Девушка моего парня - Мария Северская

Словно прочитав ее мысли, Женя достала сотовый и набрала номер Наины Викторовны.

– Ба, мы приземлились, – сообщила она. – Как ты там?

Выслушав ответ, улыбнулась и заверила, что будет звонить каждый день.

Женин отчим – Роберто – владел крупной строительной фирмой. Они с женой жили в просторной квартире, занимающей почти целый этаж пятиэтажного дома на берегу Средиземного моря. Из окон открывался потрясающий вид.

Уставшая с дороги Женя плюхнулась на мягкую софу в гостиной.

– Девочки, Роберто скоро приедет, он проводит вас в вашу квартиру, – в дверях возникла Женина мама. – Может, пока что-нибудь выпьете?

– Если можно, мне апельсиновый сок, – попросила Лена.

– А мне минеральной воды, – буркнула Женя. – Без газа, если есть.

Женщина скрылась в недрах квартиры.

– Разве мы не здесь остановимся? – высказала свое удивление Лена.

– Обычно, когда я приезжаю, Роберто предоставляет в мое распоряжение целые апартаменты. Хозяину строительной фирмы это нетрудно, – она фыркнула. – Их величества не любят, когда в их личную жизнь вторгаются посторонние. Даже если эта посторонняя – дочь жены.

– Как у вас все сложно, – вздохнула Лена. Эта новость только еще больше расположила ее к Жене, вызвала сочувствие.

– Так даже лучше, – произнесла та. – Зато никто не будет нам мешать и диктовать, что делать.

– Но ты же, наверно, хочешь пообщаться с мамой? – Лена села рядом с ней.

– Думаю, она уделит мне несколько часов своего драгоценного времени, пока муж на работе, – усмехнулась Женя, но Лене в ее голосе почудилась затаенная боль.

Ездить на дачу Митька не любил и всегда отлынивал от этих поездок, как мог. И разве это дача – шесть соток заросшей травой земли с крошечным щитовым домиком в центре? Нет, дача должна быть большой, с тенистыми деревьями, зелеными газонами, кустами роз и выложенными камнями дорожками. А это так – недоразумение. И что родители находят в этом участке?

Но на сей раз Митя поехал с ними. Не хотелось оставаться одному в пустой квартире, было тоскливо и тошно.

Вчера он зашел к Ленке, но дома ее не оказалось.

Открыла мать девушки. Пригласила войти, а потом долго его разглядывала, словно видела впервые, а не была знакома с ним сто лет.

– Чем же ты девушек так привлекаешь? – наконец произнесла она, и парень понял: он влип, причем по-крупному.

Ленина мама скрестила руки на груди. Она явно ожидала ответа. Но что Митька мог сказать? Что он хороший человек, поэтому и нравится девушкам? В свете последних событий это воспримется как хамство. Хорошие люди не поступают так, как поступил он.

– Ты зря пришел, – сказала Ленина мама. – Леночки нет. Она уехала отдыхать.

– Отдыхать? – удивился Митька. – В мае? Перед сессией?

– Именно, – кивнула женщина. – Нужно же ей как-то в себя приходить.

Он хотел спросить, после чего приходить в себя, после открытия, что у него есть Женя, или после опять-таки открытия, что этот ее Игорь вовсе не Игорь, а Стас – он же Женин бывший. Но он промолчал. Митя понимал, что Лениной маме просто нужен козел отпущения, а его – Митю – она никогда особо не жаловала.

– Спасибо, Нина Николаевна, – поблагодарил он. – Я тогда пойду, пожалуй.

– Иди. – Ленина мама шагнула к двери и распахнула ее.

«Ей-богу, как будто не с Ленкой расстался, а с ее маман, – подумал парень, спускаясь с лестницы. – И куда, интересно, умотала Ленка?»

Вечером были танцы. Митька танцевал со Светой и не испытывал никакого удовольствия. Он еле дождался конца занятий, подошел к Кате – спросить, не знает ли она, куда делась Женя.

Но та не знала. Женя как в воду канула.

По весеннему городу Митя понуро добрел домой и завалился спать, даже не поужинав, а утром парень проснулся от щемящей боли в груди. Было тоскливо и муторно.

Родители собирались на дачу, и он предложил составить им компанию. Мама с папой удивились, но вида не подали.

И вот уже Митька подставляет голову встречному ветру, бьющему в приоткрытое окно автомобиля.

– Как на танцы вчера сходил? – неожиданно спросила мама.

– Так себе, – честно признался парень.

– С Женей поссорился? – удивилась родительница.

Митька изумленно посмотрел на нее.

– Думаешь, откуда я знаю? – улыбнулась мама. – По тебе же все видно. Я давно поняла, что ты по уши в нее влюблен, вот только в себе разобраться никак не можешь. С Леной-то поговорил?

– Нет, она уехала куда-то отдыхать, – вздохнул Митя.

– Не переживай, все образуется, – успокоила его мама.

Отец за рулем неопределенно хмыкнул, но промолчал.

– Предлагаю сегодня сходить в крепость Монжуик, – Женя вышла из ванной с мокрой головой и теперь стояла в проеме, промакивая волосы полотенцем.

– Здорово! Пойдем! – Лена оторвалась от ноутбука – в этот момент она просматривала информацию о центральных улицах Барселоны. – Как думаешь, там жарко? – Она кивнула в сторону окна.

– Шорты и футболка будут в самый раз. – Женя кинула мокрое полотенце на сушку. – И кремом солнцезащитным намажься, а то мигом обгоришь.

Что Жене особенно нравилось в ее спутнице, так это то, что Лена невероятно легка на подъем. Ей не нужно по часу краситься или примерять различные варианты нарядов, и ждать ее не приходится.

За те два дня, что они провели здесь, девушки обежали полгорода. Обе захватили с собой фотоаппараты и снимали без устали. Выходили из дома рано утром, пили кофе в кафе, расположенном на первом этаже соседнего дома, и шли гулять. Бродили по улочкам, осматривали попадавшиеся на пути достопримечательности, перекусывали прямо на ходу или на лавочках в скверах.

Лена никогда не ныла, что устала, наоборот, она, как и Женя, была полна энтузиазма, ей хотелось увидеть как можно больше.

Прежде Женя была в крепости лишь однажды – много лет назад, во все остальные свои приезды она либо не успевала сюда дойти, либо была занята чем-то другим.

Народу тут куча, куда ни кинь взгляд, всюду туристы – группами или поодиночке, с экскурсоводами или сами по себе.

– Эти стены видели людей, которые жили несколько столетий назад, – благоговейно произнесла Лена. – Когда представишь себе, даже жутко становится. – Она положила ладонь на нагретый солнцем камень.

– И мы на их фоне лишь букашки. – Женя кивком указала на группу японцев, щелкающих фотоаппаратами. – Суетимся, бегаем, требуем, чтобы с нами считались, нас любили…

Лена кивнула: