Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

— Черт побери! — пробормотал Оззи.

Эл-дворецкий приступил к резервному копированию файлов вставок в обо­их устройствах. Оззи ждал, одновременно перегруппировывая символы виртуальной рукой. Экран портативного модуля развернулся приблизительно на полметра, во всю свою ширину.

— Ну, давай, — простонал Оззи, нажимая полупрозрачным пальцем символ лингвистического файла, составленного за последние несколько месяцев.

На экране возник вытянутый цветочный орнамент символов, используемых Точи. Они были окрашены в самый темный фиолетовый цвет, доступный для этого устройства.

Точи тоже замер. Его передний глаз высветил приветствие.

— Наши электронные системы снова работают, — вслух произнес Оззи.

Портативное устройство перевело его слова, и на экране появились новые символы.

— Я понимаю, — прозвучал ответ Точи.

— Это картинки, которыми говорит Точи? — спросил Орион, завороженно глядя на экран.

Модуль перевел его вопрос, и Точи ответил.

— Правильно, маленький человечек, — раздался голос из модуля. — Они немного не в том спектре, но я могу их читать.

Орион восторженно взвыл и подпрыгнул, выбросив вверх кулак.

— Точи! Я с тобой разговариваю!

С сияющей улыбкой он повернулся к Оззи, и они хлопнули открытыми ладонями.

— Я рад возможности общаться, — перевел модуль символы Точи. — Я очень долго ждал этого момента. И в первой своей речи хочу поблагодарить большого человека и маленького человека за их дружбу. Без вас я бы навсегда остался в холодном доме. Это очень плохо.

Оззи слегка поклонился.

— Пожалуйста, Точи. Но помощь была взаимной. Без тебя нам было бы труднее покинуть Ледяную Крепость.

Орион подскочил к Точи и крепко сжал протянутый манипулятор.

— Как здорово, Точи! Я так много хотел тебе сказать и о многом спросить.

— Ты добр, маленький человек. Большие люди — два, три, пять, пятнадцать, двадцать три и тридцать - тоже вникали в мое положение, как и другие существа в холодном доме. Я надеюсь, у них все хорошо.

— Кто это, Оззи?

— Не знаю, старик. Полагаю, что большой человек два — это Сара. И среди них должен быть Джордж.

При помощи виртуальной руки Оззи включил программу перевода в портативном модуле.

— Точи, нам надо улучшить способ общения. Я бы хотел, чтобы ты поговорил с моим устройством.

— Согласен. У меня тоже имеются электронные устройства, и я хочу их включить.

— Отлично, давай приступим.

Массивный чужак вытянул свой живой манипулятор назад и вытащил одну из тяжелых сумок, привязанных к спине. Оззи тем временем извлек из груды своего имущества несколько сенсорных инструментов и стал их включать.

— Господи, а я чуть не оставил все это в Ледяной Крепости, — пробормотал он.

— Что это? — спросил мальчик.

— Стандартный набор для первого контакта. Анализатор минералов, резонансный сканер, электромагнитный спектральный монитор, микрорадар, магнитометр. Эти приборы расскажут нам об окружающем мире.

— А чем это нам поможет?

— Еще не знаю, старик. Зависит от того, что мы найдем. Но это место отличается от всех, где мы побывали. Сильфены не зря прекратили свои шутки с электричеством.

— Ты думаешь… — Орион помолчал, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Это конец дороги, Оззи?

Оззи едва не прикрикнул на него, чтобы парень не болтал глупостей, но его остановила собственная неуверенность.

— Не знаю, но я ожидал бы чего-то более изысканного. — Он обвел жестом холмистый пейзаж. — Это больше похоже на тупик.

— Вот и я так подумал, — уныло ответил Орион.

В виртуальном поле зрения начали появляться таблицы с результатами анализа данных, но Оззи, не обращая на них внимания, обнял мальчика.

— Тупика быть не может, старик.

— Хорошо.

Оззи сосредоточился на информации. При этом он заметил, что Точи тоже включил несколько электронных устройств. Поверхностное сканирование по­казало, что это были датчики и анализаторы, не слишком сильно отличавшиеся от его собственных приборов. Странно, но эта планета, по-видимому, не имела магнитного поля, а уровень нейтрино тем не менее был чуть выше среднего. Картина местных квантовых полей значительно отличалась от стандартной, но искажений, указывающих на открытие червоточины, не наблюдалось. Оззи решил, что это был остаточный эффект после торможения электронов.

— Странно, но не слишком, — тихо пробормотал он.

— Оззи, а что это в небе?

Модульное устройство Оззи перевело его вопрос и Точи тоже. Чужак оторвался от своих приборов и проследил взглядом за рукой мальчика. Оззи тоже поднял голову и прищурился. Поперек солнца, словно легкое облако на очень большой высоте, проходила изогнутая серебристая полоса. Зрительные вставки усилили фильтры до предела, и тогда Оззи изменил свое мнение. Независимо от степени увеличения мерцающая серебристая кривая не изменялась — у планеты имелось кольцо. Он проследил его взглядом и при помощи обоих устройств загрузил изображение. Видимое мерцание в облаке на самом деле оказалось тысячами крошечных пылинок. В голове мелькнула мысль о различии их состава с остальной частью кольца. Затем он перевел взгляд на то место, где облако должно было пересекать солнце. Но его там не было. И масштаб снова сильно изменился.

— Черт меня побери! — буркнул Оззи.

Из того, что он увидел, получалось, что газовое кольцо охватывало и солнце тоже — это означало, что планета, на которой они оказались, вращалась внутри кольца.

— Я знаю, что это за место, — в изумлении воскликнул он.

— Что? — выпалил Орион. — Откуда?

Оззи нервно рассмеялся.

— Мне рассказывал о нем один человек, бродивший по тропам сильфенов. Он говорил, что посещал артефакты, названные древесными рифами. Они парили в туманности из атмосферного газа. И знаешь, я всегда считал его истории сущей чушью. Надо бы перед ним извиниться.

— А кто это, Оззи? Кто побывал здесь?

— Один чудак, по имени Брэдли Йоханссон.

* * *

После пятиминутной поездки поезд остановился у двадцать девятой платформы третьего пассажирского терминала станции ККТ Сиэтла. Стиг Максобел, выйдя из вагона, попросил эл-дворецкого узнать, с какой платформы отправлялся кольцевой поезд до Лос-Анджелеса, его следующего пункта в трансземной поездке. Оказалось, что все кольцевые поезда уходят со второй платформы, и Стиг прыгнул в маленький вагончик монорельсовой дороги, соединявшей терминалы. Состав плавно скользил по поднятому над землей пути над гигантской сортировочной станцией, раскинувшейся к востоку от Сиэтла. Внизу из грузового перехода выкатывались километровые товарные поезда, пришедшие с Байовара, одного из миров Большой Дюжины, напрямую соединенного с Сиэтлом. Экспрессы, следовавшие во все уголки Содружества, пролетали по магнитным рельсам, словно разгоняющиеся перед взлетом самолеты. С южной стороны был виден длинный ряд арочных проемов переходов, отбрасывающих на бетонное покрытие голубоватые блики. Кроме Байонара, станция ККТ Сиэтла служила транспортным узлом еще для двадцати семи миров первой зоны космоса, и через нее проходили колоссальные потоки грузов и пассажиров. Тысячи ежедневно следовавших через станцию составов поддерживали колос­сальную коммерческую сеть и обеспечивали поддержку высокотехнологичной исследовательской и промышленной баз.