Паучиха. Личное дело майора Самоваровой - Полина Елизарова

— В этом корпусе есть неплохое кафе. — Он смотрел на нее спокойно и выжидающе.

Она неопределенно мотнула головой и машинально, чтобы почувствовать опору, схватила его под локоть.

— Похоже, у вас паническая атака, — как будто забеспокоился он.

— Не парьтесь… Посижу немного и поеду.

— Вот и посидите в кафе. На улицу вам лучше пока не выходить.

Когда они спускались по лестнице, Инфанта поняла, что все еще держит его под локоть.

Ей стало неловко и стыдно от собственной слабости, и она резко вытащила руку из мягкого тепла его твидового пиджака.

В кафе-ресторане были заняты лишь два круглых, со старомодными бледно-желтыми скатертями, столика.

Проводив ее за один из свободных, он, даже не спросив, чего она хочет, ушел на поиски отсутствовавшего в поле зрения официанта.

Пара глотков хорошо сваренного кофе действительно помогли — головокружение и тревога утихли.

Им на смену подкрался тихий страх. Будто он, этот симпатичный мужчина, сидевший напротив, за то время, что она едва не потеряла над собой контроль, смог заполучить весла от лодки и теперь вез ее неизвестно куда по темной реке.

За соседний столик прошли, оживленно болтая, две ухоженных, бодрых старушки — на сморщенных личиках очки в солидных оправах, у одной в ушах крупный жемчуг, у другой — тяжелая нитка яшмы поверх темной кашемировой водолазки. Подруги, любуясь друг другом, мягко спорили о неизвестных широкой публике художниках-передвижниках, на выставку которых (как она наконец с трудом сообразила) Инфанта случайно попала минутами раннее.

По тому, как случайный кавалер едва заметно усмехался, прислушиваясь к разговору пожилых женщин, ей показалось, что это соседство отозвалось в нем чем-то не слишком приятным.

Он не хотел рассказывать о себе, она — тем более.

Чтобы не молчать и не зацикливаться на своем, столь необычном для нее состоянии, Инфанта продолжила тему про первые и вторые смыслы картин. Он, без особого энтузиазма, подхватил, после чего они незаметно перешли к обсуждению классической литературы.

Беседа, так необычно начавшаяся в зале, скатилась к формальной — оба, особенно не слишком образованная Инфанта, натужно выдавливали из себя замыленные до дыр штампы.

Когда они вышли на улицу, уже стемнело.

Моросивший днем дождик успел превратиться в мерзкий, валивший хлопьями с буро-серого неба снег. Проводив до авто, он всего лишь попросил ее быть на дороге аккуратной.

Добравшись до дома, Инфанта, чувствуя только отупляющую усталость, сразу поднялась к себе в спальню.

Быстро раздевшись, полезла в душ.

В кабине хлоркой не пахло.

Вышколенный Жаруа не мог, не имел права забыть о том, что раковина, унитаз и особенно душевая кабина должны ежедневно обрабатываться хлоркой!

Запах хлорки ее успокаивал.

Согревшись под теплой струей, она решила, что отругает его завтра.

Травяной чай, предусмотрительно заваренный Жаруа, ждал ее на прикроватной тумбочке. В изножье лежал заботливо принесенный плед — ей всегда было холодно, и одного одеяла не хватало.

Неожиданно проснувшись среди ночи, Инфанта вновь почувствовала такую же, как днем в музее, тревогу.

Короткий ежик волос на затылке взмок, пальцы подрагивали. Свернувшись калачиком, она убедила себя в том, что во всем виноваты погода и имбирь, добавленный таджиком в чай.

Инфанта зажгла ночник и, полулежа на подушках, открыла ноутбук.

Ночь — самое подходящее время для оживления призраков.

Трясущиеся пальцы, цепляясь за осколки давно услышанных и засевших в подсознании фраз, застучали по клавишам, не успевая за мыслью. На мониторе рождались потоки слов, с многочисленными, как сладострастные вздохи, отточиями.

«Ничего… Причешу уже на свежую голову…»

Заснула она лишь под утро, разбитая, но удовлетворенная.

Ей снилась лодка, плывущая по темной реке.

Только сидела в ней не она, а молодая пухлогубая старший лейтенант милиции в штатском, а правил лодкой широкоплечий, ироничный капитан.

* * *

— Ребята, — когда все поели, решила задать неприятный вопрос Самоварова, — скажите, кто-нибудь из вас когда-либо обнаруживал у нашей двери чужой мусор?

Анька и Валерий Павлович залипли в телефонах, а Олег, повернувшись ко всем спиной, что-то искал в кухонных ящиках.

Варвара Сергеевна чувствовала себя глупо, но выхода не было — ситуация со зловонными мешками требовала прояснения.

— Ни разу не видел, — не отрываясь от телефона, отозвался доктор.

— Я тоже, — не оборачиваясь, ответил Олег.

— А ты, дочь? Бывали под нашей дверью чужие мешки? — еще раз переспросила Самоварова.

Ответа не последовало, Анька, будто не слыша, продолжала сидеть в мобильном.

— Аня!

Дочь раздраженно отлипла от телефона.

Краем глаза Варвара Сергеевна увидела, что на экране открыт какой-то эзотерический сайт. Зазывно подмигивающая нарисованная цыганка предлагала попытать судьбу.

— Мам, тебя, похоже, заклинило на мусоре… Что не так-то, не пойму! Нам больше поговорить не о чем?

— Да мы, к сожалению, и не разговариваем, — вздохнула Самоварова. — Я просто задала вопрос.

Олег с довольным видом достал из ящика спрятанную в глубине пачку сигарет.

— Варвара Сергеевна, я на балкон, вы со мной?

Анька, оторвавшись от мобильного, с неприязнью покосилась на пачку в его руке.

— А где же твоя пыхтелка?

— Стики закончились, забыл купить, — спокойно ответил Олег.

Самоваровой нравилось, как он вел себя с ее дочерью. В их общении она наблюдала то, что, увы, отсутствовало у нее самой. Взаимодействуя с Анькой, мать скатывалась либо к жалости, либо к застаревшему, как толстенная мозоль, чувству вины, и это определяло тональность общения.

— Ясно… — пробурчала, глядя на цыганку в телефоне, Анька. — Ну, травитесь на здоровье!

Во время перекура Самоварова подробно поведала Олегу ситуацию с мусорными мешками.

— Бред какой-то… — немало удивился Олег. — Нет. Раньше такого точно не наблюдалось.

— Ну… может, вы пару раз забыли вынести мусор, и кто-то из соседей с запозданием решил таким образом нас проучить?

Он пожал плечами:

— Исключено. Вечером, по необходимости, я всегда выносил мусор сам. Пока здесь не было доктора, когда дежурил, говорил Анюте выставлять его на балкон. А памятуя о ее манере выставлять мусор по утрам за дверь и зная о ее забывчивости, просил так не делать, ведь окурка проходящего мимо хулигана вполне достаточно для возгорания даже небольшого пакета с отходами.