Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

Западные ворота останутся закрытыми. Упавший дракон и штабеля моратских тел надежно загораживали их снаружи. Изнутри их наверняка укрепили всем, чем только можно.

Несколько минут назад Рован видел вспышки золотистого света. Он пробивался туда, проклиная железный осколок. Если бы не этот кусок железа, он бы превратился в ястреба. Фенрис и Лоркан сражались вдали, убивая моратских подонков, мешавших продвижению армии хагана к южным воротам. Рукки переносили целительниц в охваченный паникой город. С кем-то из руккинов летели Элида и Ириана.

Нужно разыскать Аэлину и осуществить их замыслы, пока еще не поздно. Рован знал, кто наверняка окажется в первых рядах подходящей армии. Он не хотел, чтобы Аэлина встречала этих «гостей» одна. Но это еще впереди. А пока ему нужно поскорее попасть в город.

Гареля он нашел возле западных ворот. Вокруг громоздились десятки убитых моратских солдат, образовав настоящую стену между воротами и приближающейся армией.

С каждой минутой становилось все темнее. Уцелевшие вражеские солдаты и Железнозубые ведьмы торопились соединиться с подкреплением. По пути к южным воротам армия хагана старалась уничтожить как можно больше врагов.

Нужно поскорее попасть в город.

Солдаты хагана использовали все возможности. Пригодились вражеские осадные лестницы, отброшенные от стен несколько минут или часов назад. Теперь по ним забирались защитники города. Некоторые тащили на спине раненых.

Магическая сила Рована из яростного урагана уменьшилась до ветерка. Скрипя зубами от боли в ноге и плече, он оттащил тело моратского солдата, наполовину закрывающее тело Гареля.

Оборвались века жизни, века совместных битв и странствий по всему миру. То, что совсем недавно было бесстрашным, свирепым воином Гарелем, превратилось в неподвижную телесную оболочку.

Рован боялся, что у него подогнутся колени. Солдаты хагана перелезали в город везде, где могли. Двигались упорядоченно, торопясь хотя бы на время укрыться за стенами Оринфа.

Нельзя останавливаться. Нужно двигаться дальше. Гарель сказал бы то же самое. За это он отдал жизнь. Но Рован опустил голову, прошептав:

– Брат мой, надеюсь, ты обрел покой. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся с тобой в том мире, куда ты сегодня ушел.

Морщась от боли, Рован склонился, взвалил тело Гареля на здоровое плечо и стал подниматься по осадной лестнице на стену. Каждый последующий шаг давался ему тяжелее предыдущего. Каждый пробуждал воспоминания о друге. Перед мысленным взором Рована мелькали королевства, где довелось бывать, враги, с которыми сражались, недолгие полосы затишья. Многое запечатлелось в легендах и балладах.

Теперь к ним добавятся новые. О том, как горный лев Гарель пал возле западных ворот Оринфа, защищая город и своего сына. Если они переживут эту ночь и вообще уцелеют, барды обязательно будут распевать баллады о бесстрашном Гареле.

Где-то слышался топот ног и стук копыт. Но на лестнице, по которой Рован нес тело Гареля, спускаясь со стены, царила странная тишина. Он едва кивнул уставшим, забрызганным кровью Энде и Селиане. Вместе с другой его фэйской родней они хлопотали возле оставшихся катапульт. Они считались кровными родственниками, но Гарель тоже был его семьей, хотя и не сознавал этого.

Нести тело убитого соратника становилось все тяжелее. У основания лестницы стоял Эдион. В безвольно повисшей руке был зажат Меч Оринфа.

– Он бы мог остаться внутри, – сказал Эдион, когда Рован осторожно опустил тело Гареля на ступени. – Сам вызвался.

Рован смотрел на павшего друга. Близкого друга, которого он считал братом. Вместе они перевидали достаточно войн и опасностей. Гарель заслуживал новой родины не меньше, чем остальные.

– До встречи в потустороннем мире, – сказал Эдион, закрывая невидящие глаза Гареля.

Золотистые волосы Эдиона превратились в сосульки, слипшиеся от пота и крови. Древний меч в его руках был покрыт густой коркой черной крови. Мимо пробегали солдаты, но Эдион смотрел только на отца – на залитую кровью скалу в потоке войны.

Затем Эдион молча вышел на городские улицы. Время слез и криков наступит позже. Рован двинулся за ним.

– Нужно подготовиться ко второй части сражения, – охрипшим голосом заговорил Эдион. – Иначе нам эту ночь не продержаться.

Энда и Селиана с помощью своей магии нагородили обломков с внешней стороны западных ворот. Камни раскачивались, но двигались. У родных Рована осталось больше магической силы, чем у него.

Ровану было пора возвращаться на стену. Он не решился обернуться и посмотреть на солдат, уносивших тело Гареля в безопасное место.

Его друг и брат покинул мир живых.

На парапете к Ровану подбежал запыхавшийся руккин.

– Ваше высочество! – Руккин указал на горизонт. – Темнота мешает наблюдениям, но мы сумели подсчитать примерную численность вражеской армии, которая движется сюда.

Рован застыл.

– Самое малое – двадцать тысяч. – У руккина дрогнул кадык. – Их ряды изобилуют валгами. С ними шестеро харанкаев.

Не харанкаев. Шесть валгских принцесс, ныне обитающих в телах паучих.

Рован приказал телу обернуться ястребом. Тело отказалось.

Скрипя зубами, он приспустил доспехи за плечи и дотронулся до раны. Она успела затянуться. Железный осколок остался внутри и теперь мешал Ровану превратиться в ястреба и полететь к Аэлине, где бы она сейчас ни находилась.

Ровану требовалось поскорее ее найти. Найти Фенриса и Лоркана. Но прежде всего Аэлину, пока не слишком поздно.

Стемнело. Рован достал кинжал, поднес к затянувшейся ране и вдруг понял: кажется, уже поздно.

И хотя в их мире больше не было богов, Рован поймал себя на том, что молится. Под молитву он разрезал себе плечо, морщась от боли. Он молил об одном: чтобы вовремя добраться до Аэлины.

Вопреки древним пророчествам и превратностям судьбы, до сих пор им удавалось оставаться в живых. Рован вонзил лезвие кинжала еще глубже, разыскивая засевший осколок.

Торопиться. Нужно торопиться.

У Шаола отчаянно болела спина. Боль разливалась по позвоночнику. Возможно, Ириана чрезмерно расходовала свою магическую силу, помогая раненым (в замке спешно устроили лазарет). Возможно, он сам перенапрягся, безостановочно сражаясь с самого утра.

Они с Дорином въехали в Оринф через южные ворота, смешавшись с солдатами и конниками хагана. Все готовились к столкновению с моратским подкреплением, двигавшимся на город.

Вскоре совсем стемнеет. Морат не станет ждать до рассвета. Темнота была его союзницей. Никто не знал, чтó сейчас таится в темном небе и движется по темной равнине, ожидая сигнала к нападению на Оринф.

Дорин ехал, ссутулившись. Щит криво висел у него за спиной. Ножны с мечом раскачивались.