Первое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

— Почему?

— Кон Дар призвана для того, чтобы совершить возмездие. Такое случалось и раньше. Почти всегда исход был один: Исповедницы погибали. С этой минуты вся ее жизнь посвящена одному — мщению. Кэлен попытается обратить дарованную ей власть против Даркена Рала.

— Но, Зедд, ты же сам говорил, что против Рала Кэлен бессильна. — В голосе Чейза прозвучало недоумение. — Она ведь не может коснуться его!

— Так оно и было. До сих пор. Не знаю, удастся ли ей это теперь. Сомневаюсь. Тем не менее она попытается. Кэлен во власти Кон Дар, кровавой ярости, и отныне собственная жизнь ее не волнует. Она все равно коснется Даркена Рала, даже если это убьет ее. Она, не задумываясь, уничтожит любого, кто встанет у нее на пути. Любого! — Зедд приблизил лицо к стражу границы и добавил, отчетливо выговаривая каждое слово:

— В том числе и нас с тобой.

Кэлен легла на траву. Она подтянула колени к подбородку, опустила голову и обхватила руками плечи. Сияние еще плотнее окутало Мать-Исповедницу. Она медленно выпрямилась, вздохнула и поднялась с земли, расколов голубое марево, как яичную скорлупу. Нагая, стояла она посреди поляны. Кровь сочилась у нее из ран, сломанная рука безжизненно висела вдоль тела. Губа распухла.

Но не потому лицо ее было искажено болью. Кэлен страдала от других, невидимых ран. И когда она наконец справилась с собой, лицо превратилось в застывшую маску. Все человеческие чувства отступили перед долгом Исповедницы.

Кэлен повернулась к Второму и протянула к нему руку. Тот стоял в дюжине футов от Исповедницы.

Беззвучный гром сотряс воздух. У Зедда заныли кости.

— Госпожа! — вскричал Второй, падая на колени. — Что прикажешь? Что тебе угодно?

Кэлен окинула его холодным взглядом.

— Мне угодно, чтобы ты умер. Немедленно.

Второй дернулся и упал замертво. Кэлен шагнула к Деммину Нассу. Тот стоял, скрестив руки, и, усмехаясь, смотрел на Исповедницу. Она с резким хлопком приложила ладонь к его груди. Не отводя руки, Кэлен подняла глаза.

Взгляды их встретились.

— Очень впечатляюще, сука. Но не только ты воспользовалась своей властью. Магистр Рал надежно защитил меня заклинаниями. Ты все равно не сможешь коснуться меня. А сейчас я с превеликим удовольствием преподам тебе урок. Ты его заслужила. — С этими словами Насс крепко ухватил Кэлен за волосы. — Поворачивайся. Живо!

На лице Исповедницы не отразилось никаких эмоций. Она не сочла нужным продолжать разговор.

Над лесом вновь прокатился беззвучный гром. Глаза Насса широко раскрылись. Нижняя челюсть отвисла.

— Госпожа! — еле слышно произнес он.

— Послушай, Зедд, — испуганно зашептал страж границы на ухо Волшебнику, — как у нее это выходит?! До того, предыдущего, она даже не дотронулась! И потом, Исповедница, после того как воспользовалась своей властью, должна отдохнуть и восстановить силы!

— Только не в этом случае. Кэлен — во власти Кон Дар.

— Стой здесь и жди, — приказала Исповедница.

Легко ступая по траве, она направилась к друзьям и протянула Зедду искалеченную руку.

— Залечи ее, пожалуйста. Мне очень нужно.

Зедд отвел взгляд от застывших зеленых глаз и осторожно взял Исповедницу за руку, тихо бормоча слова утешения. Он попытался отвлечь Кэлен от боли, крепко стиснул руку и потянул, ставя кость на место.

Исповедница не издала ни единого стона. Даже не вздрогнула. Зедд сомневался в том, что она вообще хоть что-то почувствовала. Его пальцы нежно обхватили место перелома, и через них в Кэлен стало вливаться волшебное тепло. Холод боли обжигающим потоком хлынул в жилы Зедда.

Волшебник стиснул зубы.

На мгновение боль сделалась настолько острой, что у него перехватило дыхание. Страдание Кэлен захлестнуло Волшебника и соединилось с его собственным страданием, причиняя невыносимую муку, угрожая затопить сознание. Он вынес и это. Наконец Зедд ощутил, что обломки кости срослись.

Он прошептал заклинание, призванное защитить и укрепить слабое место до тех пор, пока все не заживет окончательно. Волшебник убрал руки. Кэлен подняла голову. Холодная ярость, стоявшая у нее в глазах, испугала Зедда.

— Благодарю тебя, — мягко сказала она. — Подождите здесь.

Кэлен вернулась к Деммину Нассу, который покорно стоял там, где было велено. По его лицу текли слезы.

— Приказывай, моя госпожа, я готов повиноваться.

Не обращая внимания на просьбу Насса, Кэлен протянула руку к его ремню и отстегнула нож. Другой рукой она взяла тяжелую булаву с шипами.

— Сними штаны. — Кэлен подождала, пока Насс исполнил указание. — На колени!

Зедд содрогнулся, услышав ее ровный, лишенный интонаций голос. Он молча смотрел, как недавний мучитель покорно преклоняет перед ней колени.

Чейз сгреб в пригоршню край балахона Волшебника.

— Зедд, мы должны остановить ее! С пленными так не поступают. Она же его сейчас прикончит! Нам позарез нужна информация. Сначала надо его допросить. Пускай этот тип расскажет то, что нас интересует, а потом она может делать с ним все, что ей заблагорассудится.

Зедд бросил суровый взгляд на стража границы.

— Не могу с тобой не согласиться, но мы бессильны что-либо изменить. Если мы посмеем вмешаться, Кэлен убьет нас, не раздумывая. Два шага в ее сторону ты еще сделаешь, но третий окажется для тебя роковым. Когда Исповедница призывает магию кровавой ярости, урезонить ее невозможно. Это все равно что пытаться усмирить бурю на море.

Чейз выпустил из рук балахон Зедда, отвернулся и угрюмо скрестил руки на груди. Оставалось одно: смириться с неизбежным. Кэлен протянула Нассу булаву.

— Подержи это для меня.

Тот покорно взял булаву. Кэлен опустилась на колени.

— Раздвинь ноги! — Она протянула руку и схватила Насса за мошонку.

Тот дернулся и загримасничал.

— Не двигайся! — предупредила Исповедница.

Деммин Насс мгновенно затих.

— Скольких мальчиков ты убил, после того как надругался над ними?

— Не знаю, госпожа. Я не вел счета. Я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но я не всех убил, большинство живы и поныне.

— Точнее!

Насс задумался, припоминая.

— Человек восемьдесят, наверное, наберется. Но не больше ста двадцати.

Зедд увидел, как блеснул нож, когда Кэлен опустила руку. Чейз выпрямился, на щеках его заиграли желваки. Страж границы только теперь узнал, чем занимался Насс.

— Сейчас я отрежу твои причиндалы. Я желаю, чтобы при этом ты не издал ни единого звука, — прошептала она. — Ни единого! И даже не дернулся! Ты понял меня?