Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива - Ольга Савельева

Действовать нужно быстро. Муж шустро подставил ногу и не дал закрыться дверце.

– Пролезай, я держу! – закричал он жене. – Ты тоже имеешь право сходить!

Юля остановилась в нерешительности. С одной стороны, жалко 25 крон, с другой – красивые женщины в норковых шубах не просачиваются обманным путем в биотуалеты. Как-то не комильфо…

– Не-е, – Юля помотала головой, – я так не могу. Я потерплю. Отпускай.

Муж, сдерживающий все это время дверь, плюнул и позволил ей закрыться. Дверь закрылась, и через секунду внутри биотуалета все зашипело и затрещало: шла автоматическая санобработка кабинки, промывание и дезинфекция от микробов.

Судя по звукам, тысячи струек воды под сильным напряжением активно мыли все внутри.

Через 30 секунд обработка закончилась, и аппарат выплюнул сдачу.

Юля с мужем переглянулись. Они оба представляли, что было бы, если бы Юля послушала мужа и успела бы прошмыгнуть в кабинку.

– Только что я спасла свою норковую шубу, которую ты хотел уничтожить, пытаясь сэкономить 25 крон… – сказала Юля, и они стали хохотать.

Вот так интуиция и умение терпеть могут спасти человеку шубу.

Ира пригласила меня на свадьбу. Весной.

К этому дню Ира шла девять долгих лет, поэтому хотела, чтобы он был безупречным.

Ира – человек дела. Ее секрет счастья – взять Вселенную за ноздри и сказать: «Хочу самого крутого мужика».

Вселенная потрепыхалась-потрепыхалась – и выдала все по запросу. Но не сразу. Через девять лет.

Точнее, она выдала Витюню, и на момент выдачи Витюн был еще полуфабрикат. Но Ира его разглядела. Еще там, в кафе «Му-Му», где случилась их первая встреча и где он ел акционные сырники, но это отдельная, очень смешная история. Там в конце Витюн сделает Ире первый подарок – ирисковую конфетку «Коровка».

Я бы на месте ведущего свадьбы обязательно этот момент обыграла, но к счастью, это был тот нечастый случай (нечастый, а не несчастный), когда на свадьбу я пошла отдыхать, а не работать – улыбаться, фотографироваться у пресс-вола «Ирина + Виктор = любовь», позировать, писать приколы в книгу пожеланий молодым, хохотать над шутками тамады, лопать попой шары, если понадобится.

Ира тоже не сразу стала Ирой. Сначала это была Ируня, наивная девочка с лопнувшим чемоданом, прилетевшая покорять Москву. Она прилетела в Домодедово и думала, что лифты в аэропорту платные, поэтому постеснялась прокатиться, а просто поглазела на эту красоту. За такси до общаги расплачивалась банками с мамиными маринадами, ибо чемодан все равно лопнул, и выбора не было.

Москва слезам не верит, Ира это точно знает…

– Какое у тебя будет платье? – спросила меня Ира.

Она хочет, чтобы платья у всех подружек невесты были сшиты из одной ткани, но фасон, вид и все остальное – каждый выбирает себе сам.

У меня был насморк, и я отвечала, гундося в нос:

– Длинное.

Ире слышится: «Блинное».

– Оль, что это за леди Гага в тебя вселилась? Давай по сценарию!

Я притихла. Я не поняла, в какой момент запретили всем длинные платья. Но такой момент вполне мог быть.

У меня через час уже рябило в глазах от сотен предложенных вариантов платьев, я бросила читать этот чатик пару дней назад, поэтому девочки там вполне могли разогнаться до «а давайте всем короткие?»

– Нельзя длинное, да?

– Оля, на своем празднике хоть оладуховое, а на моем давай без эпатажа.

Я не поняла, что такое – «оладуховое»?

К чему это вообще? Стала думать о бренности бытия и о том, что, чем реже видишься с друзьями, тем хуже их понимаешь…

Ира иначе трактовала мое молчание и говорит:

– Прости, милая, мне важно, чтобы ты пришла, неважно в чем. Хоть в сметану обмакнись, хоть в икру…

Вот тут я окончательно перестала что-либо понимать:

– Какую, блин, сметану и икру? Зачем мне в них макаться? Ты о чем вообще?

Когда разобрались, до слез ржали обе. Вот так насморк чуть не поссорил подружек.

В общем, весной на свадьбе я была в красивом платье. Коротком.

Люблю чужие свадьбы. Особенно тот момент, когда не надо выходить в круг ловить букет невесты. Ибо ты все уже поймала. Вон сидит, горячее уплетает…

Дочь просыпается утром лохматая, как огромный одуванчик. Муж называет ее: «Виктор Цой после концерта».

По утрам она капризна и требовательна: оранжевый горшок, видите ли, не подходит к цвету любимого на сегодняшний день поросенка, подайте розовый, не буду я вашу кашу, ешьте сами, нет, эти штанишки были в моде в прошлом сезоне, я такие не надену, я в винтаже не хожу.