Линия судьбы - Бьюла Астор

— Нет, тетушка Мими — вот моя настоящая семья. Она всегда была матерью для меня, большей, чем настоящая мать.

Он нахмурился, и Сэлли догадалась, о чем он подумал. Он вспомнил, как она дважды предала женщину, которую он так сильно любит. В первый раз, когда она пыталась украсть ее ожерелье, а второй — из-за магазинчика в деревне. Тетушка Мими отдала его ей в аренду только из-за своей доброты, а Сэлли использовала его как ширму для своих преступлений.

Но она была невиновна ни в одном из этих преступлений!

Сэлли открыла было рот, чтобы все объяснить ему. Ей было очень важно, чтобы он знал правду. И не только в отношении махинаций с керамикой — он все равно скоро все узнает, — но главное, правду об ожерелье. Но прежде чем она смогла что-то сказать, он поразил ее своей фразой.

— Ты знаешь, я всегда завидовал тебе, — сказал ей Джош.

— Завидовал мне? Господи, кто бы мог подумать?!

— Да, завидовал тебе. Не смотри на меня так удивленно. Тебе мог позавидовать любой мальчик, оказавшийся в моем положении.

Он говорил совершенно искренне, но не жалел себя. Жалость к самому себе? Нет! Это чувство было не знакомо Джошу.

— У тебя было так много, — продолжал он, глядя на Сэлли. Он положил свои загорелые сильные руки на подлокотники кресла. — У тебя были самые важные вещи на свете — прекрасная, преданная друг другу семья, любящие отец и мать. Они всегда были рядом с тобой, когда ты нуждалась в них.

Сэлли не могла отрицать этого. Ей повезло, и она ценила это божье благословение. Но она все еще старалась во всем разобраться.

— Но у тебя было так много другого.

— Дорогие игрушки и все остальное. Ты это имеешь в виду?

Сэлли кивнула.

— У тебя был такой велосипед, ему завидовали все ребята. В деревне такого не было больше ни у кого!

— Да, я помню этот велосипед. — Улыбка пробежала по его лицу. — Я помню, как я свалился на нем с моста и сломал руку. Мои родители ничего не узнали об этом. Они могли бы рассердиться на меня, что я едва не сломал такой дорогой велосипед!

Он засмеялся, когда говорил ей об этом, и Сэлли смеялась вместе с ним, но ей стало так обидно за него. Как скверно иметь родителей, которых больше волновал испорченный велосипед, чем сломанная рука их сына!

— Ты понимаешь… — Он продолжал, а Сэлли смотрела на него. — Я всегда считал тебя одной из самых счастливых людей из тех, кого я когда-либо знал.

— Наверное, так и есть.

Да, разумеется, вертелось у нее в голове, теперь он думает, как же плохо она кончила, несмотря на все преимущества ее детства, и твердо решила, что первое, что ей необходимо сделать, — это рассказать ему правду об ожерелье тетушки Мими. Она была уверена, что здесь главный стержень проблемы их отношений. Но не успела она открыть рот, как он сказал:

— Я поражен, что ты, с твоими любящими родителями, все-таки умудрилась связаться с таким подонком, как Клив.

— Клив?

Сэлли нахмурилась, ей не понравилось, что он упомянул о Кливе среди их разговора-воспоминания о детстве. Казалось, Кливу здесь не было места. Клив и упоминание о нем внесли фальшивую ноту в их задушевный разговор. Разговор касался только ее и Джоша!

Неожиданно проснувшееся чувство вины по отношению к Кливу и злое выражение лица Джоша — все это заставило ее резко ответить ему:

— Какого черта, тебе нет дела до Клива!

— Премного благодарен! — сказал он ледяным голосом. — Я бы не желал иметь никаких дел с твоим Кливом. — Он холодно взглянул на нее. — Если бы у тебя было хоть чуточку здравого смысла, ты бы тоже никогда не имела с ним никаких дел!

Он сделал паузу, потом продолжил в прежнем холодно-менторском тоне:

— Может, наши вкусы и совпадают в мелочах, скажем в убранстве комнат. Но, к сожалению, они весьма расходятся, когда речь идет о серьезных вещах: к примеру, кого мы выбираем либо не выбираем в качестве своих друзей!

В одну секунду своим заявлением он разрушил те теплые отношения, которые с таким трудом только что установились между ними. Ему было наплевать на них, поняла Сэлли. Милые разговоры для него всего лишь способ провести время. Она ненавидела его за то, что он так обидел ее.

Она крепко сжала руки в кулаки и зашипела на него:

— Да, уж конечно, я выбираю себе друзей, руководствуясь своим вкусом. Так что ты можешь не беспокоиться, я никогда не выберу тебя в свои друзья!

И ей снова стало безразлично, знает ли он правду об ожерелье или нет. Ей так же все равно, что он думает о ней. Он жестокий и беспардонный эгоист. В конце концов, для нее важно только одно — ей нужно обелить свое имя!

В этот момент открылась дверь и вошел дворецкий, толкая перед собой серебряную тележку.

— Ваш кофе, сэр, — объявил он.

Джош кивнул и посмотрел на Сэлли, и у нее снова пробежали мурашки по спине.

— Давай быстро выпьем кофе и займемся делом, — сказал он. — Я жду не дождусь узнать, чем все кончится!

Сэлли была абсолютно согласна с ним. Она была уверена, что знает, чем все закончится. Скоро ее доброе имя будет снова восстановлено.

Тем не менее, она начала волноваться, когда они снова сели в красный «феррари». Машина рванула с места. Единственная цель поездки в эту лавку — обелить свое имя, и она должна этому радоваться. Так почему же Она так взволнована?

Просто она никак не могла привыкнуть к постоянным сменам настроения Джоша: то он улыбается и вполне мил, а в следующее мгновение готов испепелить ее своей ненавистью. Сэлли твердила себе, что в этом нет ничего нового, что пора уже привыкнуть к таким резким переходам, но ей все равно было трудно приспособиться к этому. К своему ужасу, Сэлли поняла, что он обладает какой-то магической властью над ней и особой способностью постоянно обижать ее. Он все время ранит ее душу. Она, казалось, была абсолютно незащищенной перед ним.

Огромным усилием воли она сделала вид, что все в порядке. Когда машина тронулась, она повернулась к нему:

— Мне казалось, мы собирались идти пешком. Ты же сам сказал, что пешком в два раза быстрее. И к тому же ты так не любишь зря тратить свое драгоценное время.

Джош не обратил никакого внимания на ее ироничный тон.

— Не волнуйся, — сказал он ей, — время не будет напрасно потеряно. Уже сейчас я с удовольствием наблюдаю за тем, как ты сидишь здесь и тщетно пытаешься придумать какую-нибудь историю, чтобы спасти свою шкуру.

Он хищно улыбнулся ей.

— Или ты уже все придумала?

Сэлли старалась выдержать его взгляд, но сила его взгляда заставила ее отвернуться.

Несмотря на то что Сэлли верила, что правда победит, она снова начала дрожать. Он был совершенно уверен, что поймает ее на новой лжи. Может, он знает что-то, что неизвестно самой Сэлли?