Умеющая искать - Татьяна Русакова

Видимо, мне передались способности Николь, потому что то, как я рисовала сейчас, было не сравнить с прежними каляками-маляками. Беан тут же оказался рядом, с интересом наблюдая, как на листе появляется силуэт женской фигурки.

- Это же ты! – удивлённо воскликнул он.

Да, я рисовала себя сегодняшнюю, а вернее, будущую Николь. Юная девушка, появляющаяся под штрихами карандаша, была стройной, но не истощённой, прекрасно одетой, уверенной и очень красивой. Роскошные волосы перевивали нитки жемчуга, светлые глаза смотрели на мир ласково и строго. Точёные плечи открыты ровно на столько, чтобы даже в этом мире это не выглядело вульгарно.

Я на мгновение задумалась над платьем, и нарисовала одно из своих любимых вечерних – глубокого синего цвета. Конечно, простой графитовый карандаш не мог передать цвет, но мне вдруг показалось, что я ошиблась, и карандаш не простой.

- Беан, какого цвета это платье? – спросила я.

- Синего, - не задумываясь, ответил мальчик.

- Сестра Морея, а вы тоже это видите? – спросила я и протянула лист с рисунком монахине.

- Что вижу? – не поняла та, но тут же ахнула, узнав меня на рисунке. – Какая ты красавица! А платье! Чудесный синий цвет!

- Королевский синий, - задумчиво поправила я. – Кобальт.

Ну и как это понимать?

- Сестра Морея, - осторожно спросила я. – Это какой-то необычный карандаш?

Женщина недоумённо посмотрела на меня.

- Обычный графитовый.

- А почему же он передаёт цвет?

- Цвет он передавать не может, - немного рассердилась монахиня, видимо, решив, что я её разыгрываю. – Грифель рисует контур, а содержание вкладываешь ты.

Некоторое время я рассматривала свой рисунок, поворачивая то так, то этак. Как много удивительного в этом мире! Но что я хотела, здесь все с детства знакомы с магией, и это не кажется людям необычным. Зато я чувствовала себя так, словно собственными руками сотворила чудо. Правда, налюбоваться на шедевр не дал брат, которому не нравилось, что я остановилась.

- А я? – спросил Беан. – Нарисуй меня рядом!

Я улыбнулась и принялась рисовать. Мальчик, стоящий рядом со мной, получился гораздо выше Беана, но ведь детям свойственно расти, правда? Я одела его в серо-голубой нарядный камзол и брюки на два тона светлее.

- Какая красивая у нас одежда! – восхитился Беан. – А ботинки как у Саверио! Ох! – он быстро взглянул на меня.

Я ободряюще улыбнулась. Уж кто-то, а бывший жених Николь был мне вовсе не интересен.

Закончив, я показала рисунок сестре Морее, а после попросила раздобыть каплю клея, чтобы прикрепить лист на стену каюты. Пусть в этом мире и не знали, что такое визуализация желаний, я знала твёрдо – это работает!

Монахиня отправилась было за клеем, но в это время в дверь каюты постучали. Сестра Морея открыла дверь, и в каюту вошёл капитан.

- Простите, милые дамы, что вторгаюсь в вашу каюту без разрешения, - извинился он. – Я пришёл узнать, как вы себя чувствуете, фра Николь.

- Спасибо, гораздо лучше, - улыбнулась я. – Мы даже ходили гулять на палубу.

- Но сейчас Николь немного устала, и ей надо отдохнуть, - решительно заявила сестра Морея.

Я удивлённо посмотрела на неё. Губы поджаты, вид непреклонный и решительный. Я перевела взгляд на мужчину, которого монахиня буквально вытесняла из каюты. Он виновато посмотрел на меня и, выразив надежду, что скоро мне станет лучше, и тогда он рад будет видеть нас за своим столом, ретировался.

Едва мужчина вышел, как сестра Морея повернулась ко мне и сердито сказала:

- Николь, мы должны избегать столь явных знаков внимания.

- А по-моему, в предложении господина капитана нет ничего необычного. Разве не принято, что капитан приглашает гостей за свой стол?

- Ты правда не понимаешь? – нахмурилась монахиня. – Приглашает, но только богатых фрамов и фра. Ты ведь даже не первым классом едешь, с чего это нас удостоили такого внимания?

Я пожала плечами.

- Быть может, это знак вежливости. Мне было нехорошо, и господин капитан захотел, чтобы я немного развеялась.

Сестра Морея лишь головой покачала.

- Ты представляешь себя в таком обществе? Не каждая фра захочет ужинать за одним столом с простолюдинкой. И даже если никто не обидит тебя словом, всё равно мы привлечём слишком много внимания. А этого делать никак нельзя. Ардина Безье не должна узнать, на каком корабле мы уплыли.

Слова монахини были, конечно, разумны, но мне упорно казалось, что причина не только в этом.

- Сестра Морея, - улыбнулась я. – Вы будете оберегать меня ото всех мужчин?

- Что ты, деточка, - улыбнулась она в ответ. – Ведь однажды ты познакомишься со своим мужем, и вот ему-то я тебя сдам с рук на руки у дверей храма.

Я рассмеялась.

- Так значит, вы согласны стать нашим опекуном, если разрешит кортиг?

- Я вас не брошу, в любом случае, - успокоила меня монахиня. – И если бы не страх оставить вас одних, сама бы отправилась с паломниками в Фонсеро.

- А вы не могли бы отправить прошение по почте? – спросила я, хотя не представляла себе, как работает почтовая служба.

- Не очень я ей доверяю, - озабоченно проговорила монахиня. – Да и какая почта на корабле? Вот приплывём в Бисарру, можно будет попробовать.

Беан, молча слушавший наши переговоры, вдруг подошёл к монахине и прижался к её боку. Я поморгала, чтобы не заплакать. Этому маленькому мальчику так не хватало надёжного взрослого, который будет заботиться о нём и защищать! Буду молиться, чтобы необходимое разрешение было получено!

Первый порт, в который мы зашли, чтобы высадить пассажиров и принять новых, встретил нас дождём и порывистым ветром. Закутавшись в худенький приютский плащ, я смотрела с палубы на неясные очертания домов, проглядывающие сквозь потоки льющейся с неба воды.

Ещё утром я хотела предложить сестре Морее воспользоваться вынужденной стоянкой и попробовать найти почту, но погода не дала нам выйти в город. Настроение, которое у меня очень зависело от погоды, было не блестящим. Я волновалась, как сложится наша жизнь на новом месте, удастся ли сестре Морее оформить опекунство, на что мы будем жить, если я не найду работу.

Закрыв глаза, я заставила себя успокоиться. Нельзя сомневаться, что всё удастся! Ведь встала же я на ноги, и, пусть понемножку, но силы мои прибывали каждый день. И здесь я должна быть твёрдо уверена, что всё смогу преодолеть!

- Фра Николь? – услышала я. – Что выгнало вас на палубу в такую погоду?

Я удивлённо повернулась. Капитан. Ох и нагорит мне от сестры Мореи, если она узнает, что я вышла без неё подышать свежим воздухом, да ещё и говорю с мужчиной! Сама монахиня отправилась на камбуз, узнать, не завезли ли на борт свежие фрукты, и мне удалось улизнуть из каюты.