Шашлык из козла отпущения - Наталья Александрова

– Такой весь прикинутый и без шлема? – прищурилась Надежда. – Быть не может! Я к чему веду-то, – заторопилась она, заметив, что шоколадка кончилась, и эксперт заерзал на стуле, собираясь вставать, – не могло такого быть, что вашего потерпевшего где-то в другом месте по голове стукнули и он раненый ехал?

– Как вам сказать… – Дроздовский посмотрел на Надежду очень внимательно, – с одной стороны, это невозможно, при такой травме человек сознание теряет сразу же. С другой стороны, мозг – это такая штука необъяснимая и непредсказуемая, всякие случаи бывают. Одному хватит о притолоку удара легкого – и все, инвалидность на всю жизнь обеспечена, или вообще на тот свет без пересадки. А другому гвоздь здоровенный в голову вбили, так он еще десять лет с тем гвоздем прожил. Случай известный, в литературе научной описан. Так что вполне допускаю, что вы правы… Тогда, кстати, вполне объясним тот факт, что ехал он по встречной полосе – ну, плохо уже соображал, не видел ничего.

Они помолчали. Галка делала Надежде знаки, чтобы спровадила поскорее этого эксперта, Надежда в ответ тихонько показала ей кулак.

– Ну, спасибо вам за все, – сказал наконец Пифагор Ипполитович, – пойду я на работу. Появились кое-какие идеи, надо их проверить…

– Заходите еще! – любезно пригласила Надежда. – Всегда рады вас видеть!

– Надежда, ты что, рехнулась? – сердито заговорила Галина, когда дверь за экспертом закрылась. – С чего это ты перед ним так лебезила? Кто он тебе? Ни сват ни брат… Конфеты все съел…

– Конфет я еще куплю, – отмахнулась Надежда, – не жадничай.

– Да при чем здесь жадность! – возмутилась Галка. – Я понять не могу, на кой он тебе сдался! Разговоры какие-то пустые с ним вела, про дело совсем постороннее. Нам-то что до этого Сыроежкина? Что с тобой, Надя?

– А то, – веско ответила Надежда, – а то, что мне все это очень не нравится.

– Что – все?

– Все! – отрубила Надежда. – И убийство, и город этот, и люди в нем, и самое главное – сегодняшний допрос. Вот ты не знаешь, что там было.

– Не знаю и знать не хочу! – капризно начала Галка. – Мне мой доктор сказал, что волноваться совершенно нельзя…

– Слушай, ну у тебя же только жир из подбородка откачали, а не мозги! – возмутилась Надежда. – Ну, забудь ты на минутку о своей физиономии! Не все я буду за тебя отдуваться, если этот Семен Иванович захочет, он и тебя на допрос вытащит, никакая справка не поможет!

– Кто такой Семен Иванович? – по инерции спросила Галка, но Надежда зарычала, чтобы ее не злили, потому что в гневе она страшна и за себя не ручается.

– Ну, хорошо, – примирительно заговорила Галка, – излагай свою версию событий. За каким чертом убили этого Костоломова и для чего повесили ему на шею мою сумку? Кстати, если ты не заметила, то сумка-то дорогая, фирмы «Джералд Даррел». Мне Игорь из Германии привез. А теперь ее менты не отдают. Так какая у тебя версия?

– Да нет у меня никакой версии! – честно призналась Надежда. – Но вот у майора, похоже, есть.

И она рассказала Галке, как проходил допрос.

– Чушь какая! – высказалась подруга, выслушав Надежду. – Этот майор просто дурак набитый!

– Умом он, конечно, не блещет… – задумчиво согласилась Надежда, – вот поэтому я и беспокоюсь. Потому что, может, он и дурак, но зато упорный. Вбил себе в голову мысль, что все это из-за меня, и теперь с этой мысли его нипочем не собьешь, хоть лупи по голове поленом. И потом, откуда он узнал про все эти случаи?

– Это тебе не Питер, – вздохнула Галка, – здесь на одном конце города бабка чихнет, а на другом уже знают, что она простудилась. А чем ты еще недовольна?

– Неправильно я вела себя на допросе – это раз! – разоткровенничалась Надежда, – недооценила майора этого.

– Глупости, Надя, ну неужели ты всерьез опасаешься, что он тебя заподозрит в убийстве этого Костоломова? – всполошилась Галка. – Ну в конце концов у нас же алиби, мы в номере спали!

– А тогда чего он добивается? – спросила Надежда. – Просто время тянет? Нервы мне треплет? Денег хочет? Так у меня нет. Да и за что давать-то?

– Еще чего! – возмутилась Галка. – Теперь я понимаю, ты решила этого эксперта на свою сторону привлечь, да только он и сам, я так понимаю, в полиции на птичьих правах, не любят его коллеги.

– Да знаю я! – с досадой отмахнулась Надежда. – Просто парень неплохой, отнесся ко мне по-дружески, что мне, чаю, что ли, жалко?

Тут раздался стук в дверь – Галке в номер принесли обед. Надежда же спустилась вниз, поболтала с подменившей Нину Аней и пообедала в столовой. Галка с ее стенаниями и капризами порядком ей надоела.

Константин Мормышкин шел по рынку в самом отвратительном настроении. Мало того что сегодня он выдержал изнурительный допрос в полиции. Еле, как говорится, ноги унес. Но обострившаяся за последнее время интуиция подсказывала Мормышкину, что ненадолго, что так просто менты его в покое не оставят.

Так еще сожительница Зинка велела ему купить костей для своей собаки. Собаку эту Мормышкин терпеть не мог – мерзкая истеричная собачонка вечно вертелась у него под ногами и норовила вцепиться в штанину, а то и укусить за ногу. Если же Константин из воспитательных соображений успевал пнуть ее – собачонка поднимала истошный визг, от которого чуть не лопались барабанные перепонки, и Зинаида вступалась за свою визгливую содержанку и устраивала Мормышкину красивую жизнь.

Константин и вообще-то не любил таких мелких визгливых собачонок. Проку от них никакого, а неприятностей и хлопот не оберешься. Если уж держать собаку, так большую, серьезную, чтобы сидела на цепи и оберегала вверенное имущество. Правда, большая собака и ест много… нет, пожалуй, лучше кот – он сам себе всегда раздобудет пропитание, и польза от него большая – истребляет мышей и прочих грызунов…

Мормышкин взглянул на кота, который как раз в это мгновение проходил мимо него по своим кошачьим делам. Кот был чем-то неуловимо похож на самого Мормышкина – такой же верткий, нахальный и подозрительный, с такими же неаккуратно торчащими усами, только золотых зубов не хватало для полного сходства. Кот тоже посмотрел на Мормышкина – мол, чего надо? Занимайся собственными делами! В следующее мгновение он заметил под одним из лотков бесхозную рыбью голову и устремился к ней, утратив всякий интерес к Константину.

Мормышкин тоже забыл про кота и направился к мясной палатке, где торговал знакомый таджик Юсуф.

На полпути к Юсуфу его перехватил Леха Семечкин, незначительный человек, постоянно крутившийся на рынке в поисках случайного и непыльного заработка.

– Здоров, Мормыль! – окликнул он Константина. – Не хочешь пивком здоровье поправить?

– Кому Мормыль, а кому Константин Михалыч! – солидно ответил Мормышкин. – Пиво, конечно, оно вещь хорошая, только у меня, Леха, такое правило – сперва дело, а потом пиво!

– Дело? – переспросил Семечкин. – Какое же это у тебя дело, что ты из-за него, значить, от пива отказываешься? Жизнь, Костя, коротка, а похмелье вечно! И, значить, никогда не надо, Константин, откладывать на пятницу то, что можно выпить в четверг!