к другому дереву и несколько раз стукнул его ножнами, прежде чем дупло наконец открылось. Айра с натугой вытащил уродливый шланг; Крокодил глядел на него с ужасом.
– Группа, – сказал Айра, – вы свободны. – Идите в лагерь и отдыхайте. Дорин-Гай, принеси мне скорлупу, пожалуйста.
Мальчишки переглянулись. Кто-то повернулся и бегом направился прочь с поляны, кто-то медлил. Дорин-Гай на негнущихся ногах прошел к месту, где в развилке хранилась половинка скорлупы, взял ее в руки, чуть не раздавил; остановился перед Айрой, который потихоньку сцеживал на траву прозрачную жидкость.
Воркование над поляной то усиливалось, то затихало. Где-то вверху тяжело захлопали невидимые крылья. Айра наполнил половинку скорлупы и протянул ее Дорин-Гаю.
– Я не буду, – тихо сказал мальчик.
– Что?
– Я не буду, – повторил Дорин-Гай шепотом. – Я не могу. Я… себе не хозяин.
– Попробуй, – тихо сказал Айра. – Все остальное ты сдавал замечательно. Ты побежал по углям, помнишь?
– Тогда было не так.
– Но ведь и тогда было страшно?
– Это было не так, – голос мальчишки задрожал.
– Хочешь, я дам тебе передышку? До завтра?
– Нет. Я никогда не буду это пить. Никогда, – на лице Дорин-Гая застыло омерзение пополам с ужасом.
– Хорошо, – Айра опустил уголки губ. – Иди в лагерь со всеми, отдохни и приготовься ехать домой.
Дорин-Гай кивнул. Крокодил и с ним несколько парней молча чего-то ждали.
– Я велел идти в лагерь, – холодно сказал Айра.
Мальчишки повиновались. Дорин-Гай проскользнул мимо, втянув голову в плечи, – но вместо отчаяния Крокодил увидел на его лице покой и облегчение. Айра тем временем выплеснул жидкость на корни растения, снова наполнил скорлупу и остановился перед Тимор-Алком.
Зеленоволосый не шевельнулся.
А если бы это был мой сын, подумал Крокодил. Если бы мой сын, Андрей, вырос и поехал на остров сдавать Пробу?
У него закружилась голова. Он обернулся, боясь увидеть на поляне мальчика с рюкзачком, – но увидел только стволы, похожие на изваяния безумного скульптора, рои серебряных мошек, истоптанную землю и, у дальних корней, чуть примятый мох.
Когда он снова посмотрел на Тимор-Алка, тот уже держал в ладонях скорлупу, полную прозрачной тягучей жидкости.
– Ты ведь себе хозяин, – негромко сказал Айра.
Подросток, запрокинув голову, выпил все до капли.
– Я велел идти в лагерь! – Айра уставился прямо на Крокодила неподвижными мутноватыми глазами.
– Я иду.
– Не тяни время.
Тимор-Алк, ни на кого не глядя, выбрал место посреди поляны, вытащил нож и заключил себя в круг. Повернулся спиной к Айре и к Крокодилу. Чувствуя босыми ступнями влагу, давя мелкие осколки скорлупы, Крокодил отступил к арке, ведущей в лес.
Тимор-Алк уселся, опустив голову. Айра стоял у него за спиной, хладнокровный, как ящерица, только левая кисть его потихоньку сжималась и разжималась. Крокодил не хотел видеть того, что здесь неминуемо произойдет, – но не мог не задержаться на одну секунду.
Вот место, где стоял мальчик с рюкзачком. Крокодил склонился, стал на колени, всматриваясь в бледно-зеленый жесткий мох…
И увидел отпечатки двух рифленых подошв.
* * *
В этот вечер у костра очень, очень много говорили.
Полос-Над, обычно шумный, молчал. Дорин-Гай смеялся до визга, что-то очень нездоровое было в его веселье. Казалось, парень без ума от того, что его кошмар больше не повторится. Что же он видел такое, что заставило его выйти из круга – и с истерической радостью отказаться от Пробы?
В другое время Крокодил подсел бы к компании и узнал много нового, а заодно бы сделался для ребят своим. Но теперь он не мог думать ни о чем, кроме отпечатков китайских кроссовок на поверхности планеты Раа.
«Папа, я падаю!»
Тимор-Алк вернулся поздно и выглядел всего лишь чуть бледнее обычного. Сразу за ним явился Айра и сообщил окончательные результаты: домой по итогам испытания отправляется Дорин-Гай. Тимор-Алк сдал, он остается.
Тимор-Алка окружили. Его хлопали по плечам, обнимали, пожимали руки; невозможно было представить, что еще совсем недавно этого парня окунали в реку для забавы и дразнили «зеленой соплей». Тимор-Алк, кажется, был очень растроган и нашел в себе силы улыбнуться.
Крокодил догнал уходящего Айру и схватил его сзади за плечо.
– Я так тебе руку сломаю, – пробормотал тот, не останавливаясь и не оборачиваясь. – Хорошо, что шаги у тебя… приметные.
– Там остались отпечатки