Упавшие в Зону. Учебка - Андрей Буторин

– Да, но там на всех места не хватит, – развел руками Беспалый.

– Но ты рассказывал, что… м-мм… Хозяева… кто-то или что-то предоставляет вновь прибывшим жилье? – посмотрел на него Сысоев.

– Если честно, с жильем я не очень понял. Одежда, оружие – это да. А вот жилье…

– Но ведь одежду с оружием не с парашютами сбрасывают.

– Нет, конечно! Думаю, нет… – пожал плечами Тавказаков. – Хм-м, и впрямь интересно. Одежда и оружие, мне почему-то так кажется, находятся уже сразу в жилище.

– Отсюда делаем вывод, – подобрался Юлий Алексеевич, – что, скорее всего, все это в комплекте и предоставляется новичкам. А раз нам этого не предоставили, то, вероятно, с нами что-то не так. Или мы нежеланные гости, или нам отводится иная роль.

– Роль… дичи, – сглотнул Катков.

– Всем нам в любом случае отводится роль дичи, – «успокоил» друзей Аникей Александрович. – А насчет того, что жилье сразу не предоставили, так, наверно, надо просто до него дойти. Вряд ли жилища расположены хаотично по всей Учебке. Мне думается, они должны быть ближе к периметру, чтобы не загромождать центр.

– По которому дичь, так сказать, будет убегать от охотников, – тихо проговорил Дед.

– Постойте-ка, – сказал вдруг профессор Сысоев. – А почему мы вообще так озаботились вопросом жилища?

– Чем же нам еще озаба… озабочиваться? – быстро-быстро заморгал Катков. – Жратва пока есть, оружие с патронами – тоже. Даже, вон, Аньку нашли.

– Кого?!.. – двинул к нему Беспалый.

– Ну… тебя. Вас, в смысле, – залепетал, пятясь, Дед. – Вас же Аникеем зовут? Ну вот… Уменьшительно – Ань… ка…

– Я сейчас тебя самого уменьшу! – дернул затворную ручку «Маши» Беспалый.

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руки и встал между ними доцент Тетерин. – Успокойтесь немедленно! Не хватало нам еще друг дружку убивать да калечить.

– Так он же, гад… – начал Аникей, но Олег Дмитриевич замотал головой:

– Нет-нет-нет! Никаких ссор и ругательств. Поодиночке в Зоне не выжить, ты же знаешь. Давайте вот что сделаем. Сейчас каждый из нас скажет, как к нему лучше обращаться, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда. Ну, что касается Юлия Алексеевича, думаю, никто не станет спорить, что именно так, по имени-отчеству и на «вы» его и следует звать.

– Зачем уж так-то… – засмущался тот. – Разве я какой-то особенный?

– Разумеется. Вы – доктор наук, профессор. Старше всех нас, в конце концов.

– Ну… да… Но ведь это долго выговаривать – Юлий Алексеевич. А если критическая ситуация, опасность? Пока скажете, меня уже доедать будут, – попытался тот пошутить. – Давайте хотя бы «профессор», если просто по имени стесняетесь.

– Аникей, – буркнул Тавказаков, косо глянув на Каткова. – Можно Беспалый, так меня тут прозвали. На «ты».

– Дед! – радостно воскликнул Дед. – Или Николай, если вам угодно. Хотите – Колян. И не «выкать», само собой.

– А я Олег, – широко улыбнулся доцент Тетерин. – Другие варианты как-то и не просматриваются. И, конечно, на «ты».

– Вот и прекрасно, – потер руки Юлий Алексеевич. – Одна проблема решена. Но ответа на свой вопрос я так и не получил.

– Насчет жилища? – вскинулся Дед. – Зачем, так сказать, озаба… тьфу ты!.. озабочиваться?

– Именно.

– Ну как же? Простите великодушно, но это же очевидно. Проистекает, так сказать, из самого понятия. Жилище – чтобы жить.

– Не умничай, Колян! – сверкнул на него Беспалый глазами. – Ты Юлия Алексеевича учить собрался?

– Да я… Нет!.. – испугался тот. – Что вы, то есть, что ты, это я так. Для прояснения, если можно так выразиться.

– Нельзя, – отрезал Аникей и посмотрел на профессора. – А вы, Юлий Алексеевич, пожалуйста, поясните, что вы имели в виду.

– Я имел в виду: зачем нам жилище? Мы что, собрались тут жить?

– А что нам остается?

– Но было ведь уже озвучено, что жить здесь скоро будет в любом случае невозможно. Так может быть, стоит поискать отсюда выход?

Все разом повернули головы к профессору. И почти синхронно воскликнули:

– Но как?

– А где?

– Чаво?..

В результате недолгих споров, а с учетом наличия ученых степеней большинства собеседников, можно сказать, по итогам дискуссии, решили, что искать выход наобум – это все-таки не выход. Хоть это и звучало каламбуром, на самом деле несло в себе очевидное зерно истины. А чтобы можно было хорошенько все обдумать, обсудить, где, наконец, можно было элементарно прилечь отдохнуть после бурных обсуждений, требовалось то самое жилище.

– В конце концов, вынужден с вами согласиться, – кивнул Сысоев. – Я реалист, и как бы мне ни хотелось отсюда скорее выбраться, вынужден признать, что вряд ли это удастся сделать… – тут кто-то нервно сглотнул, но профессор закончил: – …в течение часа. И даже суток. А возможно, и недели, как знать. Поэтому – да, спать нам в любом случае где-то придется.

– Не под елкой же! – захохотал Дед.

– Тебе там самое место, клоун, – буркнул Аникей, так и не сумевший до конца простить Каткову «Аньку».

– Под елкой же Дед Мороз, – возразил было тот, но радостно вдруг заморгал. – О! Точно! Дед же! Мороз же Дед! Так сказать, в самую точку! Мне под елкой самое место.

– Я бы сказал, где тебе самое место… – прошипел Беспалый.

– Ну, ребята, ну хватит же! – взмолился Олег Дмитриевич. – Аникей, ты как старожил скажи лучше, куда нам идти?

Тавказаков подумал, повертел головой и махнул рукой:

– Туда.

– Ого! – уважительно посмотрел на него Тетерин. – Здорово ты ориентируешься. Для меня повсюду лес одинаковым кажется.

– Для меня тоже.

– Но…

– А какая разница, в какую сторону идти, если везде все одинаковое? Не стоять же теперь здесь столбами.

– Если куда-нибудь пойти, – глубокомысленно изрек Дед, – то обязательно куда-нибудь придем.

– Нам бы только не закружить, – нахмурился профессор Сысоев. – Когда ориентиров нет, сами знаете, что может получиться.

– А я буду зарубки оставлять, – достал нож Катков. – Даже если, так сказать, крутанемся разок, то в следующий раз уже с поправкой пойдем.

Идея была так себе, но других ни у кого не имелось. На том и порешили. И пошли в ту сторону, куда указал Аникей.

Он рассказал друзьям, что аномалии в Учебке, по слухам, не смертельные, но проверять это на себе никому, понятно, не хотелось. И чтобы не рисковал постоянно только тот, кто идет впереди, решили почаще меняться. Юлию Алексеевичу, правда, возглавлять группу не давали, и он, повозмущавшись сначала, махнул все же рукой и вынужден был уступить.