Лазурный берег - Андрей Кивинов

Троицкий умывался. Он не очень хорошо себя чувствовал и решил освежиться: обтирал холодной водой лицо и голову.

Скрипнула дверь, и в зеркале Троицкий увидел двух неприятных незнакомцев. Огромный опыт Демьяныча и звериное чутье подсказали, что эти двое — по его душу. Не переставая умываться и наблюдать, он покрепче расставил ноги, поиграл мышцами, готовясь к возможной схватке.

— Здравствуйте, Михаил Демьянович, — вежливо произнес Плахов.

— Здравствуйте, — обратился Троицкий к отражениям в зеркале. — Но я вас не знаю.

— Только не волнуйтесь и спокойно выслушайте, — попросил Игорь.

— Мы из Петербурга, — Рогов махнул удостоверением. — Из «убойного» отдела.

Так. Здесь их двое. Надо надеяться, без оружия. Этих дурачков можно похоронить в кабинках. Только бы в туалет никто не вошел. Хотя бы полторы минуты. Потом — быстро из Дворца. Интересно, есть другой выход, кроме этой сраной красной тропинки? Неизвестно, сколько их снаружи и где они…

— Мы не собираемся вас задерживать, — будто бы прочитал мысли Троицкого Плахов. — Просто хотим поговорить.

Троицкий резко развернулся. Негромко крикнул:

— Дима!..

Возникли охранники. Сработали четко: заняли позиции за спинами оперативников, готовые по команде к атаке. Впрочем — отметил Троицкий — это Дима сработал четко. «Зафиксировал» своего по всем правилам боевого искусства. А Николай за своим клиентом встал немножко сбоку, так что коротышка мог врезать ему локтем в ребра. Расслабился, вообще, Николай. Надо будет в Португалии устроить ему показательную порку.

— Здесь побудьте, — бросил Троицкий охранникам, а потом кивнул Плахову. — Так что вы хотите?

— Вас, Михаил Демьяныч, «заказали», — спокойно сообщил Игорь. — Во время фестиваля должны грохнуть.

— Кто?! — удивился Троицкий.

— Знаем только исполнителя, — пояснил Рогов. — Он, кстати, уже здесь.

— Во Дворце? — еще больше удивился Троицкий.

Что за бред? Или блеф?

Или не блеф и не бред, а по Дворцу и впрямь бродит киллер с… зенитной установкой.

— В Каннах.

— А вам-то какой резон меня спасать? — Троицкий взял себя в руки и начал прощупывать незваных новых знакомцев.

Ни разу менты еще о его здоровье не беспокоились.

— Хотим киллера взять с поличным. За ним еще много всего. Поэтому и приехали.

— Не бойтесь, вы нам не нужны.

— Не нужен, — с иронией повторил Троицкий. — Киллеру нужен, а вам нет…

— Мы бы тогда не пришли, — Плахов смотрел Троицкому прямо в глаза.

Тоже известный приемчик. Если впариваешь откровенную туфту, честно смотри в глаза собеседнику.

— На яхту вы приезжали? — Троицкий ответил таким же пристальным взглядом.

— Они, — опередив оперативников, ляпнул Николай. И закашлялся. Ему обещали, что за учиненную тогда пальбу он еще будет отвечать «дома» отдельным пунктом.

— Мы… — подтвердил Плахов.

Дверь открылась, в туалет зашел Пьер Ришар. Поскользнулся на ровном месте, с размаху сел на пол, ловко вскочил, подмигнул собравшимся и устремился к белоснежному писсуару.

«Ки-ино!» — подумал Троицкий. Некстати вспомнился еще какой-то фильм, где человека в кинозале находили после сеанса с пулей в сердце. Одного, второго, третьего… На одном и том же месте. Выяснили, что из-за экрана стрелять не могли. В результате оказалось, что ковбой с экрана стрелял.

Типа, ненаучная фантастика. Что-то с моралью: о вреде массовой культуры.

— Ладно. Не сейчас, — решил Троицкий. — Завтра поговорим. Где вы остановились?

— Здесь, в Каннах. У одного эмигранта.

— В час подойдете на пляж за Дворцом. Там будет катер голубого цвета. Вот он вас привезет, — Троицкий кивнул на Николая. — Возле двери он оглянулся: — Фильм-то остаетесь смотреть?

— Да мы уголовное дело читали, — брякнул Рогов.

Троицкий поджал губы. Выйдя из туалета, приказал Диме:

— Глаз не спускать! Странно все это…

— Шеф, таблетки через полчаса, — напомнил Дима.

— Таблетки Николаю отдай… Нет, — вдруг перерешил Троицкий. — Ты остаешься, а Николай — за ними.

Доверять Николаю таблетки отчего-то не хотелось.

Утром Федор Ильич немножко усовершенствовал свой аппарат: тот самый, который Василий рекламировал Пастухову. В котором «вместо рыб яблоки». Днем усовершенствованный аппарат работал, причем не только на яблоках, но и на грушах, а вечером Федор Ильич дремал перед телевизором и дегустировал усовершенствованную продукцию. «Неплохо, — думал Федор Ильич. — В целом вышло неплохо».

В телевизоре шли новости культуры. Известный режиссер собирался снимать сериал по знаменитому роману «Мастер и Маргарита».

— А правда, что на роль Иешуа вы планируете пригласить Леонардо ди Каприо?.. — приставала к режиссеру назойливая журналистка с разноцветными волосами.

— Нет, все роли в сериале сыграют наши соотечественники.

— И кота — соотечественник?..

— На роль кота будем пробовать дрессированного тигра из саратовского зоопарка.

«Хорошо», — одобрил Федор Ильич.

Не тигра одобрил, а факт сериала. Когда-то, давным-давно, он собирался прочесть роман «Мастер и Маргарита». Но так и не собрался. А теперь и не нужно — скоро будет сериал.

В телевизоре перешли к международным новостям, По экрану поплыли пальмы.

— Продолжается Каннский фестиваль, — бодро рапортовал диктор. — Сегодня свой фильм представляет известный французский режиссер Жан Рошфор. Главную роль в нем исполнил популярный российский актер Олег Белов. По словам режиссера, действие картины происходит в России. Она посвящена сложной эпохе девяностых, когда интересы личности и государства разошлись настолько, что, казалось, вместе, как сказал поэт, им не сойтись. Но…

Белова в этот вечер творческая группа поймать не смогла, а потому просто транслировала проход по красной дорожке.

По дорожке шли Рогов и Плахов. Игорь был сосредоточенный, а Василий, напротив, очень довольный.

Федору Ильичу даже показалось, что Васька ему подмигнул с экрана.

— Мать! Беги сюда! — вскрикнул Васькин тесть.

— Чего стряслось-то?.. — вбежала в комнату взволнованная теща.

— Там… Там наш Васька. Во фраке… С бабочкой, — Федор Ильич тыкал пальцем в телевизор.

Но репортаж из Канн уже закончился. Начался репортаж с выставки авангардистов. Вместо Василия теща увидела на экране портрет женщины с тремя глазами и двумя ушами. Из головы у нее росло дерево типа дуб.

— И с сачком… — съязвила теща. — Додегустировался, что бабочки в голове…