Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков

показалось вдруг, что мешочек шевелится. Бред! Может ли шевелиться золото? Когда же… Когда же выйдет из-за туч луна? Ага, наконец-то! О, сколько здесь всего! Действительно золото – ромейские солиды. А средь них… О, боги!

Черная свернувшаяся кольцами змея, высунув голову из мешка, ужалила предателя в горло и, распахнув крылья, улетела в ночь.

Стемид не успел даже вскрикнуть – горло распухло, он начал задыхаться, задыхаться…

– Ну, вот и все, – усмехнулся Ажлак, столкнув труп в реку. – Варяг выполнил свою работу, дальше – дело других.

Волхв прислушался-на тризне пели боевые песни.

– Что ж, пойте, – осклабился жрец. – Надеюсь, скоро мы споем скорбную песнь и на могиле Вещего князя.

Глава 14

Путь и идущие по нему

Рекоша новгородцы: «Сего мы насилья не можем смотрити».

Новгородская первая летопись младшего извода

Август 868 г. Шугозерье

Поваленный частокол, сгоревшая до углей церковь, пепелища на месте скриптория, трапезной, келий – такой вот печальный вид представился глазам Вещего князя и его спутников вместо некогда цветущей обители. Не по-летнему промозглый ветер гнал по низкому небу тучи, раскачивал ветви сосен, поднимал на лесном озере серые холодные волны.

Покачав головой, Хельги осмотрелся и сразу приметил невысокие холмики с деревянными крестами – могилы. Значит, кто-то все же остался жив… Кто же?

– Князь, здесь рядом селение. – Один из воинов показал рукой в сторону леса, где за ветвями елей чернел частокол, местами поваленный, местами обожженный.

– Было селенье, – невесело усмехнулся князь. – Однако пойдем, взглянем.

Ветер разносил пепел, раздувал еще не погасшие угли – все, что осталось от селища. Угли, частокол да обезглавленные трупы жителей – впрочем, не так уж и много их было, жителей-то, всего полтора десятка. Убили всех, не пощадили никого – ни детей, ни стариков, ни женщин.

«Интересно, если это дела Келагаста, то зачем ему понадобились головы? – сам себя спросил Хельги. – Или староста уже стакнулся с Чернобогом? Ведь волхв направлялся именно в эти места».

Князь склонил голову – если так, то справиться с мятежным старостой гораздо труднее. Это – с одной стороны. С другой же – гораздо легче теперь отыскать Чернобога. Он где-то здесь, рядом, быть может, даже в соседней деревне, недаром Келагаст прихватил с собой головы убитых – для жертвы, для чего же еще-то? Если, конечно, сожженные обитель и деревня – дело рук наволоцких людишек. Впрочем, кому еще здесь безобразить? Только Келагасту, больше некому. Князь обернулся к Найдену.

– Поблизости есть селища?

Тиун задумался, посмотрел вдаль, теребя русую бороду, кивнул:

– Есть. К югу – усадьба Дивьяна, не знаю, захватил ли ее уже Келагаст, на восход – пашозерские огнища, погост, на закат – Куневичи, а на севере… на севере, похоже, и нет ничего. По крайней мере – вблизи.

– Куневичи, это, кажется, по Капше-реке? – Хельги улыбнулся, но синие, как воды фьорда, глаза его оставались холодными, а рука словно сама собою сжимала рукоять меча.

– Да, именно так, княже, – подтвердил тиун и, понизив голос, напомнил: – Туда ты отослал сотню Вятши.

Хельги задумался. Куда пойдет Келагаст после всего сотворенного? Будет ли кружить в лесах, выжидая удобного момента для нападения на оскудевшую людьми дружину? Или, выставив сторожу, пойдет в Куневичи, набираться сил для засады? А может быть, обнаглеет настолько, что ринется к Пашозеру – жечь, убивать, грабить?

– Я б на его месте отошел в Куневичи, – усмехнулся Найден. – У него же добро, обозы. Бросив Наволок, староста вряд ли оставил все это в лесах.

– Да, – согласился Хельги. – Только и с обозами он не стал бы возиться, наверняка заранее отправил добро, детей и женщин рекою. А сам идет налегке, кружит… – Князь потянул носом воздух. – Что же не нападает? Самый, по-моему, подходящий момент, ведь, по его мыслям, большая часть моей дружины погибла в змеиной засаде. Он ведь думает именно так, не зря же мы устроили столь пышную тризну! К тому же предатель Стемид исчез, видно, ушел с подробным докладом, тварь. Тем лучше! Пусть нападут… и получат в спину удар сотни Вятши! – Хельги обвел взглядом окружающую местность: лес, болота, холмы. – Ну, что ж ты медлишь, староста? Такого удобного момента больше не будет!

– Если он сам себе его не устроит, – тихо произнес Найден.

Нахмурив брови, князь вопросительно взглянул на него.

– Полагаю, он попытается заманить нас в ловушку, – пояснил свою мысль тиун. – Не думаю, чтоб все его воины кружили по окрестным лесам. Большая часть их наверняка где-нибудь затаилась, копя силы… Да и осень скоро – пора собирать урожай. Нет, не может такого быть, чтобы все Келагастовы мужики шлялись по лесам. Ну, малый отрядец – может. Остальные сидят где-то, выжидают. Знать бы только – где?

– А зачем знать? – Хельги внезапно засмеялся. – Если все так, как ты думаешь, – а я и сам к тому склоняюсь, – Келагаст обязательно оставит нам знак. След, который бы привел нас в ловушку. Вот по нему-то мы и пойдем!

– След? – поднял глаза тиун.

– Ну да. – Князь дал знак прочесать лес: – Вот от того холма до озера. Ищите.

– Что искать, княже? – робко переспросил один из десятников.

Князь усмехнулся:

– Увидите сами.

«Детские» разбрелись по лесам, внимательно осматривая местность. Ветер так и не разнес облака, наоборот, принес новые. Начал накрапывать дождик, мелкий, осенний. Хельги поежился, уселся в седло, поплотнее кутаясь в плащ. Отвернувшись от пепелища, он смотрел на север, куда вела неширокая тропа, исчезающая в густом ельнике. Почему-то казалось – именно там и отыщется нечто…

И князь не ошибся. Из ельника на тропу, размахивая руками, выбежали двое молодых воинов – «детских», возбужденно переговариваясь, помчались к князю, гремя кольчугами. Доложили наперебой, едва отдышавшись:

– Там… Там…

– На кольях…

– Мертвые головы, князь!

Хельги тронул поводья. Чего-то подобного он и ожидая. Ну как же… Мертвые головы. Не зря же их отрезали у убитых.

В ельнике, на полянке, хорошо видной с тропы, посреди мокрой травы торчали два небольших колышка, на каждый были насажены отрубленные человечьи головы: на левом – голова девушки с длинными волосами, на правом – отрока. Сверкая белками, глаза покойников, казалось, с укоризной смотрели на князя.

– Свежие! – Хельги поморщился. – Вороны еще не успели выклевать очи. Да и кровь едва запеклась. Отроки! – Князь обернулся к дружине.

– Слушаем, княже! – хором крикнули воины.

– Те, кто пойдут впереди, пусть поглядывают внимательно… И если заметят кого, сделают вид, что не заметили. Ясно?

– Ясно, княже! Веди же нас и знай – мы все готовы умереть