На четвертый раз везет - Кайса Ингемарсон

Посоветовавшись, они решили отправиться куда-нибудь и поужинать пораньше. Юхан предложил несколько вариантов: индийская или итальянская кухня, суши, китайский ресторан… Ребекка хотела «фиш энд чипс» в «Халфуэй-Инн» или, как она выразилась, «рыбные палочки и чипсы». Александр выступал за китайскую еду. После некоторой дискуссии дети выбрали пиццу. Решение застигло Паулу и Юхана врасплох. Где найти нормальную пиццерию? Единственное, что находилось поблизости, – пиццерия «Викинг», и нормальной ее назвать было нельзя, но дети теперь уперлись и стояли на своем, и после безрезультатных уговоров пришлось одеться и всем вместе отправиться вниз по Хорнсгатан.

– Достаточно услышать название «Викинг», чтобы понять, что такая пиццерия не может быть хорошей, – заметил Юхан, недоверчиво окинув взглядом зал. Стены были покрыты темными деревянными панелями, грубые, выкрашенные морилкой столы были отделены друг от друга шпалерами, увитыми искусственным плющом. На столах стояли небольшие латунные подсвечники, а рядом с ними – пепельницы с логотипом пива «Фалькон».

– Пиццерия должна называться «Везувий» или «Римини», – добавил Юхан наконец.

– Или «Капричиоза», – подхватила Ребекка.

– Это такая пицца, дура, – отозвался Александр.

Паула бросила на него укоризненный взгляд.

– Вы уже выбрали? – спросила она, и дети умолкли, вернувшись к изучению меню.

Когда все наконец сделали заказ и на столе оказались кока-кола и салат из маринованной капусты, Ребекка неожиданно обратилась к Пауле:

– Ты не любишь нашу маму?

Паула вздрогнула:

– Как… Конечно, люблю. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мама так сказала.

– Твоя мама сказала, что я ее не люблю? – Паула положила вилку, опустив ее в капустную стружку.

– Ну, не совсем так, но я слышала, как она говорила папе.

– Что говорила?

– Что ты с ней недруголюбная.

– Недружелюбная, – поправил ее Александр. – Недружелюбная, а не «недруголюбная».

– Ваша мама так сказала? Когда? – Пауле стало не по себе.

– После того, как ты приезжала к нам.

– А еще что-нибудь она говорила?

– Что не понимает, в чем она виновата.

Паула сглотнула и взглянула на Юхана, который сочувственно смотрел на нее.

– Как странно, – совсем не убедительно произнесла Паула. – Наверное, она что-то не так поняла…

– Наверное. – Ребекке явно надоел этот разговор, и она беспокойно заерзала на стуле, высматривая официанта с пиццами.

Юхан откашлялся и принялся расспрашивать Александра о школе. Тот вежливо, но без особого интереса отвечал, и вскоре его прервал возглас Ребекки:

– Вот они! Наши пиццы!

Анита приехала за детьми около восьми вечера, и Паула старалась быть с ней как можно более приветливой. Она спрашивала о здоровье матери, пытаясь найти ободряющие слова, говорила о болезнях и погоде и предложила Аните остаться, но та отказалась. Она казалась еще более бледной и усталой, чем утром, и хотела как можно скорее вернуться домой. Когда Паула предприняла последнюю отчаянную попытку, поинтересовавшись, все ли в порядке с автомобилем, Анита странно посмотрела на нее и стала подгонять Ребекку.

Как только за Анитой и детьми закрылась дверь, Паула бросилась на диван:

– Неблагодарная баба! Она даже не заметила, что я старалась быть приветливой.

– Паула, – Юхан устроился на другом конце дивана, подвинув ноги Паулы, – может, ее беспокоило что-то другое.

– Но что это за манеры, а? Сначала жалуется, а потом даже не смотрит в мою сторону. И что она вообще имела в виду? Что значит «недружелюбная»?

– Паула, – мягко произнес Юхан, – с тех самых пор, как мы познакомились, ты доброго слова об Аните не сказала. Ты называла ее сукой, стервой, крашеным чучелом из пригорода, педантичной климактеричкой…

– Да, да! Довольно. – Паула бросила недовольный взгляд на Юхана. – С чего это ты вдруг так ее полюбил?

– Я не говорил, что она мне нравится, я просто объясняю тебе, что значит «недружелюбная». А вообще, мне она кажется вполне нормальной, пусть и немного суетливой.

– Немного… Да у нее начинается истерика, когда она видит отпечаток пальца на журнальном столике!

– Мне кажется, ты говоришь глупости. Пусть она будет такой, какая есть, ведь главное, что твоему папе и ей хорошо вместе, правда? – Юхан снова заговорил более мягким тоном. – Не надо вести себя как подросток…

– Подросток?! – фыркнула Паула. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Она ворвалась в нашу жизнь как проклятая… проклятая сука, когда умерла мама.

– Паула, это произошло спустя два года после…

– Два года! И это, по-твоему, много? Много, да?!

– Твоему папе нужна была…

Паула снова перебила его:

– Ему ничего не было нужно! У него была я, и нам было хорошо вдвоем. Понимаешь?! – Паула срывалась на крик. – Пока не пришла она, хитрая соседская баба, со своими кексами…

– Баба? Паула, ей было столько, сколько тебе сейчас…

– Нет, это размалеванное чудище засиделось в девках да так и высматривало добычу. А потом запекла колбасу в духовке – вот он и клюнул!

– Но раз так, то, может, сердиться надо на папу?

– На папу? Да ты ни черта не понимаешь! Ничего не знаешь! – Паула вскочила с дивана и, выбежав в прихожую, схватила куртку. Не успел Юхан догнать ее, как она захлопнула за собой дверь.

* * *

На улице Паула надела куртку, завязала шнурки и осталась стоять на месте. Злоба, которая всего минуту назад заставила ее выбежать из дома, утихла, и теперь Пауле было просто грустно. Юхан разочаровал ее. Уж ему-то, как никому другому, следовало бы знать, как все было на самом деле. Почему просто не согласиться с ней? Разве мужчина в доме не для этого? Чтобы быть поддержкой и опорой?

Паула дошла до Мариаторьет. В третьей по счету будке телефон работал.

– Привет, Анна, это Паула.

– Привет, Паула. Что это за странный звук?

– Я звоню с улицы. Послушай, я знаю, что уже поздно, но, может быть, выпьем где-нибудь пива. Ну, или кофе, конечно…

– Сейчас? – послышалось после продолжительной паузы.

– Да. Ненадолго. Пожалуйста. – Паула на мгновение умолкла. – Я поссорилась с Юханом.

– Милая, сейчас уже поздно куда-то идти. Может быть, приедешь сюда? Я приготовлю чай.

Чай. Паула улыбнулась. Давно ей не предлагали чай как лекарство от проблем. Она вспомнила бесконечные вечера за чашкой чая, которые они – Ракель, Анна и Паула – проводили вместе. Экзамены, несчастная любовь, изредка – счастливая, предстоящие поездки, деньги, которые надо было заработать, будущее, которое надо было завоевать… Паула вздохнула.