Сыграй еще раз, Сэм - Майкл Уолш

— Чертовски славная вещь, ага! — сказал Ламли. — Блэкуэлл, будьте так добры?

— Сию минуту, сэр, — сказал Блэкуэлл и вышел вон.

Рик окинул собеседника взглядом. Ламли был низенький щуплый человек с темными кудрями, разметавшимися по лбу. Отлично скроенный синий костюм, белая накрахмаленная рубашка и галстук в цветочек. Ламли походил на банкира, который размышляет, дать ли тебе кредит, и пока не принял решения.

— Мистер Горовиц шлет вам привет… — начал Рик.

— Жуткое дело прошлой ночью, а? — перебил его Ламли. — Жаль, меня там не было. Показал бы чертовым фрицам, не побоюсь этого слова, где раки зимуют. А? — Одним плавным движением он подхватил стакан в тот самый миг, когда Блэкуэлл его предъявил. — Приходилось слышать свист картечи, а, Блэйн? — спросил Ламли.

— Не могу похвастать, — ответил Рик. — Разве что от критиков.

Ламли хихикнул:

— Понимаю, о чем вы, сэр, понимаю. А я подкинул парочку плюх братцу гансу во Франции в восемнадцатом году, и, осмелюсь сказать, отправил в ад немало чертовых камераден.[59]— Он залпом отпил полстакана. — И не возражал бы добавить к счету еще пару-тройку. Совсем не возражал бы.

Ламли вынул Рикову визитку и вперил в нее взор.

— Соломон Горовиц, ага? — сказал он. — Мистер Горовиц, наверное, из евреев, я бы предположил. Я так прикидываю, в Нью-Йорке сейчас половина народу евреи.

— Фокус в том, чтобы вычислить, которая половина, — заметил Рик.

— Вам повезло, что не ирландцы, — продолжил Ламли. — Нейтралитет в такой войне! Можете себе представить?

— И это после всего, что вы для них сделали, — сказал Рик.

Ламли оживился.

— Да кому они нужны? — задорно сказал он. — У нас теперь есть вы, янки. Чертовски рад, что мы в одной лодке.

— Мистер Горовиц… — подсказал Рик.

— Ах да, Горовиц. Я с ним не знаком. Но вы же не про него хотели поговорить, мистер Блэйн?

На обороте своей липовой визитки Рик написал несколько имен: Полли Невинз, Виктор Ласло, Ильза Лунд, Рейнхард Гейдрих. Похоже, хотя бы одно сработало.

— Я особенно интересуюсь мисс Невинз — с профессиональной точки зрения, — завел Рик, продолжая игру. — Я так понял, о ее исполнении Гвендолен[60]судачит весь город. Мой наниматель весьма заинтересован получить ее на главную роль в одной из собственных постановок — конечно, когда закончится война и путешествовать станет безопасно.

— Да, мисс Невинз, — сказал Ламли. — Женщина, о которой можно с полным правом сказать даже не то, что она прирожденная красавица, а то, что она облагородила само понятие красоты. Особенно на сцене — там она очаровательнейшее создание, которое мы имели удовольствие созерцать. — Он задумчиво глотнул виски и принялся изучать обратную сторону визитки. — Перед лицом прекрасной женщины все мы до единого беспомощная добыча, не так ли? — Ламли покачал головой. — Что мы делаем ради них…

— Что мы хотели бы сделать ради них, — мягко поправил Рик. — Я надеюсь, у меня будет случай свести с ней знакомство, пока я в Лондоне.

— А долго ли вы намерены оставаться, мистер Блэйн? — спросил Ламли.

— Пока на неопределенный срок.

— Я позабочусь о том, чтобы вы двое познакомились при первейшей возможности. — Следующая фраза Ламли застала Блэйна врасплох: — Скажем, завтра вечером? Сможете пообедать с нами?

— Если вы угощаете, я ем.

— Ну, тогда уговорились, — сказал Ламли. — Завтра в восемь. Я пришлю за вами водителя. Где вы остановились?

— В «Браунс».

— Превосходно. Я живу в Южном Кенсингтоне. Это недалеко. Мы превосходно поболтаем.

Ага, дело пошло.

— Если вам проще, я с удовольствием доберусь к вам сам, — сказал Рик.

— О, мне это совсем не трудно! — воскликнул Ламли. — Чтоб мне провалиться! Только гляньте, сколько времени! Я совершенно позабыл, у меня же встреча в Уайтхолле. Вот что бывает, когда пропустишь в обед стаканчик-другой. Боюсь, вам придется меня извинить, мистер Блэйн. А пока могу ли я вам предложить насладиться гостеприимством «Гаррика» с моими наилучшими пожеланиями. — Ламли махнул рукой Блэкуэллу, и тот в сей же миг явился. — Послушайте, Блэкуэлл, не будете ли вы так ужасно добры принести мистеру Блэйну газеты — вот и молодец. Мистер Блэйн волен оставаться здесь, сколько захочет, сегодня он мой гость.

— Очень хорошо, сэр, — ответил Блэкуэлл.

— Заботьтесь о нем, ладно? — напутствовал его Ламли.

— Сэр, я как следует позабочусь о мистере Блэйне, — ответил Блэкуэлл. — На этот счет можете быть спокойны. — Потом обернулся к Рику: — Не угодно ли джентльмену еще стаканчик согревающего? — осведомился он.

— Джентльмену угодно, — сказал Рик.

Их комнаты обшарили весьма основательно: уж это-то стало очевидно, едва он открыл дверь. Рик видал работу и получше, но и здесь орудовали не дилетанты. Разбросали ровно столько, чтобы Рик понял: у него были гости. Аккуратно положили на место ровно столько, чтобы Рик понял: гости были джентльмены. И разломали ровно столько, чтобы он понял: они не шутят.

— Босс, у нас пошарились, — сказал Сэм, который уже с час как вернулся, но ни слова не сказал ни одной живой душе и не тронул ни одной вещи. Он видал такое и прежде.

— Есть догадки кто? — спросил Рик, оглядывая разрушения.

— У меня, кажется, есть кое-какие подозрения, — раздался голос у Рика за спиной.

Следом за Блэйном явился Рено.

— Проходите, Луи, не стесняйтесь, — сказал Рик. — Кто-то вот уже не постеснялся.

Рено быстро огляделся.

— Как в старые времена, — заметил он, щелчком открывая портсигар и устраиваясь в мягком кресле возле электрического камина.

— Не льстите себе, — сказал Рик, — ваши ребята так не умели. — И принялся разбирать руины.

Шкафы выпотрошили. Одежда валялась на полу, карманы вывернуты, кроме Рикова смокинга и брюк к смокингу — их заботливо оставили на вешалке, будто остерегаясь помять.

Пока Сэм с Риком проводили ревизию, Рено курил.

— Когда любопытство возьмет верх, дайте мне знать, — сказал он, выпуская дым. Маленький французский щеголь был неотразим в новом костюме, новых туфлях и федоре.

— Не иначе, новый костюм? — сказал Рик.

— Надо же чем-то прикрыть наготу, — ответил Рено.

— Я предпочел бы прикрытую спину, — сказал Рик, оглядывая комнату. — Кажется, я неважно за этим слежу.