1001 вопрос про ЭТО - Владимир Шахиджанян

Голая девочка стояла боком к матери, слегкавыставив попу и сжав кулачки. Несмотря на очень сильные шлепки, девочка плакаланегромко. Причем за все 5 минут наказания девочка ни разу не пыталась убежать,увернуться, закрыться руками.

Сцена произвела на меня глубокое впечатление.Я, наверное, уже начал постигать сексуальную значимость девичьей попки (отслучайного прикосновения, да и от геометрии линий оставалось какое-то волнение,еще не осознаваемое как сексуальное).

Позднее, когда стал просыпаться интерес кженскому телу, я уже знал, что прикосновения к соответствующим округлостямсопровождаются приятными ощущениями, мне представлялось, что прикосновение вформе шлепка должно усилить это приятное ощущение. Я даже сомневался, чтодевочка согласится на простое поглаживание.

В то же время вариант отшлепать девочку закакой-нибудь ее проступок казался легальным, обоснованным, понятным поводом дляприкосновения. Конечно, смущало то, что это связано с причинением боли. Но ещенаблюдая воспитательную сцену в палаточном городке, я понял позаинтересованности всех зрителей, что это не просто причинение болипровинившемуся ребенку, а что-то большее, пока мне непонятное. Еще удивило то,что девочка вела себя как соучастница мамы. Ей больно, она плакала, но даже непыталась убрать попу из-под ударов. Я стал думать, что если мне хочется шлепатьдевочек, то в их природе заложена приемлемость такого подхода, а боль, какпобочный результат, даже полезна для тренировки выносливости.

По злой иронии судьбы мне еще неоднократноприходилось видеть, как бьют девочек (самого разного возраста), некоторые изэтих случаев закрепляли зародившиеся садистские установки.

Однажды на пляже наша компания остановиласьрядом с двумя молодыми семейными парами, с ними была девочка лет семи. Послекупания я лежал, загорал и стал свидетелем такого эпизода: не знаю, с чего всеначалось, что натворила девочка, но после окрика матери она с невозмутимымвидом сняла трусики, подошла к маме и стала полубоком к ней, одной рукойдержась за стоящую рядом лодку. Мать начала не торопясь ее шлепать. Остальныеиз компании отнеслись к этому совсем без эмоций, продолжая разговор. Мамадевочки тоже больше была поглощена разговором, и периодически шлепкипрекращались, девочка молча стояла, со скучающим видом глазея по сторонам.Потом, видимо, папа сказал маме, что надо или болтать, или наказывать ребенка,мама ответила, что, раз он такой умный, пусть сам и наказывает, девочка перешлак папе. Теперь хлопки стали гораздо крепче и более частыми, но девочкапродолжала игнорировать и папу, только вид стал менее скучающим. Как толькобить перестали, она сразу понеслась играть с другими детьми, не дослушавпоследние инструкции.

Этот случай опять всколыхнул уверенность вестественности моего желания получать эротические ощущения в процессе телесныхнаказаний. Я увидел отсутствие трагичности в этом процессе и чуть ли негармонию между тем, кто шлепает, и тем, кого шлепают.

В другом эпизоде 6-летняя девочка вообще веласебя как заинтересованное лицо.

Опять же на пляже. Девочку долго звали из водыпогреться, а она не шла. Когда, наконец, пришла, мама сказала: "Ну, сейчася тебя согрею!" Девочка уточнила: "Шлепать будешь?" Получивутвердительный ответ, она подошла к подстилке, где сидела мама и дремал папа, истала его расталкивать, говоря, чтобы он подвинулся, так как ее будут шлепать ией нужно лечь рядом с мамой, потому что стоя она не хочет. Папа подвинулся,девочка легла рядом с мамой. Хлопнув ее несколько раз, мама решила, что это недостаточно"согревающе", и сказала, чтобы девочка сорвала и принесла ейхворостинку. Девочка побежала к росшим кустам, сорвала два прутика и безмалейших колебаний улеглась на свое место. Пока девочку хлестали прутом, она нешевельнулась и не издала ни звука, хотя в конце экзекуции вся ее попа былапокрыта темно-красными полосами. Пожалуй, с этого момента у меня произошлапереориентация. Раньше наказания интересовали меня как средство легальногоприкосновения к телу девочки, теперь акцент переместился на сам процесс, на егоритуальную сторону. Воображение рисовало множество вариантов. Побои приобрелиярко выраженный сексуальный характер.

Причем в жизни я никогда никого пальцем нетронул, в отношениях с друзьями и девочками ничем не отличался от сверстников.В конце школы я вошел в мир реального, нормального секса. Дружил с хорошейдевушкой, не смел даже намекнуть на некоторые странности своего восприятиямира, так как чувствовал, что она вряд ли поймет. Ощущений от нормального сексахватало вполне, но появилась и сильно обострилась во мне раздвоенность: Я - вжизни и Я - в воображении.

Иногда казалось, что "это" начинаетпроходить, но проходило до первого провокационного случая, например, знакомаядевушка, как о чем-то забавном, рассказывает, что в детстве, когда родителиуходили на работу (сутками) и оставляли ее со старшим братом, брат укладывал еена диване, спиной вверх, залазил на нее верхом и, спустив трусики и поднявюбку, шлепал ее обеими руками поочередно по попе, пока не уставал.

Послушав рассказ, я опять стал развивать идеио предрасположенности женщин к тому, чтобы быть объектом насилия. Внутреннеечувство подсказывает мне, что я не прав, что причинять кому-либо боль - в любомслучае плохо. Но одной этой мысли не хватает для преодоления деформациипсихики, а какие можно предпринять реальные меры для нормализации, я не знаю.

Недавно посмотрел американскую видеоленту,научно-популярный фильм о садизме, в котором раскрывались механизмы этогоявления, его исторические и психологические корни. Фильм усилил раздвоенность имой внутренний дискомфорт, так как изложенная в нем теория обосновывает то, чтоя считаю отклонением от нормы и от чего хотел бы избавиться. Опровергнутьтеорию мне не удалось, может быть, от незнания фактов. Ее основные моментыследующие. По данным археологии, переход от матриархата к патриархату иутверждение мужского первенства осуществлялись при помощи силовых приемов поотношению к женщинам, так как превосходство в физической силе было единственнымаргументом в пользу мужчин (на найденных женских скелетах примерно в пять разбольше увечий, чем на мужских). Поскольку такое положение дел ослабляловыживаемость рода, коллективная мудрость наших предков пришла к тому, что, еслизло нельзя искоренить, надо его уменьшить, для этого локализовать силовыевоздействия на женщину в области ее ягодиц, так как сколь угодно сильные побоипо этому месту не приводят к повреждениям внутренних органов. Это удалосьсделать при помощи соединения агрессивности с сексом.